Техническое задание
Шрифт:
На тренировке перед играми, куда восьмиклассников теперь загоняли каждый день, я получил мячом в живот так, что упал и долго не мог встать — от парней из параллельного класса. Разумеется, пришлось прерваться — какие уж тут упражнения. А в раздевалке меня зажали — это было «предупреждение» вида «лучше сам убейся»: сядь на больничный и не порти школе результаты. Или следующий снаряд, «боевой» — будет в голову, и больничка будет обеспечена так и так. Я… честно сказать, был в шоке: в «жизни класса» я старался не участвовать, и вообще поменьше контактировать со сверстниками по неучебным вопросам — и окружающие платили той же монетой. А тут на тебе — такой «социальный фулл-контакт». Впрочем, удивление не помешало мне незаметно включить диктофон в мобильнике и сразу после «беседы» отправиться прямиком к замдиректора. Скорее посоветоваться даже, чем пожаловаться — я реально не знал, что делать. Надежда Максимовна как-то очень спокойно сказала, что разберётся, и чтобы я не переживал. А на следующий день я узнал, что школу сняли с соревнований, а «активистов» прямо с занятий услали в психдиспансер
Меня до сих пор терзают сомнения — это Пургеновна напрямую ребят на «исправление результатов» путем спортивных травм подговорила, или они сами додумались? Они её не сдали, иначе бы преподаватель у нас сменился, но… осадочек, что называется, остался. Кстати, уверен, «осадочек остался» не только у меня — вот и сейчас вместе с Хонгурзул Оуюновной в городе оставили именно Тодаеву. Уроки физической культуры Тодаева теперь проводила подчёркнуто-ровно, без «мотивационных нововведений», но стоило нам столкнуться вне занятий — и мне демонстрировалось «утонченное чувство йумора». Ладно, где там эти шайтановы мишени и куда их тащить?
05
— Хлоп! Ффффп! — попадание.
— Хлоп! Ффффп! — попадание.
— Хлоп! Фффлк! — стрела соскользнула с бока цилиндра-мишени и ушла «в молоко».
— Шайтан! — Криста опустила лук. Выражение лица у неё было такое, с каковым теннисистки на корте швыряются дорогущими ракетками, но лучница сдержалась. Пока я в очередной раз рысью метнулся выдёргивать тяжёлые спортивные стрелы с ярким оперением, она стояла, опустив голову — пытаясь войти в рекомендованное для стрелков состояние внутреннего покоя.
— Кристина, стоп. Так у тебя ничего не получится. — покачав головой, встала с лавочки у стены Найдакова Хонгурзул Оюуновна. Скромный учитель истории, женщина безупречной восточной красоты и обладательница именного титула «Красный Тюльпан [17] Монголии». «Прозвание, дарованное Небом» [18] Хонгурзул получила за показательные достижения в стрельбе из классического монгольского лука «пред ликом Императора» [19] — последнее покруче олимпийской золотой медали из моего прошлого мира будет. Хотя бы потому, что здесь международных спортивных игр попросту нет.
17
Хонгурзул — имя переводится как «тюльпан».
18
«Прозвание, дарованное Небом» — по ханьской традиции считается, что устами Императора говорит само Небо. Не всегда, само собой, но в моменты суда, например. То есть Императорский суд — высшая инстанция. Таким образом, зачёт спортивного достижения в обход существующего стандартного порядка не является чем-то странным. Дарование прозваний — фактически, персонального титула — давняя прерогатива ханьских владык. На данный момент традиции Императорского правления в Великой Империи представляют диковато выглядящую смесь русских, ханьских и некоторых иных традиций, о чём в тексте ещё будет упомянуто.
19
Пред ликом Императора — фактически, имеет место аналог Олимпиады, только не мирового класса (которого в этом Мире просто нет), а все-великоимперского. Причем аналог именно той задумки Олимпиады, что была реализована в первой половине двадцатого века, а не той, во что превратилась она сейчас.
Интересно, чем предки утконосой с ней расплатились? Что-то мне подсказывает, что не деньгами: в отличие от Пургеновны Хонгурзул не стремилась стать профессиональной спортсменкой и не афишировала своих успехов, как, впрочем, адепту Духа и положено. Я и сам узнал, только когда однажды увидел мою любимую училку в спортивном халате и тулом стрел за спиной. Увидел — так впечатлился, что начал «копать». Общедоступные поисковики типа Яндекса и Гугла в Глобальной Сети Империи не в чести: запустить проект такого типа пытались… и мягко получили по рукам эдиктом из Лазурного Дворца. [20] Другое дело, что у меня была своя, фактически личная, поисковая система: практически первым, что мне пришлось алгоритмизировать ещё во время работы в НПО, стал поиск и анализ прямой и косвенно получаемой информации. Сначала с датчиков виртуального вертолёта, а потом и из открытых сетевых источников напрямую. До сих пор считаю эту свою идею без шуток гениальной! Нет, ну а что? Если есть отработанный самообучающийся алгоритм, зачем его искусственно ограничивать? Пусть «тренируется». Так, собственно, из «изделия Агат» появилась Агата — программная надстройка над БИУС вертолета, эмулирующая искусственный интеллект. Хотя в последнее время я начал сомневаться, что слово эмуляция тут по прежнему правомочно: на мощностях процессорных сборок, которые неизвестно как и откуда достал Абишев, боевая информационно-управляющая система работала без раздражающих задержек, и запросто проходила тест Тьюринга. [21] А запрашивая поиск и первичной информации, я вообще чувствовал себя чуть ли не героем научно-фантастического фильма про будущее! [22]
20
Лазурный
21
Стандартная интерпретация этого теста звучит следующим образом: «Человек взаимодействует с одним компьютером и одним человеком. На основании ответов на вопросы он должен определить, с кем он разговаривает: с человеком или компьютерной программой. Задача компьютерной программы — ввести человека в заблуждение, заставив сделать неверный выбор».
