Тебя мне подарили звёзды

Ксения Любимова

Пейзажи за окном меняются. Травка зелёная. Листочки на деревьях сочные. Красочно за окном, а у меня на душе огромный камень. Спрятаться под сиденье автобуса хочется, потому что за двести километров от города осталась моя жизнь. Дурацкая школа, взбалмошная подруга, недопарень и несбывшиеся мечты. Из прошлого лишь старая спортивная сумка с вещами, которые мне скорее всего и не пригодятся, потому что не соответствуют статусу новой семьи. Мама нашла себе чудо-мужика несколько месяцев назад, когда поехала на курсы по повышению парикмахерского мастерства. Не говорила мне долго, почему мотается в

другой город так часто, а после выпускного огрела меня новостью, как пыльным мешком по светлой головушке. Папы давно не стало, и я рада тому, что мама нашла своё счастье, НО оказалась совсем не готова к переезду в дом её ухажёра. Не представляю, как себя с ним вести. Не папой ведь называть?!

Чужой человек. Никто. Дяденька, с которым родительница сблизилась. Я мельком видела его фотографию. Не спрашивала имени. Только в сознание всё равно въелись слова матери. Александр Валерьевич, мать его! Мой отчим в будущем. Да… Судя по горящим глазам матери, эти двое так вошли в раж, что решили расписаться этим летом, узаконить свои отношения и сделать мне подарок в виде сводного брата. Супер. Я готова прыгать до потолка от восторга…

Пипетка-Ворон: Я уже скучаю…

Несколько раз открываю сообщения Ленки, пока автобус движется к автовокзалу. Число сердечек в последнем не пересчитать, и я несколько раз пытаюсь ответить ей, но боюсь, что расплачусь. Ненавижу прощаться. Не знаю, когда в следующий раз мы с ней увидимся. Чувства скапливаются внутри где-то в районе сердца. Оно вибрирует от мыслей о доме. Я закрываю чат с Воронцовой, убираю телефон в сумку и смотрю на то, как автобус приближается к зданию вокзала. В салоне начинается суета. Кто-то шуршит пакетами. Некоторые пассажиры уже торопятся пройти к выходу. Один мужчина с перегаром смачно матерится и просит быстрее выпустить его, чтобы он успел «поссать».

Все эти звуки не вызывают во мне никаких эмоций. Я смиренно жду, когда пассажиры выйдут из автобуса, и только тогда поднимаюсь. Последней забираю сумку из багажа и оглядываюсь по сторонам. Непривычно шумно. У нас в городке спокойнее, а здесь, как в улье. Противное жужжание бьёт по барабанным перепонкам. Хмурюсь, поправляя лямки короткого топа, и замечаю счастливое лицо мамы. Она, как лучик света среди серых людишек, искрится позитивом. Не хочется её огорчать, поэтому выжимаю из себя улыбку и машу рукой в ответ. Рядом с ней статный мужчина. Высокий. Темноволосый. «Офисный» дяденька, в обществе которого мне становится не по себе.

— Привет, моя девочка! — оказываюсь в крепких объятиях родительницы, скашиваю взгляд на её ухажёра и слегка тушуюсь, потому что он улыбается. — Как доехала? Я думала, ты позвонишь, когда будете на въезде. Просила же, Ксень, — мама отстраняется и треплет меня за щёку, как маленькую девочку.

— Мам, — краснею. Стыдно получать такие проявления чувств при незнакомом человеке. Выросла ведь уже.

— Александр Валерьевич, — подталкивает меня к мужчине, который кивает.

— Очень приятно, — не знаю, как выдавливаю из себя слова. Ситуация полный сюр. Кто бы мне сказал, что такое произойдёт, не поверила бы.

— Давай мне сумку, Ксения, — у него приятный низкий голос, — машина далеко. Здесь негде прибиться, — указывает на поток транспорта.

— Саша с работы специально уехал, чтобы тебя лично до дома довезти, — шепчет на ухо мама, пока мы идём следом за отчимом. — Не ожидала, если честно.

