Тебе держать ответ
Шрифт:
Он говорил, а Адриан слушал — молча, прикрыв покрасневшие глаза. Вдалеке стонали раненые, а слева, над полем, розовело небо — там занималась заря.
— Том, — сказал Адриан очень устало, — ты же и сам не знаешь, куда меня теперь везти и что со мной делать… так ведь?
Том смотрел на него, и в его лице была такая растерянность, такая беспомощность и столько вины, что Адриан пожалел о своём вопросе. И положил ладонь на предплечье руки, всё ещё сжимавшей его плечо.
— Поедем в Сотелсхейм, — сказал он. — Если я… ну… если я не обуза тебе.
Том устало усмехнулся. Адриан хотел ответить ему улыбкой, но так и не смог.
Предрассветный ветер доносил со стороны тинга смрад навоза и запах крови. Адриан посмотрел туда, где потерял из виду своего брата, и подумал о чёрной оспе.
4
Ехать
Он так и не увидел больше Анастаса в ту ночь: Том не позволил ему войти в хлев, где снова сгрудились разгневанные и возбуждённые после схватки вожди. Том вошёл туда сам, коротко переговорил с Блейдансом, а потом они уехали. Адриан старался не оборачиваться; он знал, что так будет только хуже. Ещё он старался не плакать, и это у него получалось. Должно же было у него хоть что-нибудь получаться.
Том настаивал, что они должны покинуть владения Сафларе как можно скорее, и вскоре Адриан понял, почему. То, что случилось на окраине поля, недолго оставалось неизвестным. Уже на второй день пути в таверне, куда они завернули, чтобы запастись провизией и дать отдых лошадям, только и было разговоров, что о побоище, устроенном намедни неподалёку. Одни говорили, что то была кровавая расправа местного лорда над бандой заговорщиков, замысливших обманом захватить его клан, как недавно сделали Индабираны с кланом Эвентри, — и теперь все ждали, что подобный гнусный способ ведения войны с лёгкостью переймут все прочие. Другие возражали, что местный лорд совершенно ни при чём и сам был поражён и разгневан, узнав, что на его земле затеяли междоусобную свару. А третьи уверяли, что то были не кто-нибудь, а сами Фосиганы, приехавшие на тайные переговоры со своим извечным врагом Одвеллом, и кто-то из них, по случайности ли, по злому ли умыслу, первым обнажил меч. Словом, слухи бродили самые разные, однако в равной степени тревожные: никто толком не знал, что случилось, и тем паче — чем закончилось, знали только, что пролилась кровь, много крови, и дальше будет только хуже. С кровью всегда так: она любит волю — раз пролившись, льётся и льётся. Среди тех, кто был донельзя обеспокоен всем этим и в тревоге поглядывал на юг, высматривая несущие защиту войска конунга, преобладали купцы, которым любая смута грозила финансовым крахом, и крестьяне, как всегда в это время года, готовящиеся к очередной войне, которую лорды понесут по их земле, сжигая поля и деревни. Прочие же — наёмники, дезертиры, авантюристы, бродячие менестрели и сказители, актёры, воры и шарлатаны всех мастей — прислушивались к сплетням с любопытством, а порой и с удовольствием: ибо если была в слухах хоть доля правды, это означало, что каждому из них найдётся делишко этой осенью.
Адриан мог бы с полной откровенностью заверить их, что воистину так. Он все ещё помнил звук, с которым лезвие его ножа пропороло плоть человека по имени Элжерон, помнил хрип, с которым тот осел наземь, помнил, как что-то теплое и липкое хлынуло ему на руки. Он вспоминал это каждое утро, просыпаясь в поту, даром что тело его дрожало от промозглости зябкого осеннего рассвета. Может быть, ему удалось бы заснуть крепче и спокойнее, без снов, если бы они останавливались на ночь под крышей, но Том по-прежнему огибал человеческое жильё, в особенности — постоялые дворы, и Адриан знал, почему. Том старался держать его подальше от людей, но теперь не только из-за того, что Адриан мог натворить беды.
Просто его искали. Теперь уже открыто, не таясь. Не боясь ничего, да и вправду — чего было бояться Индабиранам на этой земле.
«До поры, — думал Адриан, — скрипя зубами. До поры».
