Техномансер. Случайная встреча
Шрифт:
Я мысленно вздохнул и просто прикрыл глаза, ведь начинал ощущать разочарование от своего нелогичного выбора.
– Да, я вас спас, – спокойно согласился я, взглянув на Брута, наконец сумевшего подняться на ноги. – Думаю, Эзусу было бы обидно, если бы его детки погибли от глупой случайности, а не в битве, как подобает гордому воину. Он же ваш отец, не так ли? Любой отец будет сожалеть о смерти своих сыновей, кха!
Я использовал всю свою волю и силу, чтобы сдержать каменную плиту, но ощущал, что скоро мои механизмы сдадутся и даже мои мысленные команды не помогут с предстоящей поломкой.
–
Меж тем мой насмешливый взгляд упал на Брута, собравшего весь остаток сил в кулак и, поднявшись на ноги, направившегося в мою сторону. В своей левой руке он сдерживал свой потрескавшийся клинок, так как правая была сломана.
– Ты проиграл, Брут. Каково это – быть побеждённым вторым уровнем? – в моём голосе струилось язвительное веселье.
– Я не проиграл, герой, – спокойно отозвался парень, скривив губы в чёрной насмешке. – Сейчас ты стоишь передо мной на коленях, а не я!
– Ну да, ну да! Стою и делаю то, что должен был сделать ты, – я кивнул в сторону дворфа, пытающегося вытащить варвара. – Спасаю членов твоей Семьи. Точнее, прошлой Семьи, ну, не суть... поэтому я победил.
– Ты не победил! – воскликнул авантюрист, полыхнув яростью.
Его нога встретилась с моим нагрудником. И без того разрушенная часть доспехов не выдержала, распавшись на части, а хрустнувшие рёбра только добавили моим системам проблем.
Я закашлялся и выплюнул струйку крови, но сдержал свою ношу, продолжая насмешливо смотреть в глаза своего врага.
– М-м, вот в чём дело? Кха-ха, тебя пугает мой взгляд, – я понимающе улыбнулся, глядя на вздрогнувшего авантюриста исподлобья. – Или тебя пугают мои слова, ведь я прав? Тебе никогда не вернуть честь своей Семьи и Эзуса, ты ведь понимаешь, что она уйдёт со мной, кха-кха, в дальнейший путь?
– Ты... Ты! – он до хруста сдавил рукоять кинжала, вдавливая её в свою кожу, после чего замахнулся клинком и прошипел: – Честь обретается лишь кровью врага на смертном одре.
– Боюсь, что ты неправ, – я на мгновение прикрыл глаза, вглядываясь в ниточки связей, которые я создал за свою короткую жизнь в этом столь чудесном и столь нелогичном мире, после чего весело улыбнулся и продолжил: – Честь и гордость – это обычные глупости, которыми люди пытаются манипулировать в угоду своим желаниям. Обычные иллюзии, как и множество других, которые мы сами на себя навешиваем.
Я раскрыл глаза и добавил, понимая, что открыл очередную истину этого мира и человеческого тела:
– Ведь эти иллюзии помогают нам жить и облегчают принятие решений, будь эти решения правильными или неправильными. Я всё сказал.
Дворф вытащил своего «товарища», подо мной скопилась небольшая лужа крови, вылившейся из плоти, а запасные части с минуты на минуту просто покинут плоть – да, я немного сожалел, что всё окончится вот так, но заставил себя поверить, что мой поступок был правильным. Человечным, героическим и много прочего бреда, заглушающего тоску от костлявого взгляда смерти. Не Бога или Богини, а самой концепции этого древнего термина, с которого всё начинается и которым всё оканчивается...
– Ты сражался, как воин, – хмуро произнёс Брут, продолжив полыхать яростью. – Хоть мне и не удалось понять твоего кривого видения мира, но надеюсь, что в следующей жизни твоя воля не будет уступать твоей теперешней воле, герой. Я отбираю твой титу...
– Нет, – произнёс дворф, ухватив Брута за ногу. Он перебил своего бывшего члена Семьи и продолжил дрожащим голосом: – Возможно, герой прав. Отец собрал нас всех. Собрал изгоев, скитающихся по трущобам... помнишь, как нам было весело в то время? Быть может, мы просто свернули не туда, став отдаляться друг от друга в поисках силы?
– Ты совсем сдурел, Пифий? – поинтересовался Брут, с отвращением взглянув в глаза авантюриста. – Он играючи победил тебя и весь остальной мусор! Ты видел своё плачевное положение?! Распластался по земле, словно таракан, и после этого ты смеешь раскрывать рот?!
– Я просто хочу поступить правильно, – хрипло прошептал дворф, сдавливая дрожащей рукой ногу своего былого товарища. – Он победил нас, но спас, хотя не должен был... подставился, но не проиграл.
– Он проиграл!
– Нет, он не проиграл, потому что даже сейчас не склонился, – тут же возразил авантюрист, начиная медленно подыматься на ноги. – Ты проиграл, Брут. Но не хочешь признавать это, потому что никогда не любил проигрывать. Именно поэтому ты так далеко добрался, обогнав остальных!
Лицо Брута разгладилось, а пылающая ярость превратилась в ледяную злость. Парень приставил клинок к горлу дворфа, полуприкрытыми глазами поглядев в его лицо.
– Пифий, я заберу твою жизнь, если ты не уйдёшь с дороги. Мы поняли друг друга? – тёмные глаза авантюриста опасно заблестели. – Я сделаю вид, что не слышал твоей чепухи, движимой резким осознанием своей собственной глупости. Твоя речь разрушает все те идеалы, которые годами взращивал в нас отец. У тебя травма головы и бред, но я закрою на это глаза... только на этот раз. А теперь уйди!
– Нет, не уйду. Ты просто не хочешь видеть истины, сокрытой в словах героя... его победа надо мной заставила пошатнуться мои идеалы, а воля удивила и поразила. Я не уйду, поэтому... я хочу обменять свою жизнь на его. Это дело чести члена Семьи «Эзус» и не тебе вмешиваться в жизнь нашей Семьи! Я отплачу за спасённую жизнь двух членов своего Клана – спасённой жизнью!
Я, конечно, уже начал догадываться к чему всё идёт, но... валун продолжал тянуть меня вниз, а сил становилось всё меньше, как и времени. Беда была в том, что мне не у кого было попросить помощи, так как разворачивающееся передо мной событие должно было закончиться без моего участия.
Хотя воля к жизни хотела много чего сказать, хм.
Я снова прикрыл глаза и начал мысленно отсчитывать секунды, отстраняя себя от спора двух авантюристов. Мои логические цепочки прекрасно осознавали, что сейчас любое слово может работать в обе стороны, так что лучше не рисковать и продолжать скапливать стремительно утекающие силы.
Тем временем картина вдруг вспыхнувшего «массового помутнения» лишь набирала обороты. Две группы побеждённых авантюристов стояли по обе стороны живой баррикады, в роли которой выступал Брут.