Технарь: Позывной «Технарь». Крот. Бессмертный палач императора (сборник)
Шрифт:
– Истребителям на перехват дальней и более быстрой цели, мы же идем на сближение с тем, что движется медленнее.
Команду передали на авианесущую палубу, и от корабля отделилось звено тяжелых истребителей.
– Теперь им не вырваться, – прокомментировал увиденное на карте капитан боевого фрегата. Свою цель они уничтожили лишь на пару мгновений после того, как рой истребителей разорвал на части более быстрое судно.
– Торговец все еще не отвечает, – доложил курсант-связист, – судя по данным сканера биологической активности, живых на борту нет. Хотя…
И парень к чему-то присмотрелся.
– Простите. Я ошибся. Наблюдается слабая биологическая активность. Одно живое существо.
Капитан кивнул.
– Абордажников на борт, – приказал он, – заодно и проверим, кто же это там такой остался.
Три дня назад.
Фронтир. Граница Империи Атаран
и Королевства Минматар
– Корабль не торговец, – докладывал молодой лейтенант, командир абордажного отряда, – скорее похож на передвижной госпиталь. Куда летел, не известно. Хотя навигационный искин цел. Наши инженеры сейчас пытаются снять блокировку и взломать его базу данных.
Капитан кивнул.
– Что еще? Что по нашему спасенному? Проверили его генетическую карту?
– Так точно, – сразу ответил молодой боец, но потом несколько неуверенно добавил, – только нам это ничего не дало. Данных о нем нет. Он дикий. Вот, – и лейтенант положил на стол небольшой герметичный кейс, – это все, что было найдено при нем. Вернее возле него.
Капитан посмотрел на табличку.
– Нейросеть младшего технического персонала, серия «Технарь-2МК», – прочитал он вслух. После чего посмотрел на изображение медицинской капсулы, через крышку которой просматривались очертания человека, лежащего в ней.
– Теперь все становится более-менее понятно, – протянул он, глядя на корабль. И уже обращаясь к курсанту-связисту:
– Пробей-ка мне по базе идентификационный номер этого транспорта. Есть у меня определенные подозрения насчет них, – капитан кивнул в сторону изображения удерживаемого магнитными захватами судна. После чего он молча стал ожидать доклада молодого пиира.
– Ничего нет, – через некоторое время удивленно произнес тот.
– Так я и думал, – кивнул сам себе пожилой вояка.
– Капитан, вы расскажете нам, в чем дело? – поинтересовался у него абордажник.
– Почему нет, – пожал тот плечами в ответ, – вы все равно должны это знать. – И он показал на корабль, который был притянут к ним магнитными захватами. – У меня есть для вас две новости, – сказал он. После чего, посмотрев в заинтересованные лица молодых офицеров, продолжил: – Первая, это то, что формально этот корабль теперь никому не принадлежит. Пока на него кто-нибудь не заявит свои права. Но права на него кто-то сможет заявить лишь после того, как мы официально внесем данные о нем в реестр кораблей Содружества.
И он опять замолчал.
– А вторая новость? – спросил у него лейтенант.
Капитан посмотрел прямо на него.
– Если мы не сглупим, то можем неплохо навариться на этой сделке.
Молодые офицеры переглянулись между собой.
– И как? – тихо спросил у него один из них.
– Мы можем оформить его на себя и продать. Но для этого нам нужно отогнать это судно на любую нейтральную станцию, не принадлежащую Содружеству, и зарегистрировать его. А покупателя я найду даже на такое потрепанное корыто. – И капитан вопросительно поглядел на будущих защитников Содружества. – Так как? Вы в деле?
– По сколько мы получим? – спросил лейтенант, он, похоже, был более рассудителен и решителен, чем другие его товарищи.
– Я примерно четыре тысячи кредитов, вы по паре тысяч, вся остальная команда по тысяче. – Капитан продолжал внимательно смотреть на них.
– Мы в деле, – согласился за всех абордажник.
По сути тут не было никакого криминала или нарушения правовых норм. Это судно могли уже уничтожить или угнать. Так что формально для Содружества его уже нет.
– Хорошо, – кивнул капитан и хотел что-то приказать связисту, но тут его взгляд наткнулся на лежащий на столе кейс.
– Вот тарк. О нем-то я и забыл. – И его взгляд уперся в изображение медицинской капсулы, в которой кто-то лежал. – Ничего не выйдет. У нас есть живой свидетель. И по закону Королевства и Содружества, судно отходит в его собственность.
После этого капитан поднялся и начал что-то просматривать в тех материалах, что они собрали по этому делу.
– Нам нужны эти деньги? – напрямую спросил он.
Лейтенант сразу понял, к чему клонит капитан, и отрицательно покачал головой:
– Не такой ценой.
Связист удивленно переводил взгляд с одного на другого. Он не понимал, о чем сейчас идет речь.
Капитан нахмурился. Но потом его лицо просветлело.
– А нам это и не нужно, – быстро сказал он и добавил: – это же дикарь. И он не гражданин Содружества. Мы это проверили. Мы окажем ему помощь как беженцу или спасенному от пиратов не гражданину Содружества и этим закроем все юридические тонкости.
– А ведь точно, – согласился с ним молодой боец, – как я сам не подумал об этом. Но что мы ему можем предложить. Ведь нам это нужно сделать тут и сейчас, не садясь ни на какие станции. Иначе в силу вступит закон о гражданстве.
– Предложить… – и вояка задумался.
Но тут подал голос связист, о котором все забыли:
– Мы можем установить ему нейросеть, высадить на любой станции, где он гарантированно сумеет найти работу, и дать небольшие подъёмные.
– А ты уверен, что нейросеть ему подойдет? – спросил лейтенант абордажников. – Ведь нам не известно, для кого она предназначалась.
– Подойдет, – уверенно поддержал эту версию капитан, – она для него и предназначена. Не удивлюсь, если нашего дикаря и выбирали специально под эту нейросеть.