Тебе, Победа!

Мошков Кирилл

– Последние месяцы, - хрипло сказал Йон и прокашлялся, - последние месяцы у меня по любому поводу одно предположение: Lightning.

– Кто они и чего хотят?
– вдруг спросил Реми.
– Я этого не понимаю.

– Да, я же так ничего и не рассказал, - вздохнул Йон.
– Коротко - дела обстоят так. Lightning - это только вывеска, официальное прикрытие. За этой конторой, за этим преступным синдикатом стоит тайная политическая сила, цель которой - развалить Конфедерацию человечеств и подмять под себя большую ее часть. Эта сила - замкнутое сообщество, о ее деятельности очень мало сведений, это своего рода орден или тайное братство. У меня здесь, с собой, неопровержимые свидетельства того, что в нее входят некоторые очень известные в Конфедерации политики и промышленники, даже федеральные министры! Все это у меня здесь, на одном хардике, - Йон постучал ладонью по левому нагрудному карману комбинезона.
–

Вот как эти бандиты действуют. Орден - они называют его shura, по-арабски - "совет" - только принимает решения. Сами они, эти политиканы, ничего не исполняют. Они только собираются где-нибудь на Луне или в каком-нибудь отеле в Земле-Большой, собираются на полдня и опять разлетаются по всей Солнечной системе. А их решения выполняет верхушка Lightning - они называют ее "нарийя", по-арабски это то же самое, что по-английски - Lightning, то есть молния. Кроме "нарийи", никто в Lightning не знает, откуда исходят приказы. Нарийя располагает дискретными, но хорошо организованными и законспирированными военными силами. Они их держат на всех планетах, где у них есть денежный интерес или свои производства. Маскируют их под охранные агентства, под учебные лагеря, под спортивные общества... Набирают туда всякую шваль, каторжников, дикарей с дальней Периферии, бандитов... Я был поражен! Оказывается, в любом большом городе, где есть молодежные банды, работают вербовщики нарийи! Полиция не нарадуется - уличная преступность уменьшается; рано радуются! Из уличных подонков уже много лет вербуют отряды нарийи... Нарийя целые планеты скупает! Не удается закрепиться законными путями - пускают в ход взятки, подкуп, угрозы, убийства!

– Понятно, - прервал его уже полностью овладевший собой Реми.
– Клю, сестренка, пожалуйста, будь умницей. Никто не обещал нам, что всю жизнь будет хорошо, что все будет так, как нам хочется. Давай держаться так, как нас учили. Ладно?

Он поцеловал сестру, и Клю, хмурясь, вытерла мокрые уголки глаз.

– Так вы считаете, что они дотянулись сюда, - сказал Реми, повернувшись к Йону.

Йон кивнул, оглядываясь на видимый в треть небосклона столб дыма.

– Это за вами?

– Вряд ли, - сказал Йон.
– Если б они наверняка знали, что я не просто копаю под них, а что у меня есть... то, что у меня есть... Если б они точно знали, мне не удалось бы уйти. Они только знали, что я под них подкапываюсь и два раза раскрыл махинации их филиалов. И этого хватило, чтобы четыре раза стрелять в меня прямо в Космопорте... Скорее всего, сбывается предупреждение ваших монахов. Видно, у Lightning есть интерес и к этой планете. Что может их здесь интересовать?

Реми задумался. Тут заговорила Клю:

– У нас есть всякие полезные ископаемые, но вряд ли им это нужно - так далеко от обитаемых мест. Может, им просто нужна сама планета?

Реми кивнул:

– Именно потому, что она так далеко.

Поразмыслив, Йон согласился:

– Похоже. База, место отдыха, учебный центр, полигон - планета и впрямь для этого подходит. Весьма может быть, что им как раз и нужен такой лакомый кусочек... Что будем делать?

Реми поднялся, посмотрел на восток через верхушку большого валуна и опять сел.

– Я предлагаю быстро дойти до монастыря и разведать, что там случилось. А потом- форсированными маршем к дому.

Обдумали это предложение втроем - и признали, что ничего лучше не придумаешь: надо было, конечно, торопиться к станции, но и оставлять в тылу неизвестность тоже было нельзя.

Был свистнут Конь, мгновенно собран лагерь, уничтожены следы стоянки - и четвероногая махина понесла трех путников вниз по слону холма.

Реми жестким взглядом смотрел поверх разлапистых рогов Коня, по движениям Клю сзади (она села на круп) Йон понимал, что она оглядывает лес справа и слева. Йон остро пожалел о своей бесполезности - в лесу он видел и понимал не больше, чем в квантовой механике гиперперехода. Зато у него был девятизарядный "наполеон" и три запасных обоймы, а у Мартенов - только арбалеты. Впрочем, Йон был уверен, что в меткости что Реми, что Клю ему сто очков вперед дадут. Единственное его преимущество было в убойной силе оружия... да еще, пожалуй, в скорострельности: хоть и шестизарядные, арбалеты Клю и Реми требовали изрядного времени на взвод тетивы - надеть стремечко на левую ногу, левой рукой держа за ложе, правой взяться за рычаг, подхватить левой и, выпрямляясь, двумя руками взвести рычаг, чтобы тетива отошла за спускной крюк и пружина подала дюралевый болт со стальным наконечником в стреловод. Поднимая оружие, нужно было еще и перекинуть рычаг обратно, чтобы он не ударил по пальцам при выстреле.

