Тебе не сбежать…

Якжина Вероника

7

Уилл постоял немного у двери в подвал, прислушиваясь к тому, что происходит внизу. Раздался глухой стук в стену, неразборчивое бормотание. Цепь, достаточно длинная для того, чтобы спокойно перемещаться по комнате и ванной, вяло загремела по полу. Парень коснулся пальцами тяжелой двери.

Изнутри его разрывали противоречия. Эта девчонка нравилась ему. В то же время в ней было что-то… что-то странное.

– Проснулась? – раздался за спиной голос Рэнди.

Уилл раздраженно сжал кулак и обернулся к брату. Коротко стриженный,

небритый, с угрюмым тяжелым взглядом он хорошо подходил на роль уличного грабителя. Вообще, они втроем составляли идеальную команду. Угадать, что все они – родные братья, было невозможно. Собственно, кроме матери и семейного бизнеса их больше ничего и не связывало. Однако в подобной ситуации это уже достаточно крепкие узы, чтобы держаться вместе.

Уиллу нравилось называть то, чем они занимались, семейным бизнесом. Это сразу поднимало его самооценку на сто пунктов. И роли были распределены идеально. Он и его братья были рождены для этой работы.

Уилл был самым симпатичным, всегда нравился девчонкам и годами, еще со школы, оттачивал навыки общения и заманивания в свои сети. Еще ни одна не отказалась от того, чтобы продолжить мимолетное знакомство с парнем, который к тому же был умен и начитан. Из него выходил отличный «герой», спасавший несчастную девушку, ставшую жертвой уличного вора в исполнении Рэнди. Средний брат был сильным и быстрым, чересчур вспыльчивым и временами много болтал и ныл. Однако девчонки этого не знали. Они видели его всего пару секунд, когда он удирал с их сумочкой, и еще с полминуты, когда открывал им дверь той самой квартиры.

Когда в семье родился Кенни, почти сразу стало понятно, что у него проблемы. После смерти матери пятилетний Кенни, умом мало отличавшийся от полугодовалого младенца, остался на руках братьев-подростков. Дядю, брата матери назначили опекуном, но тому было глубоко плевать на троих пацанов. Каждый месяц он отстегивал им деньги и позволял жить в родном доме. Это устраивало всех. К двадцати годам Уилл и Рэнди смогли поднять Кенни до уровня четырехлетки. А когда зародилась идея бизнеса, в семейном деле нашлась работа и для младшего брата.

– Слышь, опять зависаешь? – Рэнди швырнул в Уилла скомканным кусочком хлеба.

– Я слушаю.

В душевой зашумела вода, и Уилл наконец ответил брату.

– Да, проснулась.

– Как ведет себя?

– Как все. Боится, соглашается на все, в меру дерзит. Она из моей любимой категории. Не говорит, что я ей нравлюсь. Как та, помнишь, у которой была большая татуировка на спине.

– Та была шлюхой, – буркнул Рэнди, намазывая арахисовое масло на хлеб.

– А эта, думаешь, нет?

– Мне посрать.

– А я думаю, что она не шлюха. Есть в ней что-то… – Уилл подошел к двери, снова прислушался к шуму воды, погладил ручку двери. – Не знаю. Что-то, отличающее ее от остальных…

– Ага, двадцать кусков сверху.

Уилл поморщился и с жалостью посмотрел на брата.

– Ты всегда о деньгах.

– А мы этим занимаемся не ради спасения их грешных душ.

Рэнди намазал хлеб абрикосовым джемом, сложил сэндвичи и обрезал корки.

– Хватит трепаться, иди покорми

мелкого. Он без тебя отказывается. Все еще дуется на меня за то, что слишком долго торчал в переулке. Не верит, что это из-за тебя. Какого черта ты там с ней трепался полдня?

– Так было нужно. Я усыплял ее бдительность. Она такая недоверчивая. Неудивительно, впрочем, после ограбления в незнакомом городе.

Уилл поймал на себе долгий взгляд Рэнди.

– Что?

– Да ни хрена. Иди, говорю, заставь мелкого поесть. И пусть завязывает обижаться.

Уилл тепло улыбнулся и взял тарелку. Выходя из кухни, бросил:

– Приготовь и для нее тоже.

Кенни сидел перед телевизором и смотрел мультфильм. Уилл поставил на журнальный столик тарелку.

– Смотри, Кенни. Рэнди приготовил тебе перекусить. Как ты любишь.

Кенни бросил на сэндвичи голодный взгляд.

– Я с ним не разговариваю, – он утер нос рукавом и начал водить молнию на кофте вверх-вниз.

– Хорошо, не разговаривай. Но поесть же ты можешь. Для этого необязательно с ним разговаривать.

Кенни завис на несколько секунд, переваривая слова старшего брата, которого любил больше всех на свете. Наконец, кивнул и принялся уминать сэндвичи. Уилл погладил его по голове. Кенни повернулся к нему, широко улыбнулся с набитым ртом и откусил еще.

– Сначала прожуй. Потом кусай снова. А то поперхнешься.

– Эта леди внизу, – заговорил Кенни, – она знает, где мама?

Уилл пожал печами, набрасывая на колени брату полотенце.

– Она будет с нами жить?

– Недолго. Ты помнишь правила, да?

– Если дверь заперта, вниз ходить нельзя. Через дверь с леди не разговаривать. И не делать ничего, что они просят, – отчеканил младший, глядя в телевизор.

– Ты молодец, Кенни.

Кенни тем временем доел и сосредоточенно собирал с тарелки крошки и капли джема.

– Вкусно?

Кенни кивнул.

– Можно еще?

– Конечно. Попроси у Рэнди.

– Я же с ним не разговариваю!

– Прекрати, – оборвал Уилл резче, чем планировал. Он вздохнул, когда Кенни весь сжался от страха. – Слушай, – добавил он мягко, – он же твой брат. Братья должны дружить и не обижаться друг на друга. Я пойду с тобой, если хочешь.

– Я сам, – надувшись, буркнул Кенни и ушел с тарелкой на кухню.

Уилл раскинул руки вдоль спинки дивана, запрокинул голову и прикрыл глаза. Он не спал уже двое суток и чудовищно вымотался. Темнота век осветилась образом Кейт. Девушка была самой обычной. Он таких обработал уже больше двух дюжин. Почему так зациклился на ней?

Уилл резко открыл глаза и встал.

На кухне Кенни уже помирился с Рэнди и нетерпеливо ждал, когда средний брат соорудит новую порцию сэндвичей, подсказывая, куда намазать еще масла и джема. На самом деле, Уиллу больше нравилось, когда они были «в ссоре». Тогда младший был с ним более ласковым. С другой стороны, стоило признать, что Рэнди справлялся с воспитательным процессом куда лучше.

Уилл взял тарелку, предназначенную для пленницы.

– Эй, куда? Я же их кормлю.

– Мне нужно задать пару вопросов.