Тебе, Победа!
Шрифт:
Йон выбрал место посуше и с наслаждением улегся: от непривычной езды ломило спину и ноги.
Клю села на жухлую прошлогоднюю траву неподалеку от него.
– Вы, наверное, столько видели в жизни, - говорила она как бы сама себе, не глядя на Йона.
– Столько разных миров, людей, кораблей. Впрочем, я вам не очень завидую, знаете... Вы вот примерно восьмидесятый человек, которого я вижу в жизни - а мне уже четырнадцать. Но мне кажется, что моя жизнь и ваша слишком разная в чем-то главном. Я бегаю по лесам, одна, с братом или с родителями, уже лет десять. Я лесной человек, хотя большинство
– Это правильно, - отозвался Йон, глядя в голубое небо с белыми мазками облаков.
– Только мне твой опыт теперь будет куда важнее, чем тебе или твоему брату - мой. Я ведь теперь буду жить здесь.
Кусая губы, Клю ничего не ответила: ей почему-то захотелось плакать, но это желание тут же прошло.
– А что касается - человек космоса, человек леса...- продолжал Йон, глядя в небо, - то я не человек космоса. То, что я раз триста или больше летал на космических кораблях - ничего не значит, я на них летал в виде груза. С тем же успехом можно было бы назвать меня человеком сна оттого, что я каждую ночь сплю. Впрочем, какую ерунду я болтаю!
– Йон расстегнул ворот комбинезона: на солнышке становилось жарко. Секунду спустя он услышал быстрый звук "молнии" и глянул на Клю: она сняла куртку, оставшись в сером джемпере и джинсах, сидела на корточках перед рюкзаком, разбирала пакеты с едой, не глядела на Йона - и у Йона вдруг появилось желание во что бы то ни стало поймать его взгляд, он приподнялся и сказал:
– Клю.
Она мгновенно глянула на него и тут же отвела глаза. Йон неожиданно смутился и спросил:
– Эти леса не опасны?
Помедлив, Клю сказала неустойчивым голосом:
– Кому как. Вообще - не очень.
– Ты сердишься на меня за что-то?
– вдруг спросил Йон.
Тут Клю посмотрела на него в упор, нахмурилась - и улыбнулась.
– Ты уже здесь, - ответила она, незаметно перейдя на "ты".
– Какой смысл сердиться на это? Или радоваться? Ты здесь, мы едем к монахам, потом будем выбирать тебе место для жилья. Все в порядке.
– Она резко поднялась и пошла куда-то, легонько покачивая узкими бедрами. Йон долго смотрел вслед ей, пока она не скрылась в лесу. Тогда он, глубоко вздохнув, лег на спину - и вдруг вскочил, сообразив, что не слышит ни издаваемого Конем хруста веток, ни чьих-либо шагов.
– Трус, - сказал он вслух.
– Тебе сказано: лес не опасен. Сейчас кто-нибудь вернется.
В лесу затрещало. Йон быстро повернулся на звук, инстинктивно расстегивая клапан под мышкой.
В кустарнике двигалась неясная черная туша. Йон напрягся, но оружия не достал. Стволы густых рябинообразных зарослей тряслись все ближе, и наконец на поляну, качая рогатой башкой, вышел Конь под седлом и во вьюках.
– Это ты, Конь, - неуверенно пробормотал Йон, не зная, как одному быть с животным. Конь быстро приближался. Бледнея, Йон не двигался с места. Конь подошел вплотную, остановился, вздохнул и наклонил голову к самому лицу Лорда.
– Конь, - проговорил Йон, глядя в темно-лиловые выпуклые глаза.
– Хорошо. Все хорошо.
Он осторожно протянул руку и коснулся длинной губастой морды. Конь качнул головой,
– Все хорошо, - вдруг отчетливо сказал Конь басом. Йон так и сел на землю, а Конь повернулся и резво пошел объедать ближний кустарник.
Лорд посидел немного, приходя в себя. Потом поднялся и вдруг обнаружил, что Клю уже довольно близко - метрах в десяти.
Волосы у нее были мокрые, джемпер свободно накинут на плечи, по зеленой футболке и джинсам расползались темные пятна.
– Что случилось?
– испугался Йон.
– Ничего, - удивилась Клю.
– Я купалась. Там озеро, за холмом.
– Купалась? В конце марта? Снег же еще!
– А что? Мы круглый год купаемся. Ну, только не когда ниже нуля...
– По Цельсию?
– По Фаренгейту, конечно. У вас же в Космопорте Фаренгейт?
Йон только присвистнул. Ноль по Фаренгейту - это ведь минус 18 по Цельсию!
– Отвернитесь. Я переоденусь. Конь! Ко-онь!
Пришел, сопя и жуя, Конь. Клю сняла с него один из вьюков и шлепнула зверя по крупу, отпуская.
– Он у вас правда говорящий, или у меня глюки?
– спросил Йон, провожая Коня глазами.
– Что-что у вас?
– Глюки. Галлюцинации. Ну, кажется мне, что ли?
– Не кажется, - коротко ответила Клю и наклонилась, распаковывая тючок.
– Ну, отвернитесь.
Йон отвернулся, уставившись на Коня и слушая шуршание ткани сзади.
– А как соотносится "человек леса" и стеснительность?
– вдруг спросил он.
– Никак, - ответила невидимая Клю.
– Мы с вами почти незнакомы. Только и всего. Своего брата я не стесняюсь. Да и вас тоже. Только мне было бы неприятно, если бы вы на меня смотрели.
– Да?
– спросил Йон, не вкладывая в это слово никакого особенного смысла, и был поражен мгновенным отпором Клю:
– Да! Нет! Не знаю! Не смейте поворачиваться.
– А что будет, если я повернусь?
– пробормотал Йон.
– Я не знаю, - почти со слезами сказала Клю, - только не поворачивайтесь! Ладно?..
Йон молча стоял, глядя на пасущегося Коня. Клю сзади яростно шуршала одеждой и вдруг, обойдя Лорда, возникла перед ним - в сухой футболке, сухих джинсах и босиком, с головой, повязанной косынкой - и, заглянув ему в глаза живыми карими вишенками, умоляюще сказала:
– Ты только не обижайся на меня, ладно? Я ничего не знаю о жизни, вот и капризничаю.
Она осторожно протянула тонкую смуглую руку и холодными пальцами коснулась щеки Йона.
– Колючий, - засмеялась она и вдруг одним прыжком кинулась обуваться и надевать джемпер. Ошалевший Йон поглядел вслед девочке, ничего не сказал и вздохнул. А тут и Реми появился в дальних кустах с увесистой охапкой хвороста на плече.
– Купалась?
– только и спросил он сестру и, не дождавшись ответа, принялся сооружать костер.
– Йон, умеете костер разводить?
– Не-а, - отозвался Йон, присаживаясь рядом и внимательно следя за руками Реми.
– Я же из Космопорта, Реми. У нас там негде не то что костры разводить - я ведь, кроме крыс и пауков, никаких диких животных не видел лет до шестнадцати.