Техника и вооружение 2002 03
Шрифт:
В коротком межбаковом отсеке были установлены рулевые машины для задействования элеронов.
В хвостовом отсеке размещались еще два шар-балллона со сжатым воздухом, аппаратура радиокомандного управления и агрегаты четырехкамерного жидкостного ракетного двигателя С09.29.
Крылья ракеты со стреловидностью 60 град, по передней кромке в начале пятидесятых годов именовали «ромбовидными», а сейчас, не вполне строго, относят к треугольным.
Как и на большинстве ракет, выполненных по схеме утка, управление по каналам тангажа и курса осуществлялось аэродинамическими рулями, а по каналу крена — установленными на крыльях элеронами. Для упрощения конструкции и снижения массы элеронами оснащалась только одна пара консолей, расположенная в горизонтальной плоскости. В полете крылья, как и рули ракеты, находились в «+»-образном
Малая тяговооруженность ракеты определила необходимость в использовании сочетания аэродинамических и газодинамических органов управления. Как и на * «Фау-2» и «Вассерфале», позади жидкостного ракетного двигателя размещались четыре газовых руля, закрепленные на сбрасываемой в полете трубчатой ферме. Спустя несколько секунд после старта, при достижении скоростного напора, достаточного для эффективного применения аэродинамических рулей, ферма с уже ненужными газовыми рулями отстреливалась. Тем самым ракета не только освобождалась от лишней массы — сброс рулей исключал связанные с ними потери удельного импульса двигателя.
Основными элементами бортовой радиокомандной аппаратуры В-301 являлись блок управления СО-11 и приемоответчик СО-12. Соответственно, на верхней законцовке крыла располагалась антенна канала радиоуправления, на нижней — радиовизирования.
Автопилот пневмоэлектрического типа АПВ-310 включал в свой состав интегрирующие гироскопы. На послестартовом участке они выдавали сигналы, характеризующие отклонения углового положения, угловые скорости и ускорения, что обеспечивало автономный полет с отработкой с первой по пятую секунду заклона ракеты в вертикальной плоскости с угловой скоростью до 5,5 град/сек. Далее гироскопы работали как демпфирующие, а управляющие сигналы на автопилот поступали от блока СО-11 бортовой радиокомандной аппаратуры. В автопилот входили также датчики линейных ускорений и свободный гироскоп, включенный в контур стабилизации по крену.
Для задействования органов управления в составе автопилота применили пневматические рулевые машинки. На девятой секунде производился сброс рамы газовых рулей с переключением выдачи сигналов управления на аэродинамические рули. С пятой секунды начиналось радиокомандное управление в азимутальной, плоскости, с девятой — в вертикальной.
Боевая часть задействовалась через предохранительно-исполнительный механизм по сигналу от радиовзрывателя непрерывного излучения.
Ракеты на стартовой позиции размещались на пусковых установках — стартовых столах СМ-63. Стартовый стол состоял из оснащенного механизмами горизонтирования неподвижного основания с многогранным пирамидальным рассекателем струи и поворотной верхней части, на торце которой имелась пара направляющих. штырей для крепления рамы газовых рулей ракеты. При установке ракеты вместе с ней подымалась в вертикальное положение и часть грунтовой тележки — полуприцепа ПР-ЗМЗ. После закрепления ракеты на стартовом столе ПР-ЗМЗ опускалась в горизонтальное положение.
Работы по ракете и комплексу в целом велись с огромным напряжением сил. В марте 1951 г. был выпущен эскизный проект по ракете. Тогда же прошел квалификационные испытания двигатель С09.29, а уже 25 июля начались пуски ракет первого этапа заводских испытаний. Ракету постепенно «учили» летать, последовательно отрабатывая старт, автономный полет и наведение с задействованием радиокомандной аппаратуры.
Еще в июне на полигоне Капустин Яр был образован Государственный научно- исследовательский * полигон № 8 (ГНИИП-8), первоначально подчиненный Третьему главному управлению, а в дальнейшем отошедший к Министерству обороны. Помимо номерного обозначения, этот объект носил и литерное — полигон «С».
