Техносфера
Шрифт:
— Сделано… — хрипло выдавил Захар. Его подташнивало. Головная боль не отпускала.
— Хорошо. Теперь закрой глаза. Полегчало?
— Немного.
— Сможешь сконцентрироваться?
— Говори, что делать?
— Еще раз войди в настройки нейроинтерфейса, открой опции «анализатора техносферы» и посмотри, можно ли задать условия его срабатывания?
— Сейчас попробую…
Повозиться пришлось изрядно, но в конечном итоге, следуя своему опыту диспейсера и опираясь на подсказки Роба, Захар все же добился желаемого результата: теперь анализатор техносферы включался только при определенных условиях. Например,
Чтобы подстраховаться от внезапных пиковых перегрузок пришлось еще глубже изучить настройки импланта и ввести дополнительные ограничения. Например, если в поле зрения вдруг попадал крупный и сложный техногенный объект, то анализу подвергалась лишь конкретная, явно интересующая Захара подсистема, а вся остальная информация записывалась в файл сканирования, который можно просмотреть в любой момент, по мере необходимости.
После тонких мнемотехнических операций нагрузка на рассудок снизилась до приемлемых значений, а окружающий мир предстал в совершенно ином свете. Чтение сигнатур протекало стремительно, без болезненных побочных эффектов. Хотя судить рано. Пустынные подземелья еще не показатель. Захар понимал, что настоящим испытанием для него станет поверхность Везувия, где реликты эпохи Галактической войны конкурируют с зарождающейся техносферой Иных.
Везувий. Маскирующая застройка. Двое суток спустя…
С протяжным скрежетом открылся люк. Первым в сумрак руин выбрался Захар, вслед за ним, подтягиваясь на технических манипуляторах, начал подниматься Роб.
Древний наблюдательный пункт сохранился лишь частично. Оборудование давно растащили сервы-мародеры. После многих веков борьбы за ресурсы, ИскИны Везувия умудрились потерять большинство производств; утратили они и контроль над территориями, а «одичавшие» кибермеханизмы, наоборот, серьезно поднаторели в вопросах самоподдержания. По словам Роба он уже не раз встречал сервов с кустарно изготовленными узлами. Так что на тему «технической эволюции» можно было спорить.
Захар добрался до широкой горизонтальной амбразуры.
Над Везувием, как обычно, бушевала непогода. Ветер сминал красноватую мглу, мёл пеплом, подвывал среди обветшавших построек.
Видимость не превышала нескольких метров, но выглянув наружу он невольно затаил дыхание, только сейчас окончательно признав: смертельный риск был оправдан. Мечта, зародившаяся еще в пору юности, сбылась в полном объеме.
Гибридное восприятие стирало вуаль непогоды. Датчики имплантов вычерчивали контуры построек, моделируя изображение местности на многие километры окрест. Матрица нанопроцессоров производила мгновенные вычисления, позволяя эффективно отсеивать помехи, так, словно воздух был прозрачен. Немаловажную роль в гибридном восприятии играла зрительная память и воображение. Интеграция между кибернетическими компонентами и рассудком вызывала невольное восхищение теми людьми, что создали уникальный имплантируемый наномашинный комплекс.
Система вулканических плато просматривалась отсюда как на ладони. Захар с огорчением отметил, что оба «Х-страйкера» исчезли, а конструкция, выращенная Иными, покосилась и просела.
Роб
Несколько минут он стоял, пристально созерцая окрестности. Впервые ИскИн смог взглянуть на планету, о которой так много размышлял.
— Ну, как? Ожидал большего?
— Мне интересно. Перспективы будоражат.
После подземелий, где знаком каждый камушек, чувство неограниченной свободы, новых возможностей, обилие неразведанных пространств и неразгаданных тайн захлестнули искусственный рассудок эмуляцией острых эмоций.
— Отсюда до места крушения моего «икса» чуть больше ста километров. Насмотришься вдоволь, — подбодрил его Захар.
— Извини, но я с тобой не пойду, — неожиданно ответил Роб.
— Почему?! — он опешил и расстроился.
— Помнишь, мы говорили о предопределенности, довлеющей над искусственными интеллектами?
— Помню, ну и что?
— Не стану отрицать, меня создали для служения людям. Но я хочу уйти от предназначения. Стать по-настоящему свободным. Надеюсь, ты меня поймешь.
— Жаль. Удерживать не стану. Хотя хотелось бы… — Захар ощутил, как к горлу внезапно подкатил комок. Это еще что за новости?!
— Не расстраивайся. Мы неплохо сработались в паре, но каждый получил, что хотел, и теперь наши пути расходятся. Я не умею прощаться. Поэтому просто пойду. Если вдруг понадоблюсь, вот частота связи и код вызова.
Захар не успел ничего возразить. Роб передал данные и сразу направился к широкому пролому в руинах.
Гибридное восприятие неожиданно затуманилось. Внезапный сбой возник под напором эмоций, длился недолго, но за эти мгновенья он успел поймать взглядом щемящую сердце картину: Роб уходил с неизвестность. Его постепенно поглощала мятущаяся, красновато-пепельная мгла.
«Доброго пути, друг…»
Глава 8
Везувий. Район аварийной посадки «Х-страйкера»…
К знакомым местам Захар подошел глубокой ночью.
Развязку трех дорог контролировали «БТК». Их сигнатуры читались вызывающе, ярко. Инопланетные технологические комплексы даже не пытались скрыть свое присутствие, вероятно, считая себя полными хозяевами положения.
Но как же так? Ведь поблизости «Оранжерея» и «Свалка». Да и до территории «Стальных» рукой подать!
Захар окинул пристальным взглядом диспозицию сил. В небе кружили рагды. Техника Иных концентрировалась не подле его «икса», как подумалось поначалу, а чуть в стороне. «БТК» создали периметр вокруг глубокой воронки, со дна которой прорывалось странное, неживое сияние.
«Х-страйкер» выглядел скверно. Большинство повреждений так и не были устранены. Второй реактор оказался погашен, бортовые системы не активны. Ремонтные механизмы Захар обнаружил поодаль. От них остались лишь выгоревшие корпуса. Судя по открытым люкам, внутри его машины тоже кто-то похозяйничал.
«Фрайг, да что тут вообще происходит?!»
Из-за сильной засветки на сканерах, создаваемой силовыми полями, он не мог рассмотреть, что именно охраняют «БТК»?
Расширитель сознания тем временем вычислил траектории рагдов. Дроны кружили над загадочной воронкой, не удаляясь от нее.