Техномансер. Случайная встреча
Шрифт:
В этот момент я победил. Да, я увидел это в её глазах... непонимание, разочарование, злость и обиду. Она отрицала мои слова, но никогда даже не задумывалась об этом – настолько эту безумную Богиню поглотила ярость, направленная на Фрейю. Глупая, детская ярость, движимая завистью.
Какое вообще имеет значение, кого называют «прекраснейшей»? Разве настолько чудовищная, попросту нечеловеческая зависть стоит слёз Харухиме? Стоит её ночных кошмаров... стоит стольких разрушенных жизней и праха того бедного ребёнка, из которого создали камень для проклятого ритуала?
Всё
Ладно, закроем глаза на Фрейю, но можно было бы пойти ещё одной дорогой! Просто попытаться сделать лучше себя, не манипулируя судьбами смертных в своих Дьявольских играх. Возможно, тогда бы Иштар смогла оглянуться назад и увидеть, насколько глупыми были те или иные действия.
Конечно, я не знаю всего. Не знаю, сколько это существо взращивало своё безумие, сколько тысячелетий в, возможно, некогда прекрасной душе прорастало семя зависти, залившее своей гнилью всё прекрасное, что когда-то существовало в святом теле... Всё, кроме прогнившей внешности, которая может отобрать душу.
Или же всё намного проще? Может, Иштар просто появилась на свет испорченной?
Я не знал, но в данный момент передо мной дрожал сгусток гнили, роняющий наполненные тьмой слёзы искренней боли и непонимания, и именно эта картина являлась ответом на любые вопросы.
Иштар просто не понимала, почему она плачет, глупо оглядывая спадающие на раскрытые ладони слёзы. Она услышала меня, её душа страдала от этого, но безумный разум отрицал мои слова. Не верил, что её никто не любил, ведь «это глупо», не так ли? «Как можно не любить воплощение термина «любовь»?»
Да... я буквально видел всплывающие в её глазах вопросы.
А теперь осталось поставить крест, хм.
– Все любят тебя, да? Вся твоя Семья и окружающие, – я погладил её по голове и покачал головой, прижав глупое, слепое существо к своей груди, высказывая сострадание. Возможно, мне даже было немного жаль. Чуточку... самую малость. – Бедная-бедная Иштар. Если тебя взаправду все любят, то почему Аиша покинула тебя? Почему ударила в спину? Почему усмехнулась, услышав твои болезненные крики? Почему она ушла, узрев слёзы на этом волшебном лице, которого недостойна твоя гнилая душа?
– ... – она задрожала как осиновый лист.
Казалось, что ей очень и очень холодно, но я пытался помочь проклятому созданию, согревая её своим металлом и жалея разместившимся на голове механизмом, лишённым чувств. Именно этого она и достойна, хотя верный металл жалко.
– Т-ты лжёшь. Это не правда, не правда, не правда, не правда... Не правда! Не правда!
– Бедняжка, ты перешла в стадию отрицания? – произнёс я между криками, срывающими голос Богини. – И знаешь, что самое грустное и печальное в твоём существовании?
Она стихла, продолжая одними губами шептать два слова: «не правда». Я не видел этого, но знал, что она это делает – интуиция подсказывала, хоть и не должна, ведь это попросту смешно.
– К тебе испытывает сострадание твой враг, который разрушил твой мир и иллюзию, в которой ты живёшь. Я жалею тебя и мне искренне жаль, что твоё существование столь бесполезно, – я отодвинулся назад и вздохнул, начав стирать металлическими пальцами слёзы с жалкого лица не менее жалкого существа. – Прости, Иштар. Я возьму на себя смелость попросить за тебя прощения у тебя же. Попросить прощения за то, что ты столь глупо потратила свою жизнь, приняв решение утянуть за собой в бездну и жизни других.
– Ты лжёшь... – прошептала Иштар, понуро опустив голову.
– Если бы я лгал, то ты бы не роняла эти гнилые слёзы, отродье тьмы. Если бы я лгал, то я бы поступил иначе. Я бы убил тебя, демон. Ты хочешь смерти? Ты же чувствуешь, что я могу забрать твою жизнь? Я это ощущаю... и ты тоже, не так ли?
Она скованно кивнула, продолжая стоять на коленях и смотреть вниз. Дождь лишь усилился, смывая с нас усталость и, возможно, грязь с души Иштар. Он с шипением тушил горящие бордели, ветвистые молнии освещали каждый уголок Орарио, а я молчал и время от времени поглаживал голову Богини.
В какой-то момент всё стихло. Наверное, все наблюдали за разворачивающимся на Святом Зеркале представлением... я был уверен, что многие сейчас взаправду сострадают Иштар. Или нет? Мне было не до них, ведь я принимал решение.
– Иштар, ты хочешь умереть? – спросил я и прикрыл глаза, получая кивок. – Тогда... я не убью тебя.
Богиня подняла на меня тёмные глаза, но они были пусты. Я не видел в них жизни и даже слёз в них больше не было, лишь дождь продолжал омывать полое, бездушное лицо.
– Я не убийца, Иштар. Да, я авантюрист, что убивает монстров, но я никогда не марал руки в крови разумных и я не хочу начинать это делать с тебя... но это не главная причина, безумная Богиня Красоты, – я улыбнулся и приложил свой лоб к её лбу, поглядев в бездонные омуты глаз. – Я бы мог убить тебя, но я не буду этого делать, потому что это ничего не изменит. Я не хочу становиться тобой, Иштар. Не хочу идти по твоему пути, поэтому я прощаю тебя. И я проклинаю тебя за всё, что ты сделала. За все жизни, что ты разрушила, за все слёзы, которые из-за тебя пролили бедные ни в чём не повинные души. За всё горе, которое ты принесла окружающим. Я проклинаю и прощаю тебя за то, кем ты являешься. Потому что сейчас Я твой судья.
– Нет... убей меня. Прошу, убей меня. Убей! Убей меня, умоляю! Используй моё тело, как тебе угодно! Хочешь, я же красивая?! Я же нравлюсь тебе?! Но потом убей, пожалуйста, я не хочу жить! – закричала девушка, схватившись за голову. Её глаза дрожали, а губы искривились в яростной, безумной улыбке.
Я проигнорировал её мольбы и, поднявшись с влажного пола, развернулся в сторону зала. Там стояла женщина в красивом чёрном платье, которую я успел почувствовать несколько минут назад. А ещё там стоял статный мужчина, склонившийся перед улыбающейся... Фрейей.