Течет река Мойка... От Фонтанки до Невского проспекта

Серия «Все о Санкт-Петербурге» выпускается с 2003 года

Во все времена Санкт-Петербург считался не только городом помпезных дворцов, уникальных парков, садов и скверов, но и своеобразным музеем многочисленных рек и рукотворных каналов, с перекинутыми через их русло изящными

мостами.

Реки и каналы петровского «парадиза» играли существенную роль в жизни его горожан и не только приносили реальную пользу в сугубо утилитарном плане, являясь дешевыми и удобными транспортными коммуникациями и источниками водоснабжения, но и оказались эффективными дренажными устройствами.

К числу подобных естественных столичных водоемов причислялась и старинная речка Мья, вытекавшая тогда из непроходимых болот в районе будущего Марсова поля. В то время даже Петр I не предполагал, что эта небольшая грязная река станет впоследствии одним из ведущих водоемов Северной Венеции и даже предопределит особый характер застройки Центрального района города. Вся последующая «биография» Мойки тесно свяжется с ростом и развитием новой российской столицы, а ее судьба наполнится необычными эпохальными историческими событиями. Она многократно и последовательно изменяла свой облик, повинуясь веяниям времени, архитектурной моде при возведении зданий на ее набережных и вкусам их жителей, но при том всегда сохраняла свои природную индивидуальность и величие.

С набережной Мойки, с домами, расположенными на ней, переплелись судьбы многих поколений выдающихся россиян – деятелей отечественной культуры и политики, военачальников, ученых, известных промышленников и предпринимателей. Все здесь пронизано историей – многослойной и противоречивой, порой запутанной, а зачастую забытой потомками. Иногда она бывала сложной и трагической, но во все времена многокрасочной, освященной нелегкими судьбами наших земляков. Поколение петербуржцев XXI столетия в силу разных причин, к сожалению, мало знает об историческом прошлом набережной старейшей столичной реки, некогда нареченной Мьей, о людях, живших на ее берегах, творивших историю России и своим трудом возвеличивших город Петра. Знакомство с современным внешним обликом старого городского водоема и его историческими набережными невозможно без приобщения к незримому миру былого.

Утро на набережной Мойки. Фото И. Наровлянского, 1960-е гг.

В сегодняшнее суматошное, порой непостижимое для стариков время на гранитных набережных старой городской речки продолжают достойно смотреться, как и положено старожилам заповедных мест, громады великокняжеских дворцов, бывших сановных особняков и великолепных доходных домов. Здесь по-прежнему царит атмосфера некоего неизъяснимого душевного покоя, домашнего уюта и дивного очарования. Петербургский художник М.В. Добужинский рекомендовал посетителям этих заповедных мест: «Всегда гулять в одиночестве. Ходите чаще всего пешком… Только одиночество во время прогулки раскрывает вам душу и глаза. Вы можете забрести в незнакомые места, остановиться, заглянуть в какой-нибудь двор и много увидеть».

А наш современник писатель Вячеслав Недошивин любителям экскурсий по историческим местам Петербурга дает еще более точные рекомендации: «По этому городу нужно ходить на цыпочках, а если разговаривать – то шепотом. Этого, разумеется, никто не делает: ни туристы, ни уж тем более шумная и растрепанная молодежь, перелетающая с улицы на улицу. Я думаю, это – временно.

Мойка. У Певческого моста. Фото И. Наровлянского, 1960-е гг.

Рано

или поздно, если захотят всмотреться в город, прислушаться к его камням, они все равно перейдут с безумной побежки, с привычного ора на почти беззвучный шепот и очарованный шаг. Иначе ведь не понять этого чуда, этой необъятной гранитной иконописи, с которой можно слой за слоем, как это делают терпеливые реставраторы, „смывать“ историю за историей. Вообще историю – в прямом смысле этого слова…»

Мойка до сих пор остается одним из любимых романтических мест жителей Петербурга и его гостей. На каждом участке ее набережной обнаруживаются яркие свидетельства таланта и неподражаемого мастерства великих отечественных зодчих и мастеровых. В наши дни, даже при всех временных утратах, неизбежных при ремонтных работах и периодических перестройках, древние набережные реки Мойки продолжают оставаться заветным заповедным местом Петрополя, официально обозначенным правительством города как «историческая пешеходная охранная зона».

Река Мойка играет исключительную роль в эстетическом облике Петербурга. Ее набережные на всем протяжении, во все эпохи изумляли не только наших земляков, но и приезжающих в Россию иностранцев. Спокойное течение реки, ее знаменитые гранитные набережные с чугунными решетками и четкие силуэты мостов сделали старинный водоем одним из главных элементов в художественной композиции русской столицы.

Тот, кто хотя бы один раз побывал на заповедных набережных реки Мойки, навсегда запомнил удивительную гармонию архитектурных сооружений разных эпох и завораживающее спокойное течение воды в ней. Познавшие подобную красоту позже признавались, что картина увиденного не отпускала их долгие годы. Невольно хотелось приходить сюда снова и снова.

Оказавшись после Октябрьского переворота 1917 года в эмиграции, петербуржцы, остро тоскуя по оставленной Родине, со слезами на глазах вспоминали наряду с другими любимыми уголками родного города тихую волшебную Мойку. Известный поэт-эмигрант, искренний патриот Санкт-Петербурга Николай Агнивцев в 1920-х годах писал в Берлине о том, что его не отпускало на чужбине:

Как бьется сердце! И в печали, На миг былое возвратив, Передо мной взлетают дали! Санкт-Петербургских перспектив!.. И, перерезавши кварталы, Всплывают вдруг из темноты Санкт-Петербургские каналы, Санкт-Петербургские мосты!

В начале 60-х годов прошлого столетия мне пришлось в качестве советника работать в международной организации при Европейском отделении ООН в Женеве. В тот период там еще служили бывшие высокопоставленные особы, эмигрировавшие с первой волной беженцев из Советской России в 1918–1920-х годах. Они, как правило, занимали должности переводчиков, технических служащих и мелких клерков. В заседании некоторых экспертных совещаний мне тогда, в частности, помогал блестящий синхронный переводчик князь Святополк-Мирский, а машинисткой в главном офисе Европейского отделения ООН еще работала старая княгиня Нарышкина.

При встречах со мной эмигранты всегда с ностальгией вспоминали оставленный Петроград и любимые места бывшей столицы России. К моему удивлению, на вопрос, что производило на них наиболее сильное впечатление в оставленном городе, большинство русских эмигрантов, словно сговорившись, почти всегда упоминали любимую ими Мойку, с ее спокойной водой, тихими набережными и замечательными мостами с изящными чугунными решетками – традиционным местом встреч в их первых романтических рандеву. По их мнению, красавица Мойка и ее набережные были прекрасны при любой погоде, в любое время года.