Театральный роман (Сборник)
Шрифт:
З о я. Бедненький, вы переутомитесь, вам надо развлекаться...
Г у с ь. О том, чтобы я развлекался, не может быть и речи. (Оглядывает комнату.) А у вас очень хорошо.
З о я. Мастерская вам обязана своим существованием.
Г у с ь. Ну, это пустяки! Кстати о мастерской. Я ведь к вам отчасти по делу, только это между нами. Мне нужен парижский туалет. Знаете, какой-нибудь крик моды, червонцев так на тридцать.
З о я. Понимаю. Подарок?
Г у с ь. Между нами.
З о я. Ах, плутишка,
Г у с ь. Между нами.
З о я. Не бойтесь, не скажу супруге. Ах, мужчины, мужчины! Ну хорошо, мой администратор покажет сейчас вам модели, и вы выберете все, что вам нужно. А потом будем ужинать. Сегодня вы мой, и я вас не выпущу.
Г у с ь. Мерси. У вас есть администратор? Посмотрим, какой у вас такой администратор.
З о я. Сейчас вы его увидите. (Скрывается.)
А м е т и с т о в (появился внезапно, во фраке). Кан он парль дю солейль он вуа ле рейон! Что в переводе на русский язык означает: когда говорят о солнце, видят его лучи.
Г у с ь. Это вы мне про лучи?
А м е т и с т о в. Вам, глубокоуважаемый Борис Семенович. Позвольте представиться – Аметистов.
Г у с ь. Гусь.
А м е т и с т о в. Желаете иметь туалетик? Доброе дело задумали, глубокоуважаемый Борис Семенович. Могу вас уверить, что такого выбора вы нигде в Москве не встретите. Херувим!
Появляется Х е р у в и м.
Г у с ь. Позвольте, это же китаец!
А м е т и с т о в. Точно так, китаец, с вашего благословения. Не обращайте на него внимания, почтеннейший Борис Семенович. Обыкновенный сын небесной империи и отличается только одним качеством – примерной честностью.
Г у с ь. А зачем же китаец?
А м е т и с т о в. Преданный старый мой лакей, драгоценнейший Борис Семенович. Вывез его я из Шанхая, где долго странствовал, собирая материалы.
Г у с ь. Это замечательно. Для чего материалы?
А м е т и с т о в. Для большого этнографического труда. Впрочем, я как-нибудь после расскажу о своих скитаниях, глубочайше уважаемый Борис Семенович. Вы прямо будете рыдать. Херувим, дай нам чего-нибудь прохладительного.
Х е р у в и м. Цицас. (Исчезает и сейчас же появляется с шампанским.)
А м е т и с т о в. Прошу.
Г у с ь. Это шампанское? Замечательно вы поставили дело, гражданин администратор!
А м е т и с т о в. Же пане! Поработав у Пакэна в Париже, можно приобрести навык.
Г у с ь. Вы работали в Париже?
А м е т и с т о в. Пять лет, любезный Борис Семенович. Херувим, можешь идти.
Г у с ь. Вы знаете, если бы я верил в загробную жизнь, я бы сказал, что он действительно вылитый херувим.
А м е т и с т о в. А глядя на него, невольно уверуешь! Ваше здоровье, достопочтеннейший Борис Семенович! А также здоровье вашего треста тугоплавких металлов, ура! Ура и ура! Нет, нет, до дна, не обижайте фирму!
Г
А м е т и с т о в. Миль мерси. Итак, она блондинка, брюнетка?
Г у с ь. Кто?
А м е т и с т о в. Пардон, пардон... Та уважаемая особа, для которой предназначается туалет?
Г у с ь. Между нами, она светлая брюнетка.
А м е т и с т о в. У вас есть вкус. Прошу еще бокальчик, а также попрошу вас привстать. К этой визитке светлая брюнетка сама просится. Гигантский вкус у вас, Борис Семенович! Херувим!
Х е р у в и м появляется.
Попроси маэстро, а также мадемуазель Лизу.
Х е р у в и м. Цицас. (Исчезает.)
Входит А б о л ь я н и н о в.
А м е т и с т о в. Конт Абольянинов!
Абольянинов садится к роялю.
Располагайтесь поудобнее, милейший Борис Семенович, миндалю... (Хлопнув в ладоши.) Ателье!
Абольянинов начинает играть. Распахивается занавес, и на освещенной эстраде появляется Л и з а н ь к а в роскошном и довольно откровенном туалете. Гусь смотрит на все это с изумлением.
Благодарю вас, мадемуазель.
Л и з а (шепотом). Вытряхиваться?
А м е т и с т о в. Вытряхивайтесь, Лизанька.
Занавес закрывается.
Что вы скажете, бесценный Борис Семенович?
Г у с ь. М-да...
А м е т и с т о в. Бокальчик?
Г у с ь. Вы прямо обаятельный администратор!
А м е т и с т о в. Да что же, Борис Семенович, пообтесался в свое время, потерся при дворе...
Г у с ь. Вы были при дворе?
А м е т и с т о в. Эх, Борис Семенович! Когда-нибудь я вам расскажу некоторые тайны своего рождения, вы изойдете в слезах... Ателье!
Занавес распахивается, и на эстраде появляется в очень открытом платье М а р ь я Н и к и ф о р о в н а. Абольянинов играет. Марья Никифоровна под музыку двигается по эстраде.
Больше жизни! (Тихо.) Фить!
М а р ь я Н и к и ф о р о в н а (тихо). Невежа.
А м е т и с т о в. Ву зет тре зэмабль.
Занавес закрывается.
Ателье!
Абольянинов играет «Светит месяц», на эстраде М а н ю ш к а в русском, весьма открытом костюме танцует.
Х е р у в и м (внезапно выглядывает, говорит шепотом). Мануска, када танцуись, мине смотли, гостя не смотли...
М а н ю ш к а (шепотом). Уйди, черт ревнивый...
А б о л ь я н и н о в (внезапно). Я играю, горничная на эстраде танцует, что это происходит?..
А м е т и с т о в. Тсс!.. (Шепотом.) Манюшка, скатывайся с эстрады, накрывай ужин в два счета!
Занавес закрывается.
(Гусю.) Э бьен?