Театральные подмостки
Шрифт:
– - Ну, жалко -- это когда другому роль достаётся. А когда баба с воза падает, кобыле завсегда легче...
Сразу слово взяла моя бывшая тёща Зинаида Альбертовна. Она нависла над столом, как набровая гора, и, стиснув хрупкую рюмочку, точно слон хоботом, затянула трогательную речь.
– - Так случилось, что мы с вами одновременно отмечаем два важных события. Сегодня сорок дней, как не стало моего любимого зятя Ивана Бешанина. Вы все его прекрасно знаете, вон он сидит, в пижаме из психбольницы... Конечно, не на самом почётном месте, зато у всех на виду. Ваня -- хороший был человек, ничего не скажу, зарабатывал
– - Распушить хвост и раскатать губу...
– - тихо добавила Ольга Резунова.
...-- Всячески ущемлял, притеснял, ограничивал...
– - Угнетал и мучил, издевался и насильничал...-- опять дополнила Оля, насмешливо глядя на меня.
...-- Разумеется, Бог покарал его за это. Если мужчина не выполняет своего главного предназначения в жизни -- а он должен обеспечить свою прекрасную половинку всем необходимым, чтобы она ни в чём не нуждалась и ни в чём себе не отказывала, жила легко и беззаботно, -- это главное, и вы все, я знаю, со мной согласитесь, -- если мужчина попирает законы мироздания, если он не справляется с тем счастьем, которым его наградил Бог, то ему и жить-то незачем. Освободи место другому -- вот и всё. Свято место пусто не бывает.
– - Да уж, на святом месте и пылинка не успела сесть...-- усмехнулась Бортали-Мирская.
...
– - Бог всё видит. Ему невыносимы были страдания Лерочки, и он послал нам Владика. И теперь Владик должен проявить себя. Будем надеяться, он оправдает наши надежды. Но, как бы то ни было, мы с чистым сердцем и с большим облегчением поминаем сегодня нашего Ванечку Бешанина. Горькая для всех нас утрата... Горько!
Со всех сторон дружно закричали:
– - Горько! Горько!
Лерочка обвила шею своему избраннику с какой-то механической точностью, выверено ткнулась, как кобра, и сразу отпрянула. У меня от умиления чуть слёзы из глаз не брызнули... А ещё я ждал и надеялся, что хоть чья-то голова шмякнется вниз, но этого, увы, не произошло.
Мне почему-то совсем не было обидно. Вроде как столько лет старался, лез из шкуры вон, играя роль примерного семьянина, копеечку в дом нёс, деньги на себя практически не тратил -- всё в бездонную прорву охапками и связками проваливалось -- и теперь вот такие обвинения, странные и незаслуженные. И никакого сожаления с противной стороны... "Король умер. Да здравствует король!" Сам виноват: жил по меркантильным и прагматичным правилам, которые пусть даже и Лере принадлежали. Своя голова должна быть и своё понимание жизни.
Ольга Резунова словно угадала мои мысли.
– - Правильно, Вань, не обращай внимания, -- сказала она.
– - Теперь это чужие для тебя люди.
Я хотел было что-то ответить, но тут заиграла музыка. Опьяневшие и одуревшие от счастья гости, ломая стулья, бросились танцевать. И наша прима, несмотря на возраст, -- туда же! А к нашему столику подошла благоухающая невеста вместе со своим напыщенным Шмыганюком. Мне показалось, что лицо Леры стало мягче и теплее. -- Здравствуй, Ваня, а почему ты не танцуешь?
– - чуть виновато спросила она, и некое подобие улыбки выморщилось на её лице.
– - Покойникам не положено.
– - Я очень старалась, Ваня, это всё для тебя, -- пела Лера.
– - Этот прекрасный банкет и все эти замечательные гости. Я знаю: многих ты очень любил в жизни. Мне стоило больших усилий, чтобы уговорить этих достойнейших людей прийти на наш маленький праздник. Они согласились только ради тебя. Так хотелось помянуть тебя достойно, по-божески. Я все деньги со счетов сняла...
– - Спасибо. Праздник удался...
– - Понимаю, тебе сейчас, конечно, нелегко... Ты, конечно, удивлён... мало времени прошло... Но я так хотела, чтобы ты и за нас порадовался тоже...
– - Я очень рад...
– - Я знаю. Не сомневалась. Познакомься, это Владик, мой новый муж.
– - Очень приятно. К несчастью, мы уже знакомы.
– - Да?!
– - наигранно удивилась Лера.
– - Очень интересно.
Мы помолчали. Жених тоже молчал, брезгливо смотрел куда-то в сторону и нервно дрыгал ногой.
– - Ваня, ты правда не обижаешься?
– - чуть с вызовом спросила Лера.
– - Нет, что ты. Я же говорю: просто счастлив. Безумно.
– - Пойми, мне нельзя долго быть одной. Это очень плохо сказывается на психике и фигуре.
– - Я понимаю.
– - Ты не имеешь право меня обвинять!
– - вдруг взорвалась Лера.
– - Ты меня никогда не любил! И не понимал!
Озноб пробежал у меня по спине. Лера начала впадать в свою сокрушительную истерику, а это, уверяю вас, зрелище не для слабонервных. К счастью, в эту минуту подошла незнакомая мне молодая женщина, которой, по всей видимости, нет и тридцати. За руки она держала двух мальчиков, -- наверное, погодки шести и семи лет.
Видели вы когда-нибудь глаза, в которых нет ни слезинки, но столько в них смертной тоски и отчаяния, что сердце сжимается до режущей боли? Вот такие были глаза у этой женщины. На меня она посмотрела лишь мельком и почему-то помрачнела ещё больше. Мальчики постоянно испуганно озирались и крепко держались за маму. Поражало, как дети плохо и нищенски одеты, но чисто и опрятно. И женщина тоже в простеньком платье. Весь облик её говорил о том, что каждая копейка у нее на счету.
– - Влад, ты не забыл о моей просьбе?
– - жалостливо спросила она.
Шмыганюк недовольно заерзал, скривился и раздражённо выцедил сквозь зубы:
– - О чём это?
– - Детям на зиму одеть нечего. Ты бы дал немножко денежек.
Того и вовсе перекосило.
– - Ты не видишь, у меня свадьба? Лезешь со своими глупостями!
– - Какие же это глупости -- мальчики мёрзнут. Я их на улицу боюсь отпускать.
– - Папа, кто эта тётенька?
– - спросил младший мальчик, указывая крохотным пальчиком на невесту в бесподобном белоснежном платье.
– - И у меня денег нет, -- равнодушно сказал Шмыганюк, не обращая внимания на сына.
– - И вообще, это ваши проблемы, отставьте меня.
Женщина хотела ещё что-то сказать, но тут подскочили две толстые тётки, должно быть родственницы со стороны жениха, запели, перебивая друг дружку, что-то очень деликатное и, не давая опомниться, повели женщину и детей в другой конец зала. Мальчики упирались и плакали, а Владик скучающе отвернулся и ещё сильнее задёргал ногой.
– - Что же вы своих детей бросили?
– - укорчиво спросила Ольга Резунова.