Техномансер. Случайная встреча

Tigrewurmut

Локи свесила с крыши одного из зданий ноги и с улыбкой смотрела на небольшой красный камушек, витающий в воздухе перед Богиней обмана. Лишь сияющие двумя огнями глаза говорил о том, что Божество сейчас использует свой Аркан, а именно Святое Зеркало, которое и позволило всем наблюдать за происходящим в одной башенке на территории Иштар.

– Фрейя-Фрейя, и где ты отыскала эту штучку? Оно же целое состояние стоит, – задумчиво произнесла Локи, почесав затылок. Её очень интересовал этот любопытный вопрос. – И ты решила потратить этот магический камушек на моего героя? Кхм, ну, не на моего, но... А-а-а, не имеет значения, хитрая-хитрая Богиня Красоты, ты просто одержима им, хи-хи-хи! Порой от этого становится страшно, ха-ха-ха! Следит за ним, ворует личные вещи, словно сталкер, а не влиятельное Божество, а теперь и это... Стоп, а ведь это реально страшно.

Локи наклонила голову вбок и нахмурила брови, после чего перевела взгляд на не менее хмурые небеса, с которых медленно спали первые капельки начавшегося дождя. Капелька воды угодила прямо на кончик носа громко чихнувшей Богини, будто подтверждая её слова.

– Апчхи! Фу-ух, значит, правда?! Так, потёмки чужого разума – не моё дело, хи-хи. Эх, Лют, ты же не наделаешь глупостей сейчас, да? – поинтересовалась Локи. Она перевела взгляд на громко и требовательно мяукнувшую кошку, усевшуюся слева от Богини и полностью проигнорировавшую начавшийся дождик. – Чего хочешь, блохастая? У меня ничего нет, так что кыш-кыш. Ступай своей дорогой, кошка!

– Мэв, – белая кошка взглянула на Богиню, словно на дуру, и широко раскрыла пасть, сладко зевнув.

При взгляде на кошачий зевок Божество тоже зевнуло, негромко выругавшись.

– Заразная вещь, тьфу, – прошептала красноволосая девушка, оглядев яростный взгляд Люта, пробирающий до самого сердца даже сквозь Святое Зеркало. – Какой страшненький взгляд, хо? Прекрасно, Иштар кранты! Причём в прямом смысле, хи-хи-хи, не правда ли, блохастая? Даже у Богов есть свои сказки и легенды, передающиеся из уст в уста, и каждый из нас знает красивую, печальную и от этого не менее ужасающую сказку о...

«Пандоре».

– Угораздило же меня влюбиться в грех, мваха-ха-ха-ха? Кхем, о чём это я, блохастая? Ты ничего не слышала, лады? А с меня рыбка!

– Мэв.

– Ты боишься меня, – я присел на корточки перед вздрогнувшей Богиней.

Мы были на балкончике, с которого открывался прекрасный вид на почему-то горящий Квартал Удовольствия. На улице стояли крики и шум, порождающие в моём разуме видения из чужой жизни, но я старался не обращать на них внимания, продолжая оставаться на тонкой границе между прошлым и теперешним.

Впрочем, Святое Зеркало в небе, демонстрирующее изображение меня и Иштар из пятиминутного прошлого, хаос за окном и начавшийся дождь с молниями, будто осуждающий всё это безумие, нисколечко меня не удивляли. Мне попросту было всё равно, ведь сейчас я собирался осудить действия Иштар. Свершить её судьбу... убить её.

Да, я не сомневался, что я смогу это сделать. Это было как инстинкт. Будто молния, пробившая меня насквозь пониманием и осознанием, что я в любой момент могу это сделать, стоит лишь потянуть руку к тонкой смуглой шее, несильно сдавить её и... и всё. Душа Богини Красоты исчезнет. Пропадёт проклятая аура, глаза Иштар перестанут излучать страх и слезиться, а тёплый огонёк жизни покинет лучащееся самим понятием «похоти» тело.

И тогда всё кончится...

– Ты боишься меня, – повторил я, ухватив лицо Богини и развернув его к себе, чтобы она смотрела мне прямо в глаза. Видела мою душу и мои намерения. – Твоя проклятая красота не подействовала на меня. Твоё Очарование – это всего лишь пшик, который я просто откинул в сторону и проигнорировал, потому что ты не красивая. Ты ужасная. В тебе нет красоты, а лишь гниль и чернота... Это моя истина, Иштар. Сколько бы ты ни старалась, на меня не подействует твоя аура.

– Этого не может быть, – прошептало Божество, яростно взглянув в мои глаза.

К ней вернулась решимость, и она буквально затмила моё тело пурпурной аурой, попытавшись продавить мою волю, но я даже глазом не моргнул, продолжив смотреть во вновь заслезившиеся глаза твари.

Я не совсем понимал, почему она меня боится. Потому что её покинули её марионетки? Потому что я сумел освободить от Очарования Аишу? Точнее, она сама себя освободила, приняв небольшую моральную помощь от одного героя. Или же потому, что я говорил ей эти вещи, раскрывая глаза на истину? Быть может, её пугало осознание того, что я могу забрать её жизнь в любой момент, стоит мне только пожелать прекратить эти «игры»?

Да... Да, она тоже это почувствовала, хм. Понятно.

Я улыбнулся и искривил её губы, создав на лице Падшего Божества кривую улыбку.

– Улыбнись. Разве так самка включает своё очарование, чтобы понравиться мужчине? Ах, прости... ты же не знаешь, что это такое, – из меня вырвался насмешливый хмык.

Я полуприкрытыми глазами оглядел побледневшую Богиню и покачал головой, продолжив говорить тихим голосом. Говорить то, что думаю... разрушать иллюзии Иштар.

– Знаешь, вы, Боги Красоты, удивительные существа. У вас есть способность буквально влюблять в себя смертных. Контролировать их волю и побуждения, отдавать какие угодно приказы и прочее. Я уверен, что любая из твоих марионеток с радостными криками лишит себя жизни, стоит тебе только приказать это сделать.

Я прикрыл глаза и вздохнул, отпуская лицо впавшей в ступор Богини.

– Да, ваша способность гнилая, прекрасная, сильная, нечеловеческая, и от этого не менее печальная. Почему? Спроси меня «почему», ты ведь хочешь это сделать?

– П-почему? – с выдохом прошептала Иштар, нахмурив тонкие брови.

Она смотрела мне за спину, но я не обращал на это внимания, продолжая говорить:

– Потому что ты не можешь узнать, чья любовь настоящая.

– Что?..

– Иштар, был ли в этом мире кто-то, кто влюбился в тебя за то, кем ты являешься? Не за красивое тело, не за Божественное происхождение или Очарование. Назови мне хотя бы одно живое существо, что любило тебя за то, кто ты есть. За твой эгоизм, за твоё стремление идти до конца, не оглядываясь на разрушенные жизни, за похоть и смерть, что идут с тобою рядом. Кто этот разумный? Или питомец? Может, член семьи?

– Ты... ты говоришь глупости! – она помотала головой и глупо уставилась на меня, будто я призрак или безумец, пророчащий конец веков. – Меня все любят! Все окружающие любят меня без устали и остатка!

– Да? – я наклонил голову вбок и аккуратно убрал с лица Иштар прядь шелковистых волос, скрывшую безумный взгляд. – Тогда скажи мне, как ты различаешь их?

– Различаю что?!

– Различаешь тех, кто искренне любит тебя, и тех, кто любит тебя из-за Очарования.

– Я... – она замолкла, не сумев найти ответ или оправдание.