Конь углубился в перелесок на добрых полкилометра по довольно заметной кабаньей тропе. Вдруг, повинуясь движению поводьев, зверь резко встал, и Реми, вскинув руки, потянул из-за спины

оружие. Сзади Йона резко толкнула Клю, делая то же самое; он едва не свалился с седла, однако удержался и даже вытащил пистолет. Но, пока он искал глазами цель, Реми уже отпустил арбалет и спрыгнул с холки Коня, поскользнулся на сырой тропе, но удержался и побежал с протянутой рукой навстречу молодому буддийскому монаху в грязном, изорванном дхоти.

Лорд тоже спустился с седла.

Монах очень вежливо пожал руку Реми, поклонился и сказал, волнуясь:

– Мсьё Мартен... благословенны небеса... какое чудо!

Видно было, что он чрезвычайно устал и угнетен.

– Йон, - обернулся Реми.
– Это Сакамото Ёсио, наш друг, который приезжал к нам в ноябре. Сакамото-сан, это Йон Лорд.

Юный монах поклонился и даже нашел в себе силы вежливо улыбнуться:

– Как, знаменитый журналист и писатель Йон Лорд? Я узнаю ваше лицо. Вы - автор "Жизни против тьмы", не так ли?

– Что же у вас случилось?
– подхватил Лорд монаха под локоть. Юноша почти падал от усталости; спрыгнув с Коня, Клю повела могучего зверя в ближайшие заросли. Туда же отвели Сакамото, усадили его на торопливо расстеленную попону, и монах, раскачиваясь от горя, сказал:

– Монастыря больше нет. Я единственный остался в живых.

Он закрыл глаза, пытаясь сдержать эмоции.

– Учитель погиб первым... Они застрелили его прямо в храме... После его смерти я не имел права умереть, потому что я единственный, кроме него, посвящен на этой планете в сокровенные тайны учения Сингон...

Самообладание, видимо, почти покинуло его. Он говорил, словно захлебываясь.

– Вся уважаемая благородная община пала, они прикрывали меня, и я бежал в лес, со мной был Ёхара, он был ранен... я нес его на плечах... и последняя пуля убила его, вошла в его тело, которое защитило мою голову...
– По щекам монаха потекли слезы, он стащил с бритой головы, покрытой едва заметной щетинкой, грязную войлочную шапку, закрыл ей лицо и замолчал, раскачиваясь из стороны в сторону.

Йон и Реми смотрели на него, опустив руки и не зная, что делать. Клю сердито глянула на них, дернула плечиком и захлопотала: добыла из вьюков еду и питье, опустилась на колени возле Сакамото, принялась утешать его и кормить... Йон и Реми сели рядом и, пока юный монах ел, рассказали ему все - и про прилет Йона, и про злоключения, приведшие его на Акаи, и про то, что станция "Северо-Запад" не отвечает на радиовызовы. Тем временем Ёсио (он решительно воспретил Лорду и Маренам называть себя по фамилии) насытился, овладел собой и, стесняясь недавних столь бурных проявлений эмоций, рассказал о том, что случилось в монастыре.

Вчерашнее утро не предвещало никакой беды. Как обычно, монахи поднялись перед рассветом, вкусили скромную трапезу, совершили службу в храме и приступили к своим ежедневным делам - к работе, как это ни странно звучит для знатоков традиционного буддизма. Но Сингон, буддизм галактической эры, учит, что самосовершенствование возможно и через действие в миру. Монахи разошлись по территории монастыря, и каждый занялся тем, что было для него определено как главное дело сегодняшнего дня. Ёсио вместе с настоятелем Сакамото Кодзё удалился в храм. Две недели назад настоятель провел для Ёсио последние, самые суровые испытания перед тем, как назвать его своим преемником и присвоить высший перед настоятельским ранг Сингон - звание отшельника, ямабуси. Теперь, в ожидании дня летнего солнцестояния, когда должно было совершиться присвоение ранга, Ёсио совершенствовал свою теоретическую подготовку. О, он давно овладел всеми тайнами, всеми совершенствами основ мистической практики Сингон. Он знал пятьсот сорок восемь магических фигур, складываемых пальцами - химмицу. Он знал девятьсот девяносто четыре мистические формулы акустического воздействия - гомицу, позволяющие вылечить головную боль, стать невидимым или ходить по потолку. Он умел погружаться в священном забытье имицу столь далеко, что только следуя по ста сорока четырем ступеням погружения, можно было обнаружить в глубине его дух, стремительно удаляющийся к глубинам познания сущности космического будды Дайнити. Теперь же он изучал некоторые особенно сложные труды мыслителей Сингон для того, чтобы связь его теоретических знаний и практических умений окрепла и укоренилась в повседневной практике.

Несколько часов Ёсио и настоятель просидели над разложенными книгами и рукописями. Незадолго до обеда, то есть около одиннадцати утра, в храм вбежал монах и, поклонившись, с тревогой сообщил, что над монастырем заходит на посадку черный флаер военного образца.

Настоятель очень удивился: флаеров на Акаи быть не могло. Он знал, что на станциях были пятиместные глайдеры, но флаер? Тут еще один монах вбежал и крикнул, что флаер сел перед воротами и сюда идут двенадцать вооруженных мужчин в зеленой одежде, а на борту флаера изображена сдвоенная молния.