22
Кто бы мог подумать в 2012, что уже через пару лет мы будем говорить «Окей, гугл», и воспринимать корректный результат поиска по голосовой команде как должное! А ведь бета-версия сервиса тогда уже работала.
— Перерыв. — махнула рукой наставница Кристы, выслушав что-то сбивчиво шептавшую подопечную. Я выдохнул — каждые две минуты рысью метаться от мишени к мишени, а потом бегом тащить снаряды к лучницам было утомительно. Я бы всё проклял, если бы мне пришлось делать это ради одной только Кристы (и под её комментарии), но под одобрительным взглядом Хонгурзул Оюуновны порхал бабочкой — перед любимым преподавателем мне совершенно не хотелось выглядеть слабаком. И вдвойне я был благодарен лучнице за то, что рядом с ней Нармаева МОЛЧАЛА. Блин. Ведь понимаю, что мне лично ничего не светит: пусть про личную жизнь учительницы истории мне было ничего неизвестно и я мог теоретически тешить себя иллюзиями, но где едва шестнадцатилетний я — и где без года тридцатилетняя «Красный Тюльпан»? Но… мне было просто хорошо рядом с ней. А уж как я учил ее предмет!.. — Егор, если ты не устал — выгляни на улицу и поищи Солонго Пуревовну, пожалуйста. Кажется, ей сегодня тоже нужен был зал.
— Уже иду! — с энтузиазмом вскочил я с лавочки, хотя только присел и вытянул ноги.
Улица встретила меня привычным ощущением раскаленной духовки и голосом Пургеновны, отдающим кому-то ритмичные короткие команды со стороны беговой дорожки. А вот и те, кто остался в Ундерхаане и пришел вовремя… Как же мне всё-таки повезло, что физкультуричка меня настолько не переносит, что заставила помогать в зале, а не потащила с собой! Вместе с Солонго на дорожке обнаружились ещё трое учеников — как ни странно, но я даже всех их более-менее знал, хотя одноклассниками мы не были… раньше. Как разделили поток свежеиспеченных старших школьников, я пока был не в курсе, и, пожалуй, это стоило поскорее исправить. Заодно и фамилию старосты своего класса узнаю: подставу с поездкой я ей ещё припомню, а то ведь и ещё про что-нибудь «случайно забудет». Ну ладно, «не дозвонилась» — хотя бы сообщение утром скинула, что нужно спортивную форму на практику взять. Хорош бы я сейчас был в своем халате после пары часов работы «мальчиком для битья» — когда даже переодеться не во что!
— Хонгурзул Оуюновна просила передать, что у них перерыв и зал свободен. — вклинился я между звонкими «Ха!» после того, как с полминуты понаблюдал за чем-то средним между средневековой пыткой и спортивной тренировкой. Ещё одной. Что интересно, меня даже не заметили, пока я не подал голос — даже для долбанутой Тодаевой летняя монгольская погода оказалась не по зубам. О том, насколько тяжело пришлось выложиться всем четверым, отлично свидетельствовало не только тяжелое дыхание, но и разводы на футболках, и насквозь промокшие повязки-потоулавливатели на лбах. После моих слов потребовалась ещё пара секунд, чтобы смысл дошел до всех участников истязания, после чего пары тренирующихся распались.
— Отлично. Самое время! — у Пургеновны даже не нашлось для меня едкого комментария. — Сейцура, Мамедова, на сегодня всё. Спасибо, что помогли. Сол Вонг — жду через пятнадцать минут.
И первой, подавая пример, пошла к дверям физкорпуса. Обе девушки, участвующие в практике, сразу отправились за ней, волоча за собой свои спортивные снаряды, а вот у Степана Сейцуры хватило выдержки сначала зажать подмышкой круглый, обитый снаружи мягкой тканью ручной тренировочный щит и пожать мне руку. Я хмыкнул, и стал собирать остальной инвентарь, разбросанный по газону, хотя у меня сразу появился некоторый соблазн оставить всё на месте: не просили же? Хотя… пожалуй, не стоит вредничать: роль мальчика на побегушках, по крайней мере, не заставляет слишком сильно напрягаться. Всё, как говорится, познаётся в сравнении — посмотрел на остальных и проникся. Даже настроение исправилось…
…ровно до того момента, как планшет в кармане халата издал громкую трель: входящее сообщение электронной почты. Прочтя которое, я так и сел:
Абишев звонил, приказал грузить изделия для прогонки полного цикла прямо сейчас — откат сделать не успею, так что везу «Агат» со всеми. «Ирис» на тебе.
06
— Фууух! — Степан Сейцура плюхнулся рядом со мной на лавку у стены спортзала. — Думал — помру!