Шрифт:
Геннадий Ануфриев
Техническая ошибка
Рассказ
Положив карабин поперек колен, Дор курил, поглядывая на экран стереовизора. Рядом терпеливо ждал сообщения его брат Урк. Очаровательная Минни, диктор популярной одиннадцатой программы, заканчивала чтение новостей. Однако они не интересовали братьев. Даже известие о многочисленных жертвах пожара в фешенебельном отеле Верхнего яруса оставило их равнодушными. Наконец Минни сделала паузу и обворожительно улыбнулась. - Вниманию участников Охоты,- проворковала она.- По сведениям получасовой давности, объект был замечен в Оранжевой зоне, сектор А-6, Нижний ярус. На экране возник огромный план Города. Светящиеся стрелки указывали нужный район. - Пока объект находится в Городе (личико Минни исказила гримаса отвращения), мы не можем быть спокойными. Представьте, что произойдет, если он перегрызет энергокабель
– Давай спустимся вниз. Это наш единственный шанс. Он мог убежать туда. Оставив машину на стоянке, они обошли идеально гладкий монолит какого-то здания и свернули в узкий проулок. В конце его Дор отыскал неприметный люк. С трудом подняв тяжелую крышку, они по металлическим скобам стали спускаться вниз. Затем братья спрыгнули на почву, вернее, на покрывавший ее бетон. Кое-где покрытие треснуло, и сквозь трещины проросла трава. Их окружал лес гигантских стальных опор, сложных конструкций, терявшихся в полумраке. Урк, впервые попавший на Нулевой ярус, изумленно озирался. Когда глаза привыкли к слабому освещению, они двинулись дальше, держа оружие наготове. У решетки вентиляционной шахты метнулась тень, исчезла в проеме каменной стены. - Это он!
– воскликнул Урк, вскидывая карабин. - Теперь не уйдет,- удовлетворенно сказал Дор.
– Не торопись. Там тупик. Внезапно яркая вспышка на том месте, где скрылся беглец, ослепила их. Послышался негромкий треск, в воздухе остро запахло. Когда зрение восстановилось, оба увидели: каменный мешок был пуст.
Оператор ЭВМ Валя Никитин проснулся среди ночи, посмотрел на часы: половина третьего. Несколько минут он лежал неподвижно, прислушиваясь. Что ж его разбудило? Кажется, был какой-то шум. Вставать не хотелось, но он вскочил, щелкнул выключателем. Вышел в прихожую, зажег свет... и замер. На коврике у двери сидело странное существо. Поблескивая бусинками глаз, на него испуганно смотрело нечто похожее на медвежонка коала ("Мутант?!" пронеслось в голове Никитина). Откуда же он взялся? Удрал из лаборатории? Никитин подошел поближе, наклонившись, осторожно коснулся вздрагивающей, теплой спинки. "Да, видно, несладко тебе пришлось, бедняга, - подумал он с жалостью.- Ничего. Кто бы ты ни был, сейчас я тебя накормлю". Он прошел на кухню, достал из холодильника молоко, плеснул в блюдце. Ночной гость недоверчиво понюхал угощение, несколько раз ткнулся мордочкой, фыркнул и стал жадно пить. "Вот и хорошо,- с облегчением подумал Никитин.
– Поживешь, брат, пока у меня. А там видно будет".
Илия Орт, Главный координатор Галактического экоцентра, был вне себя от гнева. Диспетчера Олеа Ина предупредили об этом, и сейчас, идя к шефу, он думал о том, что нагоняя не избежать. Однако Илия Орт встретил его спокойно, молча указал на кресло. - Как это произошло?
– устало спросил он. Диспетчер пожал плечами. - Неожиданная расфокусировка луча. Вы знаете, иногда это случается. Техническая ошибка. - Да, знаю. Как знаю и то, что в прошлый раз вы всю партию переселяемых редчайших животных по ошибке отправили на Трею - планету с гипертрофированной технократической цивилизацией. Чем это кончилось, известно. Их всех истребили. Кроме одного. Последнего мы спасли буквально в последний момент (Илия Орт поморщился от нечаянного каламбура), охотники уже готовы были стрелять. А теперь мы потеряли и его. - Еще неизвестно...