Но злость пришла позже, а в первый миг, услышав своё имя, громким голосом провозглашённое в дымном гуле постоялого двора, Адриан ощутил страх. Это был тот самый постоялый двор, где они с Томом вдоволь наслушались бессвязной и противоречивой болтовни о недавнем тинге и уже собрались уезжать, когда в таверну, гремя шпорами, вошёл гонец в цветах лорда Индабирана, сопровождаемый двумя вооружёнными воинами. Разговоры смолкли, все взгляды немедля обратились к нему, и Адриан
Гонец вышел на середину зала, на разом освободившееся пространство, вынул из-за пазухи бумагу, судя по её виду, читанную уже не единожды, тряхнул ею, распрямляя свиток, и громко провозгласил:
— Слушайте, добрые люди! Сим досточтимый лорд Топпер Индабиран доводит до вашего ведома, что по всем землям разыскивает Адриана из клана Эвентри, четырнадцати лет от роду, о коем известно, что он ростом невысок, сложением худ, волосом светел, а также голубоглаз, а иных особых примет на себе не имеет, однако путешествует, вероятно, под видом нищего оборванца, хотя и иное возможно. Сим лорд Индабиран заверяет также, что любой, кто доставит означенного Адриана в замок Эвентри живым и невредимым, получит две тысячи стерциев золотом на руки и немедля, либо тысячу стерциев за живого, но изувеченного, за мёртвого же — двести стерциев золотом. Сим лорд Индабиран шлёт поклон и привет каждому, кто друг ему, и обещание скорой кары каждому, кто ему враг. Да пребудет милость Гилас со всеми вами!
Во время провозглашения этой речи Адриан стоял в стороне от входа, за спиной глашатая, зычно зачитывавшего послание, и лицом к нескольким десяткам человек, слушавших его с жадно и недоверчиво распахнутыми глазами. Две тысячи стерциев за какого-то мальчишку?! Да на эти деньги можно купить целый дом с хорошим наделом, или ночь с самой дорогой куртизанкой столицы, или выкупить из батрачества целую крестьянскую семью! На лице каждого из присутствующих за долю мгновения отобразились все его мечты о том, что он сделает, получив такие деньги. Адриан обернулся туда, где стоял Том, чувствуя, как ноги холодеют и немеют от ужаса. Он очень старался не запаниковать, не кинуться опрометью к выходу, ничем не выдать себя. Том в это время заканчивал расплачиваться с хозяином за купленную провизию и, как и все, отвлёкся на время речи гонца и выслушал её с недоверчивой усмешкой. Когда гонец свернул свиток и, кивнув своему эскорту, вышел, и все заговорили разом, хозяин сказал что-то Тому, и Том ответил; Адриан расслышал только: «…и впрямь с ума посходили». Кто-то рядом громко подсчитывал, сколько скортиарского эля можно купить на две тысячи стерциев, и количество выходило просто какое-то невообразимое. Все эти люди были настолько ошеломлены размером награды за его голову, что даже не подумали посмотреть вокруг и проверить, а не стоит ли этот самый Адриан Эвентри где-нибудь поблизости. А Адриан Эвентри стоял, и представлял, что было бы, если бы кто-то из них сейчас уронил на него взгляд да сопоставил приметы… Он представил, как вся эта толпа бросается на него, совершенно забыв, что за мёртвого платят вдесятеро меньше, чем за живого, и понял, что больше так не выдержит.
К счастью, Том наконец появился рядом. Он ничего не сказал, только небрежно кивнул Адриану и вышел вон. Тот пошёл следом, внутренне негодуя на то, как медленно и лениво Том переставляет ноги. Затем, когда они оказались в конюшне, Том принялся так же медленно и лениво наполнять седельные сумки и седлать лошадей. Мальчишка-конюх со служанкой у входа в конюшни шумно и многословно мечтали о двух тысячах стерциев.
— Том… — не выдержал Адриан наконец.
— Помоги мне подтянуть подпругу, — перебил тот, и Адриан, умолкнув, сделал, как ему велели.
Когда взбудораженный новостью трактир остался далеко позади, Том сказал:
— В людные места больше ни ногой, пока не доберёмся до Тэйрака. Две тысячи! Чтоб я сдох. Этому поганому Индабирану явно некуда девать одвеллское золото. Или он не так глуп, как мне казалось…
— Зачем я ему? — в страхе спросил Адриан. Том посмотрел на него в задумчивости.
— Ещё недавно я сказал бы, что он стремится вырезать твой клан под корень, мальчик, но теперь… боюсь, благодарить за такую популярность ты должен своего брата.
— Анастаса?!
— Он во всеуслышанье объявил, что найти тебя — его первостепенная задача. Это слышало много людей. Слишком много, — сказал Том. Адриан не стал переспрашивать. То, что на тинг пробрался предатель, и так было очевидно. И то, что предатель стоял и слушал, прежде чем начал действовать — тоже…
И, выходит, этот человек, кем бы он ни был, сумел уйти с тинга живым — и донести своим хозяевам обо всём виденном и слышанном. Одвеллы знают, что у них мало времени. Они торопятся.