Техника и вооружение 1993 02

Коллектив авторов

В отечественной литературе утвердилось мнение, что русское военное руководство не оценило роль ружей-пулеметов в полевой войне и после 1905 г. передало «мадсены» в крепостные арсеналы (Л. Г. Бескровный «Армия и флот России в начале XX века», И.П. Пастухов и С. Е. Плотников «Рассказы о стрелковом оружии»). Между тем дело обстояло несколько иначе. В постановлении 'Военного совета от 10 июля 1905 г. признавалось необходимым «принять в кавалерии пулемет, одинаковый с пулеметом в пехоте системы Максима, вьючный». Но в 1906 г. в кавалерийские и первоочередные казачьи части сначала Кавказского, а затем и других округов стали выдавать ружья-пулеметы обр. 1902 г. из расчета по 6 боевых и 1 учебному на полк. В полках формировались конно-пулеметные команды, им выделялись -деньги на самостоятельную

заготовку кожаных кобур и патронных сумок. Последнее, кстати, вызвало протест Синдиката, усмотревшего в этом нарушение своих прав. В 1908 г. «ввиду осложнений на Персидской границе» ружья-пулеметы были выданы и второочередным казачьим полкам Кавказского округа. Конно-пулеметные команды приняли участие в первых пулеметных сборах осенью 1906 г. Для обучения расчетов в 1909 г. был разработан надульник для холостой стрельбы, но его применение увеличивало износ деталей пулемета.

Система Мадсена, несмотря на свою легкость, не полностью удовлетворяла требования войск. Отмечались такие ее недостатки, как малая меткость, порча и заклинивание ствола при стрельбе, быстрый его нагрев и невозможность смены, невзаимозаменяемость запасных частей. Специалисты указывали, что это не пулемет, а «тяжелое автоматическое ружье, перевозимое вместе с некоторым запасом патронов на седле, при всаднике». Сложное устройство ружья требовало продолжительного обучения личного состава. Ремонту оно подлежало только на Тульском Императора Петра Великого оружейном заводе. В 1910 г. пришлось специально заказывать Синдикату запасные части. Из войск приходили запросы, «не признается ли возможным заменить пулеметные ружья пулеметами системы вьючных пулеметных рот» (т. е. «максимами» на треногах).

В 1909 г. генерал-майор С. Федоров был специально командирован за границу для ознакомления с постановкой пулеметного дела там. Однако в европейских армиях вопрос об автоматическом оружии кавалерии решался неоднозначно: в Дании, Норвегии, Швеции использовались ружья-пулеметы Мадсена, в Германии проводипись с ними опыты, в других странах испытывались облегченные станковые пулеметы (Максима, Шварцлозе). В России этот вопрос был решен окончательно после создания конструктором Соколовым удачной модели станка и принятия его к пулемету Максима обр. 1910 г. Теперь появилась возможность перевозить пулемет и станок в двух вьюках, что позволило заменить в кавалерии ружье-пулемет обр. 1902 г. пулеметом обр. 1910 г., унифицированным с пехотным.

21 мая 1910 г. Главный штаб разработал новые штаты конно-пулеметных команд (по 4 пулемета «максим»), а существующие команды для отличия стали именовать «ружейно-пулеметными». К началу 1911 г. в 137 кавалерийских, конных и казачьих полках и 4 казачьих дивизионах оставалось на вооружении 854 боевых и 143 учебных ружья-пулемета, 156 оставались «свободными от назначения», 20 имелось в Офицерских школах, 29 – в заведениях Войска Донского.

В 1910 г. по предложению генерал-инспектора кавалерии команды с ружьями-пулеметами были упразднены. Но при этом стал вопрос о новом назначении этого оружия. Военный министр первоначально предполагал использовать его для «усиления казачьих частей второй очереди», но там не было «обученного состава» пулеметчиков. Недолгим оказался интерес Морского ведомства к ружьям-пулеметам. Тогда-то и было принято решение передать их в крепости «в смысле оружия капонирного назначения». Приказ об этом последовал 25 июля 1912 г., и к 24 октября в складах 24 крепостей уже находились 1130 ружей – пулеметов.

