Театральные взгляды Василия Розанова
Шрифт:
Ради Бога не осудите, что уклонился от цели письма так далеко. Если бы Вы хоть на минуту вообразили, какоенесчастие родиться в России в скромном доме и одиноко работать без поддержки шаляпинского Мамонтова в нужный момент.
Ваш слуга Н. Россов.
Но такие рыцари, как Мамонтов, тоже редки в наш лихорадочный век.
Печатается по ОР РГБ.Ф. 249. Ед. хр. 47. Лл. 150–150 а.
Письмо Н. П. Россова вызвано статьей Розанова «Актер».
Россов (наст. фам. — Пашутин) Николай Петрович(1864–1945) — известный провинциальный трагик, автор статей и воспоминаний о театре.
ПРИЛОЖЕНИЕ 3
АЙСЕДОРА ДУНКАН
В.
НА ПЕЧАЛЬНОМ ОСТАТКЕ ЖИЗНИ
…Оказывается, самое теплое воспоминание Айс. Дункан сохранила из всех, ею посещенных стран — о России. И в теперешнем «пути Ниобеи» {692} , которым для нее сменился «путь Афродиты» (или Дианы?) {693} , когда она вовсе оставила танцы и посвятила себя делам милосердия, она хочет именно из России взять несколько детей-сирот и почти нищенок, для воспитания на ее средства во Франции, под ее надзором и направлением. Обучение будет вовсе не танцам, хотя и без ригористического исключения их, а «вообще», и будет только «добрым делом». Все издержки, содержание и проч. — ее. Выбирать детей приедет в Петербург на этих днях ее брат, бывавший в Петербурге вместе с нею {694} . Вероятно, он остановится в отеле «Астория», на Исаакиевской площади, где останавливалась прошлый раз и его сестра. Это воспитание — исключительно филантропия, которую она хотела бы связать с дорогою для нее Россиею. Конечно, все это удастся и будет исполнено с присущею ей добротою и с английской практичностью и настойчивостью.
В настоящее время в Петербург приехала для этой миссии ближайший друг Айс. Дункан, г-жа Франк {695} . Она остановилась в отеле «Астория» и принимает запись детей от 10 ч. утра до 12.
Сказав однако о Дункан, нельзя забыть о танцах. В журнале «Femina» она сама накидала на бумагу несколько мыслей о танцах, о которых писали и говорили и будут говорить так много. Это в высшей степени интересно. Послушаем (в приблизительном моем переводе).
«Человек танцует потому, что ликует его душа, ликует с ним и вокруг него вся природа. Да, но в городах, лишенных природы, лишенных солнца и света в хмурые, холодные осенние дни? Может ли человек своей пляской вернуть городу свет и тепло? Если возможно возрождение танца — это возрождение создадут ликующие дети, у которых в душе звенит флейта Великого Пана.
Звук, свет, энергия передаются волнообразным движением; ритм танца лежит в основе мира; танец лишь передача мировой энергии при помощи тела человека. Идеал движения заключается в возможной легкости восприятия и передаче космической энергии. Бах, Бетховен, Вагнер слили в совершенной гармонии ритм природы и ритм души, и я иду по их стопам не потому, что хочу выразить пластично красоту их творений, но потому, что мое тело поддается их ритму, ритму мира.
Греческие вазы сумели запечатлеть красоту формы и красоту движения; каждая линия в них, даже в минуты полного покоя, потенциально заключает в себе момент последующего движения.
Современный танец выдумывает, а не находит; он — простой результат механического вычисления.
Хор античных трагедий — вот где драма сливалась с пляской; эту глубокую связь понял и передал в своей музыке Глюк; и сквозь мишуры балетных условностей его эпохи — ему мерещились ясные и радостные фигуры античных ваз, которые были ему известны.
Гимнастика — не цель, но необходимое средство для танца; она подготовляет и формирует тело, — и дух пляски находит в таком подготовленном и развитом теле тонкий инструмент для передачи всех движений души.
Совершенные формыдолжны помочь создать совершенное движения,учениц окружают статуэтки Танагры, греческие вазы, танцующие дети Донателло; — ибо я думаю, что красота создается тогда, когда просыпается воля к ней. И для развития этой воли ученицы каждый день проделывают ряд упражнений, индивидуально выбранных, которые соответствуют их вкусу и наклонностям. Упражнениям предшествует простая гимнастика. Далее следует простой, затем более сложный ритмический шаг, потом бег. Эти простые движения — то же, что нотные знаки, без которых не может обойтись композитор, хотя ясно, что творчество его слагается не из этих знаков и рождается не отсюда. Резвясь, гуляя, играя, девочки научаются движением передавать свою душевную жизнь. Круг наблюдений не ограничен искусством — движение облаков, колебание листьев на дереве, полет птиц — вот великая школа гармонии движения.
