У яда сладкий вкус

Мадина

– В библиотеке будешь частенько помогать, Мэд, - Вероника распевает о моих обязанностях уже которую минуту, пока я вышагиваю между стеллажами с книгами в состоянии близкому к эйфории, - что скажут, то и будешь делать. В этом крыле в общем-то все твое – полы, книги, аудитории. Многовато, но мне и не так доставалось на первом курсе.

Девушка, с которой мы познакомились летом, Вероника Орлова, деловито идет впереди, а я задираю голову, рассматривая красивые потолки в здании. Бомбическое строение. Отреставрированное. Я такие раньше только

Не мегаполис, но вполне приличное учебное заведение. Многие одноклассники направились туда. Я не была исключением. Вот только по баллам смогла пройти лишь на платное отделение, завалив внутренний экзамен.

Это, естественно, официальная версия. Говоря по-простому, на мое место определили более перспективного студента, но не в плане умственной деятельности, а по размеру кошелька.

В расстройстве я вернулась домой и устроилась на работу в кафе на выезде. Обычная забегаловка, где чаевые порой были больше, чем зарплата за месяц. Надежды на то, что я смогу стать обладательницей диплома престижного ВУЗа, рухнули, и я тянула время, не горя желанием идти в местный колледж, где потолком и «везением» стала профессия бухгалтера. На крайний случай можно было пойти учиться на кондитера, но этот вариант я отмела в сторону. Не видела себя в роли создательницы сладостей.

– Ты все запомнила?

Вероника не останавливается и идет вперед по коридору. Мимо нас проходит пара девчонок с задранными вверх носами. Да, это не простой университет, а самая настоящая кладезь «золотой молодежи». Сынки и дочки значимых людей – основной контингент, поэтому попасть сюда практически нереально. Мне повезло, а все благодаря Нике, которая после детского дома вырвала зубами возможность получить достойное образование и выйти в люди.

– Да, территорию оценила, - с улыбкой произношу и смотрю по сторонам, все еще не имея сил избавиться от щенячьего восторга.

– Мэд, - Ника подходит ко мне ближе и заправляет короткую прядку волос за ухо, поглядывая мне за спину, - ни на кого не нарывайся. Нагрубят, - она скривилась и махнула рукой, - пусть катятся к черту. Игнорь. Таких, как мы здесь немного, но мы есть, и когда кто-то выделяется, ну… - Вероника тяжело вздохнула. – Ничем хорошим не заканчиваются подобные стычки. Мажоры, сама понимаешь.

Не совсем, конечно, понимаю, но представление имею. В параллельном классе были ребята из богатых семей. Им все сходило с рук. Любые промахи. Максимальное наказание - выговор в устной форме. Без каких-либо «помыть полы» или «убрать за простыми смертными».

Ничего. Я продолжала улыбаться, а Вероника усмехнулась, потянув меня за локоть к выходу.

– Тебе только что выделили площадь для рабства, а ты сияешь, как жопа гомика. Вот же человек-оптимист.

Пожимаю плечами, глазея по сторонам.

Да, я рада, что у меня появился шанс стать студенткой закрытого университета. Опять же, понятие «закрытый», вроде негласного. Из общих источников вычитала, что принимают любого, но вот на практике оказалось иначе. Я и не знала, а стоит ли задумываться о том, какие парни и девушки тут учатся. Я буду отрабатывать возможность дышать с ними одним воздухом, мыть полы, помогать в библиотеке, да и другие мелкие поручения тоже найдутся. Об этом Ника сразу сказала. Уж их наглость я как-нибудь стерплю. Главное, получить образование и не обременять свою семью. Им и так не легко.

– Жить будешь в этом общежитии на втором этаже, - громко объявляет мне Вероника, когда мы оказываемся во внутреннем дворике, где я зависаю взглядом на клумбе с цветами, - твоя сумка уже там. Не переживай, - она хлопает меня по плечу и щурится от яркого солнечного света, который мешает мне разглядеть все в деталях, но ничего, успею.

Моя сумка…

Ника говорит так, словно у меня там куча брендового белья запрятана. Даже льстит чуток. До истины же совсем далеко.

В видавшей жизнь спортивной сумке у меня вещи. Да, некоторые известных брендов, но… купленные мной в секонд-хенде. Та-а-дам!

Уже с пятнадцати лет я начала подрабатывать. То на рынке. То в круглосуточных магазинах и ларьках. Да, опасно и нарушает закон, но деньги нужнее.

Мы проходим внутрь, и я снова верчу головой, как та собачонка из авто. Туда-сюда. Мне так интересно рассмотреть каждую стену, плитку под ногами и лицо женщины коменданта. Суровая. Взгляд исподлобья. Цепкие черные глаза, как у моей бабушки. Седые волосы зачесаны наверх и убраны в замысловатую шишку размером чуть ли не с ее голову. Осанка, словно у жены президента, а жесты и манеры… Я даже слегка растерялась, глядя на нее, пока меня в бок не прилетел локоть Ники.

– Держи, - Вероника подает мне ключи, которые я неловко открываю дверь под ее пристальным взглядом, - наше скромное жилище на ближайшее время.

Она открывает дверь, и я еле передвигаю ноги. Небольшой коридорчик. Справа две двери, которые Ника открывает и демонстрирует ванную и туалет. Дальше идет что-то вроде гостиной – общая комната.

– Твоя обитель зла – справа, - Вероника указывает красным ноготком на коричневую межкомнатную дверь, - а слева – моя и нашей девочки-смерть.

– В смысле? Какой еще девочки-смерть?

– Сама увидишь, - Ника закатывает свои красивые голубые глазки и толкает меня вперед, - давай, разбирай шмотье и обустраивайся. Я мотану по своим делам, - она хмурится, будто подсчитывает что-то в уме, - в общем, через час вернусь, и пойдем готовиться к завтрашнему празднику.

– Какому?

– Узнаешь, - усмехается голубоглазая коза и оставляет меня в гордом одиночестве.

Я прижимаю к себе рюкзак, набитый разными мелочами, и иду к комнате, которую мне выделили. Не терпится посмотреть, что там внутри. От радости даже губу прикусываю и кидаю рюкзак под ноги, осматривая помещение. Светлая просторная комната с кроватью полуторкой. Пара тумбочек. Стол у окна. Над ним полка. Шкаф с противоположной стороны. Выглядит все дорого и очень красиво. Мне о такой комнате можно было только мечтать. Чуть ли не с визгом иду к окну, но не успеваю заметить, какой с него вид, потому что в комнату залетают трое парней и с хохотом хватают меня.

– Отпустите!

Пытаюсь отбиться, но они сильнее. Пугаюсь из-за того, что меня нагло лапают, а через пару секунд и вовсе лишают зрения, накинув какую-то тряпку на голову. В отчаянии бью руками и ногами, куда только получается, и получаю в ответ лишь смех и несколько трехэтажных матов. Еще страшнее становится, когда один из них кидает меня на плечо и уносит из комнаты в неизвестном направлении.

Адам