Театр тьмы

Ван Татьяна

Если бы я не подошла к профессору Томпсону после лекции и не начала выяснять, почему у меня такая низкая оценка, все сложилось бы куда лучше. Но я решила очистить свое имя от грязи. Многолетняя отличница разозлилась, когда получила намного меньший балл, чем ожидала, и пошла в атаку, не беспокоясь о последствиях. Выражение «Сначала думай, потом делай» точно не про меня. Я поступаю прямо наоборот.

В это же время меня коробило от несправедливости – моя вечная конкурентка Кэтти Белл получила высокую оценку за списанный очерк про британское кино. Но профессор оставался глух к моим доводам. Разразился скандал. Теодор Томпсон выставил меня из лекционного зала. Я думала, что никогда

больше его не встречу, и ни о чем не переживала. Даже радовалась, что решила отстоять свою точку зрения, не испугавшись профессора. Но каково было мое удивление, когда на третьем курсе я узнала, что именно Теодор Томпсон формирует списки на практику и пишет рекомендательные письма! Распределяя студентов, он отправил меня в самую скучную редакцию из всех, которые были в Лондоне. Не скупясь в выражениях, я называла ее желтой прессой.

«Ну вот, я все-таки добралась до «Таймс ньюспейперс лимитед», профессор», – подумала я и огляделась.

Холл компании напоминал аквариум: все было стеклянным. Стойка информации, двери, журнальные столики, усыпанные свежими газетами. Люди то и дело проходили мимо: с кейсами в руках, телефонами, газетами. Вокруг кипела жизнь. Вдруг и мне захотелось так же деловито пройтись по холлу. Но только с редакционным бейджем, который бы подтвердил мой статус в этой компании.

– Дэйв, загрузи фотографии в облако и не забудь скинуть ссылку, чтобы я отобрала снимки для бильд-редактора [16] , – услышала я рядом женский голос и обернулась. Передо мной стояла девушка примерно моего возраста. На ее шее болтался заветный бейдж, в руках она держала диктофон. Журналистка обратилась к фотографу – высокому светловолосому парню. Он уже отошел от нее, поэтому девушке пришлось кричать. – У меня сейчас пресс-конференция на втором этаже. Скажи, чтобы редактор не терял. Репортаж почти дописан.

16

Бильд-редактор, фоторедактор (от нем. Bild – изображение) – сотрудник фотоагентства, периодического печатного или интернет-издания, ответственный за поиск и выбор фотоиллюстраций.

– О’кей, будет сделано, – ответил фотограф, не останавливаясь. Он шел к одному из пяти лифтов.

Я проводила его взглядом и подошла к стойке информации. За ней сидел мужчина лет пятидесяти. Заметив, что я направляюсь к нему, он приветливо улыбнулся.

– Добрый день, мисс. Вам помочь?

– Здравствуйте, я пришла на собеседование в «Таймс». Не подскажете, как пройти в редакцию?

– Стажер?

– Да.

– Вам на шестой этаж. Подниметесь, вас сразу встретят.

Я зашла в лифт, переполненная энтузиазмом: в воображении представляла себя сотрудником «Таймс», а лифт – ежедневной, но приятной рутиной. Но, когда я поднялась в редакцию, настроение сразу испортилось. Звездного часа ждали около двадцати человек. Я посмотрела на часы. 10.40.

«Они что, все на одиннадцать?!» – в ужасе подумала я, почти лишаясь чувств.

– Добрый день, вы на собеседование? – Ко мне подошел парень лет двадцати шести с гладковыбритой головой, будто только вернулся с военной службы. На нем был бордовый костюм с прикрепленным бейджем «Сэм». Вот кто вчера звонил…

В руках молодой человек держал электронный планшет со списком претендентов на работу в «Таймс».

– Да, сказали подойти к одиннадцати. Меня зовут Сара Гринвуд.

– Угу, – Сэм перевел взгляд с моего лица на планшет. – Нашел. Вы пока присаживайтесь, мы позовем.

