Тебе назло
Шрифт:
— Она проспала, — сообщил он таким тоном, словно я пришла под утро и пьяная.
Я понаблюдала за тем, как моя мать с мужем своим переглянулась и трагично качнула белокурой головой. Я кофе отхлебнула, после чего сделала резкий жест рукой.
— И что всё это значит?
— Вася, ты всегда и всюду опаздываешь.
— Может быть, — согласилась я и совсем невежливо ткнула в Вадима пальцем, — только как его это касается?
Мать сдвинула красивые тонкие брови и строго взглянула на меня.
— Можно попросить тебя сменить
— Нет, нельзя. Я просто хочу выпить кофе и уйти, я что, так много прошу? Я не хочу, чтобы мне читали нотации.
— Так, не кричи! — Мама сама голос повысила, хотя для неё это было в порядке вещей. В нашем доме всегда разговаривали на повышенных тонах, и это считалось проявлением чувств, а не ссорой. — Господи, Вася, что с тобой? День только начинается, а ты уже всем умудрилась испортить настроение!
Я чашку с недопитым кофе на стол поставила, Вадима нетерпимым взглядом одарила и из кухни вышла. Слышала голос матери, но это уже было больше похоже на шёпот, видимо, она любимого поторопилась успокоить. Ведь тот натура чувствительная, и я своим срывом наверняка заставила его разволноваться. И словно в подтверждение моих мыслей, уже через полминуты я услышала голос Вадима:
— Липа, это невозможно. У девчонки ужасный характер, она слишком избалована.
Я зубы сцепила, очень хотелось на кухню вернуться и высказать этому надутому павлину всё, что я о нём думаю. Но вспомнила про время и решила не тратить свои нервы на этого бездельника. Он-то сейчас в спальню отправится, на подушках возлежать и нервы успокаивать, а мне перед папкой отчитываться, когда он вдруг решит поинтересоваться моими успехами в учёбе. И что я ему тогда, про разборки с Вадимом рассказывать буду? К тому же, если мамин муж случайно "потеряется", она ещё долго будет на меня дуться и сделает мою жизнь невыносимой на много месяцев вперёд. Так что, пусть живёт поэт.
Правда, в своём миролюбивом решении я раскаялась уже этим вечером, когда из института вернулась. Как оказалось, мама нашу утреннюю размолвку не забыла и даже подпитала свою обиду на меня за прошедшие часы, и как только я переступила порог дома, вышла мне навстречу. И разгневанно поинтересовалась:
— Ты почему отключила телефон?
— Я не отключала, он разрядился. А что? Ты меня потеряла?
— Не потеряла. — Кто бы сомневался! — Я пытаюсь дозвониться до тебя уже больше двух часов, и всё бесполезно.
Я туфли сняла, сунула ноги в свои любимые пушистые тапочки, а когда на мать посмотрела, постаралась выглядеть спокойной.
— Ну вот, я вернулась. Что случилось такого страшного, пока меня не было? У Вадима инфаркт, или просто приступом паники всё обошлось?
Мама взглянула на меня с откровенным укором.
— Прекрати, пожалуйста. Вот об этом нам с тобой тоже стоит поговорить. Ты просто убиваешь его своими язвительными замечаниями!
— Мама, да какими замечаниями? Мы с ним почти не встречаемся.
— Ему хватает.
Я
— Бедный. — Прошла в гостиную и на диван села, вытянула уставшие ноги. Всё-таки зря я согласилась помочь Верке выбрать кафе, в котором свадебный банкет проходить будет. У неё оказался с собой целый список, и мы обошли почти их все. А ещё нас заставляли пробовать угощения, указанные в меню, и вот это меня больше всего расстроило, и поэтому Веркиного воодушевления я не разделяла.
— Вася, мы уезжаем, — сообщила мать, появляясь передо мной.
Я, признаться, удивилась. Немного.
— Что, так сразу? Мам, я же его не била. Правда.
Она заметила мою усмешку и презрительно скривилась.
— Когда тебе только надоедят твои шуточки. Они совсем не смешные.
Я глаза отвела, а мама продолжила:
— Мы уезжаем на два дня, к друзьям Вадима, на дачу. Очень надеюсь, что за это время ты успокоишься и прекратишь трепать всем нервы.
— А я треплю?
— Да, Вася! Ты в последнее время просто неуправляема. Сколько раз я просила Филина не потакать тебе, но нет! Он по-другому просто не умеет!
— Мама, прекрати.
— Не надо мне затыкать рот, — попросила она, и тон на самом деле был напряжённый. Кинула быстрый взгляд за мою спину, и я поняла, что Вадим из их спальни появился, и теперь наверняка будет до последнего наблюдать за тем, как меня отчитывают. — Он делает всё, что ты захочешь, и не понимает, что портит тебя этим.
— Да? А тебя он этим не портит?
Мама якобы непонимающе вздёрнула бровь, а я продолжила, невольно повысив тон.
— Была бы моя воля, я бы уже давно уехала к отцу жить!
— Да? А ты ему там нужна? У него новая жена, и ребёнок новый. Новые игрушки!
— А вот Нику с Ванькой трогать не надо, они и моя семья тоже. — Я с дивана поднялась и, наконец, оглянулась, посмотрела на Вадима. — Что ты там притаился? Собирался уезжать, вот и скатертью дорожка!
— Липа, ты слышишь?
— Липа слышит! Провожаю вас обоих!
— Вася!
Я упёрла руки в бока.
— Я не понимаю, за что ты меня отчитываешь, — решила высказать я свою обиду. — За то, что я утром помешала твоему Вадюше кофе пить и вирши сочинять? Но это и мой дом тоже! Это ты так решила, ты не отпустила меня к отцу жить!
— Он тебе не отец! С какой стати ты будешь у него жить?
— Он мой отец! Он меня воспитал! Не Плетнёв и даже не ты, а он!
— Бандит. И воспитание тебе такое же дал, никакого уважения к матери.
Это Вадим высказался, я к нему повернулась и опасно сверкнула глазами.
— Да? Бандит? Тогда что ты тут делаешь, Вадюша? Снимай штаны и вали из квартиры, которую он оплачивает! Да на тебе даже трусы на его деньги бандитские куплены! Стоит тут… — Я не успела договорить, мама мне такую пощёчину дала, что я осела в кресло и схватилась за щёку, которую будто огнём обожгло. У меня даже глаза заслезились.