Тебе больно?
Шрифт:
Бормоча себе под нос, я достаю из кармана десятидолларовую купюру и шлепаю ее на прилавок.
Одарив меня злобным взглядом, она берет купюру и продолжает.
Я постоянно оглядываюсь через плечо, но, к счастью, аэропорт переполнен, и я пока не вижу никаких злых лиц в униформе и с оружием, направляющихся в мою сторону.
— У вас есть багаж?
— Нет, только ручная кладь, —отвечаю я.
Спустя еще несколько минут она, наконец, протягивает мне билет, вместе с моей мелочью и удостоверением личности.
— Выход 102. Терминал B.
Я
Когда я прохожу администрацию транспортной безопасности, выхожу из шаттла, который везет меня к терминалу, и, в конце концов, добираюсь до выхода. Прошла чертова вечность, а они уже назвали мое имя по громкой связи. Я паникую, что не успею, и они уже буквально закрывают дверь, когда я, наконец, подхожу к выходу.
— Подождите! — кричу я.
Работник видит, что я иду, и, клянусь Богом, он заслуживает минета за то, что любезно отошел в сторону и пропустил меня. Даже когда я бегу по коридору, чтобы пройти к самолету, я оглядываюсь через плечо.
Мое сердце отказывается возвращаться в отведенное ему место, пока самолет не взлетит.
И даже тогда я жду, когда авиадиспетчеры остановят самолет и скажут, что на борту находится беглец.
Глава 1
Сойер
Рак на вкус как дерьмо.
Я глубоко затягиваюсь, ментол скользит мимо моего языка и наполняет мои легкие химическими веществами. Сколько таких сигарет я должна выкурить, прежде чем рак вторгнется в мои клетки и даст метастазы, пока я не буду измучена болезнью?
Мое горло сжимается и восстает против табака, заставляя меня резко закашляться. Я отдергиваю сигарету и смотрю на нее, мое лицо искажается от отвращения, когда дым вытекает из носа и рта. Я покачиваю рукой, рассматривая ее под разными углами.
От кончика исходит ярко-оранжевое свечение, серый пепел разъедает бумагу.
Огонь на кончике вспыхивает, словно заманивая меня снова обхватить его губами.
Неа.
Все еще не привлекает.
Загорелая рука протягивается, выхватывая сигарету, прежде чем я успеваю бросить ее на песок.
— Отдай мне ее, пока не потратила.
Я хмурюсь. Насколько огнеопасен песок? Готова поспорить, что совсем нет. Он слишком плотный — нечем питать кислород. Если только я не вылью на него бензин. Хотя, наверняка, это сделает пляж красивее.
Огонь на берегу огромного голубого океана? Кто бы не хотел на это посмотреть?
Соленый морской бриз дует мягко, заставляя светлые вьющиеся локоны вокруг моего лица танцевать чувственный танец. Я заправляю локоны за ухо, слишком уставшая, чтобы затянуть их обратно в свободный пучок, завязанный низко на голове.
Я смотрю на парня, сидящего рядом со мной. Его отросшие песочные волосы завиваются на затылке, а татуировка
Я до сих пор не знаю его имени, но член у него красивый, и это все, что действительно имеет значение. Ну, это, и его убийственный никотин. Он не из тех, на кого я обычно ведусь, но я чувствовала себя одинокой и развлекалась с первым парнем, который не вызывал у меня тошноты.
— Как ты думаешь, какой рак ты получишь от этого? — спрашиваю я, кивая на сигарету в его руке.
Он вздергивает густую бровь, его красивые голубые глаза сверкают в утреннем свете.
— Не знаю. Рак легких — слишком типично. Горло?
— Ты думаешь, что умрешь?
Он издал короткий смешок.
— Я чертовски на это надеюсь.
Я киваю, протягивая руку, чтобы он вернул ее мне. Он смотрит на меня как на странную, проходит несколько секунд, прежде чем он делает то, что я прошу.
Еще один вдох, и вкус становится немного лучше от напоминания о том, что я втягиваю смерть в свои легкие.
Да, так гораздо вкуснее.
Громкие волны разбиваются о берег, накатывают и дотягиваются до моих покрытых синем лаком на вытянутых ногтях, а затем опускаются обратно и затягивают с собой песок.
Океан прекрасен. Но он также непростителен. В считанные секунды он может обернуться против вас. Увлечь вас вниз с такой силой, что вы не будете знать, в какую сторону подниматься, и кормить вас в своей пещерной пасти, пока вы не утонете или не окажетесь между зубами чего-то гораздо более страшного.
Я снова глубоко вдыхаю, закрываю глаза, чувствуя, как дым заполняет мои легкие и застревает в них.
Сигареты также непростительны: они разъедают тебя изнутри. Убивают тебя медленно, а потом все сразу.
Я решаю, что мне нравится океан, и мне нравятся сигареты.
Потому что я... Я тоже непростительна.
— С вас $68,10, — приятно улыбаясь, говорит кассир.
— За тест на беременность и пачку сигарет? — недоверчиво спрашиваю я.
Парень усмехается.
— Боюсь, что да.
— Это буквально грабеж, — бормочу я, но не уверена, что он меня услышал, потому что он все еще улыбается.
Я бы с удовольствием урвала немного этого счастья для себя, но после трех недель в Порт-Валене, Австралия, я не чувствую себя в большей безопасности, чем в Америке.
После приземления я проверила новости в Интернете, и власти сообщили, что меня, возможно, видели в аэропорту и предположительно я сбежала на самолете. Женщина у билетной кассы может или не может опознать меня и подтвердить мой рейс в Австралию, независимо от того, что я использую другое имя. По крайней мере, она может сказать, что я вела себя подозрительно, и дать им повод для поисков.