Техник Большого Киева
Шрифт:
Инси перевела дух и залпом допила остывший кофе.
— Детектив прямо, — проворчал из-за своего столика Зеппелин. — Упрямый эльф, чего говорить.
Инси поставила чашку на стол и поднялась.
— Пард! Хочешь со мной? Сегодня будем вешать на головной компьютер управляющие операторы. Поучишься…
Гонза вопросительно взглянул на Инси, но ему девушка ничего не предложила. Гоблин вздохнул, уповая на то, что его друг не станет держать в секрете новые формулы. Как всегда запишет, а потом даст проглядеть файлик ему, Гонзе, и заодно объяснит, что непонятно.
— Конечно. — Пард
— Уже идем.
Остальные, словно по команде, тоже стали расходиться. Начинался новый день на борту броненосца. Один из скольких? Пард не знал.
29. Улугмузтаг —
Нандадеви
Экран ноутбука почти не мерцал: матрица являла собой едва ли не совершенство. В свите Техника паршивых машин не держали.
— И вот здесь еще два перехода… — пояснил Пард. — Собственно оператор, комментарий, инит-строка, описание опознания — вот видишь, по пунктам? После того как оператор опознан, машина должна определиться: тот ли перед ней, кого нужно слушаться, или тот, кого нужно игнорировать. Для этого служит второй переход. Тоже оператор, комментарий, инит-строка и код хозяина. То, что попросту называют «оператор „хозяин“». Машинам общего пользования в качестве кода хозяина прописывают просто $ALL. И она каждого живого станет слушаться, как хозяина. Машинам ограниченного пользования прописывают реальный код. Или несколько, если хозяев несколько. В принципе, единичные коды могут заменяться кодом группы, для этого нужно выделить в кодах будущих пользователей общие области, упростить их, дополнить до стандартных кодовых групп и прописать в качестве кода хозяина…
— М-да-а-а, — несколько обалдев от плотности информации, протянул Гонза. — Сложно, шахнуш тодд! Как ты это запоминаешь?
Пард пожал плечами:
— Не знаю… Мне интересно. Само запоминается. Главное — понять принцип, а дальше легче.
— Мне бы точно понадобился год для всего этого. А ты за три дня въехал… — Гоблин сокрушенно вздохнул. — Это все оттого, братец, что ты человек — у тебя мозги реактивные.
— Жаль, сгорают быстро, — буркнул Пард, отводя глаза.
Почему-то он чувствовал себя виноватым перед Гонзой. Из-за того, наверное, что впитывал новые знания легко и быстро, как губка влагу. Гонзе же приходилось корпеть над каждым понятием «Магиструма» — учебника по приручению.
— Ладно, Гонза, не шипи. Привыкнешь потихонечку. Времени у тебя — завались.
Пард даже не подозревал, что похожее чувство вины гложет Гонзу уже долгие годы. Из-за того, что гоблины живут куда дольше людей. И чувство вины это не покидало Гонзу со времен знакомства с дедом Парда, потом — с отцом, а потом и с самим Пардом. И, наверное, оно перерастет в чувство вины перед сыном Парда, если у того когда-нибудь будет сын.
Но Пард ничего не знал. А Гонза — никогда не проявлял это чувство. Но и не мог избавиться от него.
Пард уже хотел продолжить, но тут в дверь постучали. Оба техника-николаевца одновременно повернули головы на стук.
Дверь отворилась и вошел Зеппелин.
— Заклинаете? — хмыкнул он, мельком взглянув на включенный компьютер. — Ну-ну… Гонза, пойдем-ка со мной. Дело есть, чуть не до утра.
— Какое дело? — уныло переспросил Гонза. — Мне еще с формулами разбираться, а башка так и пухнет! Нипочем не успею.
— Пошли, пошли. Вольво зовет.
У Парда вверх поползли брови. С каких это пор у Вольво есть дела к Гонзе отдельно от Парда? Странно даже…
При упоминании имени шефа Гонза покорно встал, исподлобья взглянул на Парда, чуть заметно пожал плечами и сдался:
— Ну, веди тогда, друг сердечный. Я даже не помню, в какой каюте Вольво живет…
Гоблинский жим плечами означал одно: Гонза не знает, зачем именно понадобился шефу. И сам удивлен. Язык незаметных знаков давно и в совершенстве был приятелями освоен.
Он вышел вслед за полувиргом, захлопнув дверь. Пард озадаченно вздохнул, почесал затылок, и тут в дверь опять постучали. На этот раз вошла Инси. Пард машинально вскочил.
«Чем обязан?» — хотел спросить он, но сдержался. Уж слишком ядовито это бы прозвучало.
Инси села за стол. Туда, где только что сидел Гонза.
— Пард, — напрямую спросила девушка. — Зачем ты меня избегаешь?
Пард растерялся. Он ожидал другого. И не нашел нужных слов. Так и молчал, глядя в пол.
— Я же вижу, что нравлюсь тебе. С первой минуты нравлюсь — с того самого дня, когда ты вошел в свою комнату. В таверне.
— По-моему, мы уже об этом говорили, — глухо отозвался Пард.
— Намеками. Я дала тебе время перегореть. Но ты все равно меня избегаешь.
— А что мне остается?
— Позвать. Просто позвать. Разве это трудно, когда тебе нравится женщина? И ты знаешь, что нравишься ей?
Пард промолчал. Опустился на маленькую корабельную баночку и тупо уставился в пустоту. Часы на стене равнодушно бумкнули два раза — над Черным морем висела глубокая ночь.
— Ты пришла только затем, чтобы спросить?
— Нет, — ответила Инси прямо. Неожиданно прямо. — Я устала спать в одиночестве и грызть от тоски подушку. Мне нужен мужчина. Конкретно — ты. И Гонзу отсюда убрала я, если честно. Он не вернется до утра.
Ее прямота обезоруживала. Пард боялся поднять глаза.
— Отец учил меня не фамильярничать с начальством…
— Не увиливай, Пард, — перебила Инси. — Я пришла к тебе. И не хочу уходить.
— Ты — лонгер, — сказал он тихо.
— Я — человек, — ответила Инси так же тихо.
Двигалась она мягко и пружинисто, как большая кошка. Пард и моргнуть не успел, как она оказалась у него на коленях.
— Слышишь? Я — человек…
Свет она отключила с клавиатуры ноутбука. Несколькими касаниями. И они остались в темноте, едва разбавленной тусклым свечением прямоугольной матрицы.
Волосы ее пахли лавандой. А губы принесли горький привкус морских брызг, но не было в жизни Парда ничего слаще, чем этот долгий поцелуй.
— Держись! — прошептала она и ловко столкнула Парда на пол. Пард коротко охнул, но тут же приспела вторая порция сладкой горечи. И еще одна.
В следующие минуты произошло много всего, но Пард временно утратил способность связно соображать. Куда-то подевалась одежда — и его, и ее; стало темнее, потому что включился какой-то ненавязчивый скринсейвер.