Таким образом, окончательная передача «мадсена» в крепости произошла только через 7 лет после войны. За эти годы войска получили определенный опыт обращения с подобным оружием, причем не только кавалерия, но и пехота: оно имелось в нескольких пехотных полках. Следует отметить, что данный шаг отнюдь не означал полного отказа от оружия этого типа. В 1911-1913 гг. на Ружейном полигоне Офицерской стрелковой школы испытывались ружья-пулеметы Гочкиса обр. 1909 г. и Мак-Клен-Льюиса. Смета ГАУ на 1914 г. предусматривала закупку 10 образцов Льюиса, 2 пулеметов Бер- тье и 3 ружей Гочкиса (для аэропланов). Это было связано с тем, что Военное ведомство, широко развернув

опытно-конструкторские работы по созданию автоматической винтовки, для производства отечественного ружья-пулемета уже не имело сил и средств.

Ружья-пулеметы предлагалось использовать и в авиации. В ходе сборов, проведенных в августе 1913 г., было установлено, что разместить на аэропланах «максимы» или «виккерсы» очень сложно. Поэтому на вооружение отряда воздушных кораблей «Илья Муромец» было поставлено несколько ружей-пулеметов Мадсена. Они использовались в ходе практически всех военных действий. Специально для них Петроградский патронный завод выпускал зажигательные пули «с углубленным капсюлем для стрельбы по твердым оболочкам». Пуля весила 11 г, несла 3 г зажигательного состава (бертолетова соль, тетрил, алюминиевая крошка), имела начальную скорость 747 м/с. Предназначалась для стрельбы по «цеппелинам». Впоследствии было признано, что установка на аэропланы ружей-пулеметов наиболее соответствовала их возможностям.

Острая потребность в «мадсенах» возникла с началом первой мировой войны. В 191 5 г. собрали и через Петроградский склад передали фронтам еще пригодные ружья-пулеметы обр. 1902 г. Некоторые из них перед отправкой пришлось восстанавливать на Сестрорец- ком заводе. Исполняющий обязанности начальника Генерального штаба генерал Беляев отмечал, что «число пулеметов в пехоте недостаточно, а в коннице – ничтожно. Между тем на последнюю часто возлагаются задачи, которые она за недостатком стрелкового элемента не в состоянии выполнить».

Легкое автоматическое оружие требовалось также для воздухоплавательных аппаратов и речных боевых отрядов. Его заказывали у союзников, но те сами испытывали в нем острую потребность. В июле 1915 г. удалось разместить заказ только на 1000 пулеметов Льюиса, и только в 1916 г. это число увеличилось. В октябре 1915 г. датский Синдикат обратился к русскому военному агенту в Риме с предложением о продаже ружей-пулеметов.

Продольный разрез пулемета.

Столь сложный путь Синдикат избрал опять же исходя из нейтралитета Дании. Речь шла о поставке 7500 ружей-пулеметов Мадсена усовершенствованного типа под 7-мм патрон Маузера: 2500 – сразу по заключении контракта и по 10ОО штук – ежемесячно.

Хотя обеспечение армии 7-мм патронами вызывало трудности, Военное ведомство заинтересовалось предложением. 31 декабря новое ружье-пулемет Мадсена, доставленное инструктором Синдиката, было испытано на Ружейном полигоне и признано «удовлетворяющим всем требованиям». Однако «обойти» законодательство Дании оказалось теперь куда сложнее. Поэтому 6 января 1916 г. Синдикат через петроградского купца Лурье подает в ГАУ новое предложение – о постройке в России завода для изготовления ружей-пулеметов под русский патрон. Интересно отметить, что аналогичным образом события развивались в Англии: там также заинтересовались новой моделью Мадсена и также не смогли вывезти из Дании 900 готовых пулеметов. Однако от предложения о строительстве завода отказались, увеличив выпуск . ружей-пулеметов Льюиса. «Мадсены» в Англии производились некоторое время заводом «Rexer Arms Company».

Русское Военное министерство предложение о постройке пулеметного завода приняло, поскольку в России имелось одно только отделение Тульского завода, выпускавшее пулеметы Максима. Приехавшим в Петроград директорам Синдиката на заседании в ГАУ «было предложено отыскать в указанном районе место для постройки завода». Они выбрали г. Ковров Владимирской губернии. Для «постановления на прочных основаниях выполнения столь важного заказа» для постройки завода создается Первое Русское Акционерное Общество ружейных и пулеметных заводов. Однако правительственные чиновники потребовали «ограничения участия в администрации иностранцев и полного недопущения лиц иудейского вероисповедания». Поскольку все технические сотрудники были датчане, помощнику военного министра пришлось специально улаживать этот вопрос.