С ноября пуски проводились с объекта 6 пятой площадки полигона Капустин Яр, использовавшейся для испытаний баллистических ракет. По наследству лавочкинцам досталась созданная в НИИ-88 гусеничная пусковая установка — стенд на шасси ИСУ-152.
Пуск
По результатам испытаний в конструкцию ракет вносились доработки. В 1951 г. испытали в общей сложности 31 ракету первых трех серий. С марта следующего года проводились пуски ракет четвертой серии с улучшенными маневренными характеристиками и пятой, с новым автопилотом. Кроме того, в ходе отработки для повышения надежности перешли от однопроводной кабельной сети к двухпроводной, доработали систему забора топлива из баков.
В 1952 г. для испытаний зенитного ракетного комплекса на полигоне Капустин Яр уже подготовили специальные площадки: штабную (№ 30), жилую (№ 31), стартовую (№ 32), радиолокационную (№ 33). В сентябре завершили второй этап автономных испытаний, выполненных без привлечения станций Б-200, проводившийся с марта 1952 г. Всего в ходе заводских испытаний с 1951 г. выполнили 62 пуска. До поставки на полигон опытного образца центрального радиолокатора наведения для радиоуправления ракетами применялась специальная аппаратура, изготовленная на базе станции орудийной наводки зенитной артиллерии.
В октябре 1952 г. начались комплексные испытания с задействованием опытного образца станции Б-200. С 18 октября провели пять автономных пусков, в ходе которых подтвердилась способность РЛС захватывать и автоматически сопровождать ракеты. С 2 ноября начались так называемые пуски в замкнутом контуре — с двухсторонним информационным взаимодействием ракеты и центрального радиолокатора наведения. Станция Б-200 впервые вывела ракету в заданную точку пространства. Правда, в результате неточного изготовления отражателей антенн опытного образца станции перед «попаданием» на ракету выдали неадекватные команды управления, и она разрушилась, пытаясь отработать непосильно резвый маневр в сторону условной цели. Антенны доработали, и до конца года было выполнено большое число пусков по имитируемым целям, в том числе и «движущимся».
При помощи введенной в станцию Б-200 специальной аппаратуры ИП-1 имитировались бомбардировщики, летящие со скоростью 720.. 1250 км/час на высотах от 5 до 25 км.
В начале 1953 г. опытный образец станции заменили на изготовленный с привлечением серийных заводов. Помимо пусков в замкнутом контуре приступили к стрельбе по парашютным мишеням — сбрасываемым с самолетов уголковым отражателям. Для подтверждения многоканальности комплекса наряду с пятью одиночными провели и два попарных пуска ракет с наведением каждой на одну из двух одновременно спускающихся парашютных мишеней. Испытали 6 ракет, дооснащенных дополнительно установленными антеннами диапазонов Б и В, а также провели два пуска ракет с доработанными автопилотами АПВ- 301С с новыми датчиками линейных ускорений.
Весной на первый пуск ракет по беспилотному бомбардировщику собрался весь бомонд — Берия, Рябиков, начальник Первого Главного управления при Совете Министров Борис Львович Ванников, научно-технический руководитель Третьего Главного управления Алексей Николаевич Щукин и, разумеется, главные и ведущие конструкторы.
За несколько лет до того, испытывая свою первую зенитную ракетную систему «Найк-Аякс», американцы использовали в качестве мишеней устаревшие «Летающие крепости» В-17. В Советском Союзе за неимением столь древних воздушных кораблей пришлось пожертвовать аналогами еще воевавших в те годы в Корее «Сверхкрепостей» В-29 — бомбардировщиками Ту-4. Разумеется, даже в то время это были машины уже бесперспективные, но ничего лучшего в Дальней авиации еще не было — первый Ту-16 только проходил испытания. Штатный автопилот Ту-4 обеспечивал полет оставленной экипажем машины на протяжении нескольких десятков километров до позиций зенитного комплекса на полигоне, так что основательного дооборудования самолетов-мишеней не потребовалось.