– вставил Олеа Ин, но шеф так посмотрел на него, что тот замолчал на полуслове. - Куда же он теперь попал, вы установили? - Да. Олеа Ин быстро достал миниатюрный блок кристаллопамяти. - Система Солнца. Планета Земля. Главный координатор раскрыл Каталог звездных систем, найдя нужное место, долго изучал. -
В субботу упала звезда, а в воскресенье Афанасий Афанасьевич Федулин (которого все звали коротко - Фет) встретил на мирославской дороге Чудного. Направлялся Афанасий Афанасьевич из Мирославля домой, в деревню Новоселки. В руке у него была сумка с покупками, а за спиной - мешок со Зверюшкой. Зачем он ее купил, Афанасий Афанасьевич и сам толком не знал. Наверно, пожалел продавца - молодого парня, по виду студента. Тому явно нужны были деньги, а стипендию небось не получает. Да и запросил недорого. Впрочем, Зверюшка была забавная. "Подарю внучатам", - решил Афанасий Афанасьевич. От города до деревни было не более пяти верст живописной лесной дороги. Погода стояла чудесная, и Федулин, или Фет, будем и мы его так называть, пребывал в отличном расположении духа. Поэтому, когда затрещали кусты и из малинника прямо на дорогу шагнул худой и длинный, как жердь, мужчина, он не слишком испугался. Точнее сказать, он немного обеспокоился, как и полагается человеку, идущему не с пустыми руками. В эту минуту Фет пожалел, что в руках у него нет посошка или, на худой конец, транзистора, с которым он, в отсутствие старшего внука Петьки, частенько хаживал по деревне. Чудной стоял перед ним, слегка покачиваясь, но Фет мог дать голову на отсечение, что тот трезв как стеклышко. Когда их взгляды встретились, словно детская хлопушка взорвалась в голове Афанасия Афанасьевича. На мгновение потемнело в глазах. Фет, Афанасий Афанасьевич, поэт, девятнадцатый век, следуете домой, в деревню Новоселки, - скороговоркой произнес Чудной. Фет вздрогнул. Он мог поклясться, что, хотя слова он слышал явственно, губы у говорившего не шевельнулись. - Вообще-то фамилия моя Федулин, - растерянно сказал он.
– Это меня только прозвали так - Фет. И не поэт я, а бригадир полеводческой бригады. Имею, между прочим, диплом ВДНХ, - гордо добавил он.
– Вот насчет дома, это правда, следую. А век сейчас - двадцатый. - Не поэт?
– ровным голосом переспросил Чудной, по-прежнему не шевеля губами и все так же покачиваясь.
– Значит, я ошибся. Издержки неконтактного зондажа сознания. Но это не так важно. У меня вопрос. - Хоть два, - осмелел Фет, все больше убеждаясь, что этот чудаковатый не представляет опасности. - Что вы несете? - Да так, инвентарь кое-какой, супружнице своей сапоги вот зимние справил, внучатам... - Не то. Что в мешке?
– бесцеременно перебил его незнакомец и качнулся вперед так сильно, что Фет даже отпрянул. Впрочем, Чудной не упал и, кажется, даже не обратил внимания на свое странное положение в пространстве. - Ах, в мешке... А зверь там, животное, значит. - Отдайте его мне. Тут Фет опешил. Неужели все-таки грабитель?! - Я за него деньги заплатил!
– негромко крикнул он и оглянулся. Но дорога по-прежнему была пуста. Глаза их снова встретились, и во второй раз хлопушка взорвалась в голове Фета. Он торопливо снял со спины мешок и протянул Чудному. Олеа Ин (а это был он) принял дар молча, повернулся и исчез в придорожных кустах. А Фет продолжил свой путь. И что самое интересное, чем дальше он уходил от этого места, тем все меньше понимал, чего же от него хотел Чудной. И совсем запамятовал, что же было у него в мешке и был ли этот мешок вообще. А вскоре и сама встреча стерлась из его памяти. Но вот что еще следует сказать. После происшествия у Афанасия Афанасьевича неожиданно пробудился интерес... к поэзии. Вместо Петькиного транзистора он стал брать на прогулки томик своего знаменитого тезки. То и дело останавливаясь, восхищенно покачивая головой, Афанасий Афанасьевич читал вслух:
Не так ли я, сосуд скудельный, Дерзаю на запретный путь Стихии чуждой, запредельной, Стремясь хоть каплю зачерпнуть?
Белорусский писатель Геннадий Ануфриев родился в 1948 году в городе Сморгони, закончил филфак белорусского университета, живет и трудится в Минске. Пишет немного, куда больше сил отдает редакторской и организационной работе, заведуя редакцией в минском издательстве "Университетское", составляя сборники белорусских писателей, занимаясь исследованием как истории, так и нынешнего положения фантастики в Белоруссии.