Я тоже… Ничего не говоря, двигаюсь за мужчиной и успеваю посмотреть по сторонам. Здания. Общественный транспорт. Яркие вывески магазинов. Рекламные баннеры. Жара, исходящая от асфальта, напоминает, что наступило лето, и я успеваю

вспотеть до того, как мы достигаем серебристой иномарки Александра Валерьевича. Он галантно открывает нам двери, убирает сумку в багажник и садится за руль.

В салоне приятно пахнет лавандой с примесью чего-то сладкого. Кожаные сиденья поскрипывают, когда я ерзаю по ним. Но самое важное, что здесь прохладно. Есть большие плюсы в машинах премиум класса. Если бы знала, что будет такое пекло, то накинула бы на себя лёгкое платье, а так приходится греть своё тело в джинсах и кроссах.

— Скоро сможешь принять душ, — мама сжимает мою коленку пальцами, читая мысли. После смерти отца между нами установилась крепкая связь, которая в данный момент вызывает у меня неконтролируемое отторжение. Не маленькая уже. Не хочу, чтобы наши нежности видел посторонний человек, а ОН ВИДИТ в зеркало заднего вида. Обзор открыт лишь на глаза, и по ним понятно, что Александр Валерьевич улыбается. Меня слегка коробит от его внимания, поэтому я отворачиваюсь к окну и до пункта назначения молчу, как пленница.

Ничего. Некоторое время переживу, а потом всё будет по-другому. Александр Валерьевич вновь проявляет джентельменские качества — открывает дверь, несёт мою сумку, которая больше баул с рынка напоминает, и не забывает слегка улыбаться, когда наши взгляды пересекаются. Если честно, то я бы открыто на него попялилась, чтобы удовлетворить свою интуицию, а она верещит, что человек передо мной надёжный. Хочу понять, что так сильно в нём привлекло маму. У меня, конечно, ещё будет на это время. Переключаюсь на окружающую обстановку. Здание в центре города. Лифт с зеркалом, как на многих селфи у девочек из социальных сетей. Кусаю губы, представляя, как сделаю здесь свою первую фотку и выставлю с подписью «Новая жизнь». Ленка прибьёт, что без неё, и мне жаль… Ожидаемо теряю настроение…

— Боже, Саша… — мама охает, когда выходим из лифта на лестничную клетку. — Совсем забыла про кондитерскую… Давай быстренько съездим? — умоляюще смотрит на своего мужчину, и я отворачиваюсь. Внутри меня рождается скверное чувство ревности, а ещё сверху припекает обида. Какого чёрта, вообще не понимаю?! Складываю руки на груди и рассматриваю красивые двери. У нас в подъезде такой роскоши не было. Попроще жили. Намного проще…

— Хорошо, — ласково так, что мне хочется скривиться, будто дольку лимона сунули не в рот даже, а в другое не менее чувствительное место, — Ксения, — открывает дверь справа, ставит сумку за порог и пропускает меня вперёд, — мы на полчаса отлучимся точно. Твоя комната дальняя слева. Ванных две. Выбирай любую.

— Точно, ты же хотела в душ, Ксеня, — добавляет мама с улыбкой, — я твой любимый торт заказала, а забрать забыла, дурёха.

Улыбаюсь, чтобы не обидеть. Александр Валерьевич с мамой откланиваются, и я вдыхаю полной грудью, когда дверь за ними закрывается. Передо мной чужая квартира. Огромный коридор, ведущий в неизвестность.

— Ты справишься, Ксю, — ворчу себе под нос, шагая вперёд. — От переездов в хорошую жизнь ещё никто не умирал.

Ильяс Максимов

Я нормально настроен. Без каких-либо мозговых заносов стучу по рулю пальцами, пока движение стопорится на светофоре. Музыка в салоне тихая. Не мой плейлист. Арина снова похозяйничала. Бесит. Мне её слюнявая попса до звезды, когда не играет в моих колонках. Следя за тем, чтобы не просрать время старта, переключаю на свой профиль, врубаю первую композицию и улыбаюсь. Биты вставляют с первой секунды. Моя тачка — моя музыка. Всё теперь на своих местах.