Тегле
Шрифт:
Тем временем жизнь самого Юрия оказалась в руках водителя таксомотора. Обезумевшие водители встречных машин поочередно выскакивали на встречную полосу, выбирая себе цель для столкновения. Визжали тормоза, кричали в ужасе пешеходы, с лязгом сминался металл. Впереди них полыхнули пламенем автобус и пробивший его борт грузовик. Водитель таксомотора, защищенный Кондрахиным от воздействия Теглегада, сохранил трезвый рассудок. Он сумел увернуться от атакующего его в лоб автобуса — благо, широкие улицы позволяли такие маневры, — а затем направил машину в узкий переулок налево, пересекая встречное
Юрий обхватил руками камень. За долю секунды до этого он успел заметить, откуда действовал организовавший массовое столкновение враг и назвал адрес водителю. Но, как он и ожидал, его встретила ничем не примечательная пустая квартира. Выяснять, кто в ней живет, он не стал, продолжив свой путь в посольство Немецкого Союза. Невольно вспомнилось напутствие наставника, обещавшего, что на Тегле Юрия ждёт что-то вроде легкой прогулки. Что это — чудовищный просчёт Просветленных? Или они просто переоценивают возможности избанника демиургов? Существовал и третий вариант: Предначертанный враг обладал куда большей силой, чем это представлялось Алишеру.
Подчиненный его воле представитель провел его внутрь. Охранника Юрий обездвижил короткой командой, отданной правильно подобранным голосом. Интересовала его встреча с военным атташе, и он ее добился без промедления.
— Герр Пильзень, — немец коротко кивнул, — мне передали, что вы просите устроить Вам встречу с представителем военной разведки в Дрездене. Могу я поинтересоваться, чем вызвана такая необходимость?
— Я обладаю сведениями, что некое лицо, хранящее тайну своего имени, способно влиять на действия итальянского правительства и Святого Престола. Полагаю, разведке будет интересно, какие именно люди находятся под чужим влиянием и, самое главное, какие цели преследует это, не установленное пока, лицо.
Надежд на сотрудничество с немцами Юрий не питал. Он рассчитывал, раскрывая действия Теглегада то одной, то другой разведке, максимально осложнить его существование. Покинув посольство, где неуступчивый атташе в роскошной форме полковника внимательно выслушал все речи Кондрахина, не дав на его просьбу ни положительного, ни отрицательного ответа, он встретился с Глузманом на площади Северной Звезды. Над площадью возвышалась колоссальных размеров мечеть, еврей ждал Юрия возле входа. Проходящие мимо мусульмане, почти все в халатах, отводили от иудейского носа историка глаза в сторону.
— Странное место ты выбрал для встречи, Моисей.
— Так если бы я знал, что ты придешь в европейской одежде, мы встретились бы на Красной Площади.
— Мы можем до нее пешком прогуляться, если тут не очень далеко.
— Недалеко. Идем. Как устроился?
Вежливо поблагодарив, Юрий сообщил о своем визите в посольство.
— Я собираюсь дать ту же информацию в посольства Турции, Франции, Англии, Швеции. Чем больше компетентных людей заинтересуются и начнут копать, тем лучше.
— Зайдем ко мне в университет, я распечатаю твое письмо в нужном количестве экземпляров. Что же ты будешь сам ноги топать, раз для таких дел почту изобрели. Но ты хоть уверен, что в твоих сообщениях содержится зерно истины?
Они вышли на набережную, и Юрию открылась панорама
— Похож?
— Похож, — вздохнул Юрий, — а истины в моих сообщениях больше, чем мне бы хотелось. Спасибо, что направил меня к Зеерману. Толковый дядя, обещал помочь.
— Денег он тебе дал?
— Более чем достаточно. И обещал кредит в любой европейской столице.
Беседуя, они проследовали через Красную Площадь, ничем не напоминавшую свое земное подобие, и углубились в паутину переулков Китай-города. Юрий держал постоянную мыслезащиту, даже не зная, в какой степени она сможет помешать Теглегаду его обнаружить. Напечатав письма, с чем Моисей справился за несколько минут, они распрощались.
— Чутье говорит мне, что больше я тебя не увижу. Жаль, ты мне ничего про Землю не рассказал. Впрочем, и другие, кто знает о ней, тоже молчат. Лучше ли там люди живут?
— Прощай, Моисей. Ты мне помог, я тебе благодарен. А на Земле мировую войну предотвратить мы не смогли. Не первую, ни вторую.
Кондрахин вышел из университета, упреждая возможные вопросы историка. Никто не запрещал ему удовлетворять чужое любопытство, только Юрий не видел в этом смысла. Каждый мир — самостоятельный мир, и чужая история ничему не научит людей, который не извлекают уроков из собственной.
Письма опущены в ящик, все необходимое в дорогу собрано. На нем одежда шляхтича, в Вильно и Варшаве предупреждены о его возможном визите люди Зеермана. Задержавшись возле тумбы с афишами, Кондрахин вновь проверил астрал. По-прежнему никакой активности со стороны Теглегада не обнаруживалось. Юрий приложил усилие, выныривая в обычное состояние — и ничего не вышло. Что-то держало его в астрале, парализуя его зрение в обычном мире. Сейчас он прекрасно видел удаленные потоки энергии, но окружающий его на расстоянии нескольких шагов мир представлялся коричневой непрозрачной массой.
Юрий мгновенно сообразил, что против него применили специальный прием, пытаясь его задержать. Действительно, он мог идти в любом направлении — ноги слушались — но куда идти? Слева дорога с непрерывным потоком автомобилей, справа стена дома. Прямо перед ним — круглая тумба, а в нескольких шагах за нею — переулок, в котором незрячего пешехода сразу собьет автомобиль. Идти назад, не глядя, до следующего перекрестка? Зачем? Ясно же, что через несколько минут здесь окажется тот, кто ослепил его столь необычным образом. Слепой среди поспешно шагающих зрячих виден издалека.
"Сжать камень в ладони. Не помогает. Мыслезащита! Не получается, не могу замкнуть сферу. Тогда поищем, кто мешает. Ага, вот он. Неизвестный, не очень сильный. Просто выбрал самый удачный момент. А вот сейчас я тебя по нервным центрам пощелкаю, чтобы ты и удушье, и страх смерти ощутил". В образовавшемся контакте Юрий ощутил, что воздействующий на него мастер не стремится убить его или как-то навредить. Он всего лишь пытался его задержать. Поэтому Кондрахин в качестве ответного действия выбрал воздействие не повреждающее, позволяющее лишь освободиться от чужой воли.