– Хорошо. –

Я кивнула и осмотрела маленький холл. Все стулья уже заняли.

– Сара? – обратился ко мне до боли знакомый писклявый голос. В этот момент я захотела провалиться на первый этаж или выпрыгнуть в окно. Натянув улыбку, я повернулась на звук голоса и увидела ее – Кэтти Белл. Она нисколько не изменилась за год нашей разлуки – была все той же смазливой коротко стриженной блондинкой с тонкими губами и ярким макияжем. Мой лютый враг. Конкурент. Человек, которого я ненавидела, пока училась в университете.

– Приве-е-ет. – Заметив, что я узнала ее, Кэтти подошла ближе, чтобы расцеловать.

– Приве-ет, – наигранно сказала я и подставила щеки для поцелуя. «Поцелуй» – это только название. Кэтти и не думала прикасаться ко мне. А я уж к ней – тем более.

– Что ты тут делаешь?

– Наверное, то же, что и ты.

– И правда, чего это я спрашиваю, – Кэтти жеманно улыбнулась и осмотрела холл. – Пришла на собеседование. Сейчас у меня как раз окно. Ты же знаешь, я учусь в магистратуре, повышаю степень.

Я ничего не ответила и посмотрела на людей, которые развалились на стульях в ожидании своей очереди. Никто из кандидатов не обратил на нас с Кэтти внимания. Вот если бы принесли бесплатный кофе, тогда другое дело – может быть, кто-нибудь да обернулся.

Между мной и Кэтти повисла неловкая пауза. Раньше мы с ней не общались, поэтому можно было и не рассчитывать на долгий разговор, наполненный воспоминаниями о студенческих годах. Пока я поглядывала на часы, Кэтти решила спрятаться от мира в смартфоне. Она читала новости, интервью, нервно перескакивала с одной ссылки на другую, с вкладки на вкладку, словно делая вид, что она – настоящая журналистка, которая ни секунды не тратит впустую. Какая молодец. Постоянно ищет, из чего можно состряпать эксклюзив.

– Извините, – я подошла к Сэму, который встречал стажеров. Часы на моем запястье показывали уже двенадцатый час, а я все стояла в холле. Очередь еле двигалась. – Меня зовут Сара Гринвуд.

– Да, я помню, мисс Гринвуд.

– Не подскажете, нужно отстоять всю очередь или я зайду на собеседование после того, как из кабинета выйдет молодой человек? Дело в том, что у меня работа в час, а до нее еще нужно доехать.

Сэм задумался, глядя на список присутствующих.

– Разве вы не отменили все запланированные дела на сегодня? – переводя серьезный взгляд со списка на меня, спросил он.

– А разве нужно было? – растерялась я, вспоминая, что этот парень ни о чем подобном не просил.

– Вы никогда раньше не приходили на собеседование в «Таймс»? – спросил Сэм. Кажется, мое выражение лица сказало все красноречивей слов, поэтому секретарь продолжил: – У нас собеседования проходят всегда по-разному – на одних кандидатов тратят десять минут, на других – сорок. Претенденты обычно освобождают целый день, чтобы не переживать о других делах.

«Твою мать», – это была единственная мысль, которая крутилась в голове, когда Сэм закончил говорить.

– Хорошо, мисс Гринвуд. Я поговорю с начальником, чтобы вас приняли сейчас. Но это в порядке исключения.

– Спасибо огромное! Спасибо!

Я так обрадовалась, что уже приготовилась пожать Сэму руку. Как хорошо, что вовремя опомнилась и просто улыбнулась. Не хотелось бы показаться бестактной.

Внутри все клокотало от счастья. И впервые в жизни мне было все равно, как на меня смотрели девушки и парни, которые пришли на собеседование и сидели здесь уже пару часов. Мне даже была безразлична реакция Кэтти. Хотя я видела, что ее серфинг по Интернету стал еще более нервным, чем до моего разговора с Сэмом.