В хоровой
Так пишет она в безыскусственном наброске «Се que je pense de la danse» («Что я думаю о танце»). Нельзя не сказать, что это просто как день и благотворно для изломанной и искусственной в наши дни Европы — как «обыкновенный дождь». Дункан пришла вувремя, и дело ее не умрет. Едва ли когда-нибудь человек перестанет танцовать, как он никогда не перестанет петь. Больше движения в душе — больше танца. Скучнее в душе, томительнее — танец гаснет. Но когда он рождается или возрождается, пусть он рождается, как вообще все рождается в природе — из естественного душевного движения.
Радость — вот гений танца. И поменьше философии и науки около этой радости. А то крылышки гения опустятся долу… Мы именно должны прибавлять к танцу чуть-чутьмысли, не более… И хорошо, что Дункан не написала трактата.
Впервые: НВ.1914. 15 апреля. № 13 681. Печатается по единственной публикации.
В. В. Розанов
УЧЕНИЦЫ ДУНКАН
11 мая, в воскресенье, в Большом зале консерватории, при полном зале гостей (бесплатно) четыре ученицы Айседоры Дункан дали представление античных: 1) ходьбы, 2) бега, 3) элементов танца, 4) некоторых танцев, — как 1) своих, так и 2) тех крошек, 29 девочек и 2 мальчиков, которых ее школа набрала в Петербурге и уже кое-чему (ходьбе и бегу) научила их. Зал был наполнен зрителями и впечатление получилось удовлетворительное. Оставляя в стороне впечатление, скажем два слова о {697} [танце Дункан].
Две самые главные и нужные черты танца Айседоры Дункан, именно — простотаи естественность,переданы или внушены великой учительницей своим питомцам. В этомвсе дело, отнюдь — не в линии танца, не в копировке поз и движений с античных ваз и прочее. Устранен манекен, устранена копия; устранен, скажем обобщая, «чиновник», который в наши времена всюду пробирается и все себе подчиняет. Такого «чиновника танцев» мне пришлось года два назад видеть в одной частной Петербургской школе, которая, якобы подражая Дункан, попыталась воспроизвести античные танцы. Танцы взрослых, и хорошо тренированные ученицы этой петербургской школы не оставляли ни малейшего впечатления, будучи восковым повторением танцев Дункан, или восковым воспроизведением статуй, барельефов и ваз. Костюмы были античные; позы — все древние; линейно были все очень красивы. Но из-за спины танцовавших девушек точно показывался бич циркового берейтора {698} , делавший трудное (для исполнения) зрелище почти отвратительным. «„Не надо!“ не надотакой древности! Это не греческая древность, а петербургская древность; копии, а не подлинники». Вот сравнивая эту-то петербургскую неудачу с тем, что вчера дали танцы учениц Дункан, и постигаешь всю трудность и все настоящее делоДункан…
Это дело заключалось и заключается в восстановлении, в оживлениикусочка древней Эллады, — той узкой и вместе той, со всем перевивавшейся полоски ее, которая обозначается шестью буквами: «танецъ». Вазы, живопись Помпеи и Геркуланума, саркофаги — только средство, только ключ «к двери», а отнюдь не maestro. Отперев дверь и до известной степени даже бросив ключ — надо было войти в древний воздух, под древнее небо, и задышать по-древнему: непременно — свободно! Еще несомненнее — счастливо!! Из «школы» собственно надо было убрать «школу». Нужно было вдохнутьтанцы, а не выучитьтанцам (петербургская затея). Зрители вчера это и увидали, — не в такой полноте удачи, как у Дункан, но на этомже, этом самом путиисполнения! Все, что нужно! Ученицы еще не дошли далеко до цели, они в начале и в середине пути, — но это путь самой Айседоры Дункан. Танец — в сердце, а не в ногах. Эту-то главную тему«своего дела» Дункан сумела передать ученицам. И как мы это увидали, то можем думать, что «дело Дункан» не умрет с нею. Могло бы случиться. Можно было ожидать.