Тектология (всеобщая организационная наука). Книга 2
Шрифт:
Человек обладает наружным скелетом из роговой ткани эпидермы и лежащей под ней волокнистой ткани кожи и внутренним скелетом, из костей — позвоночника и других. Первый охраняет тело от большинства вредных физических и химических воздействий, второй придает ему общую механическую устойчивость. Кости представляют, без сомнения, ткани гораздо низшей организованности по сравнению почти со всеми остальными, но зато они способны образовать прочную и устойчивую механическую систему; их специфические сопротивления разрыву, давлению, удару, скручиванию и т. п. весьма велики. Ткань мозга расползалась бы при малейших внешних толчках, даже при простых перемещениях организма, если бы не была заключена в черепную коробку и канал позвоночного столба; эти «грубые» вместилища дают пластичным нервным
С первого взгляда разница функций между скелетом наружным, или защитительными оболочками, и скелетом внутренним, скрытым между тканями, которые он связывает, кажется весьма значительной: роль, например, позвоночного столба и роль эпидермы представляются не только несходными, но даже едва сравнимыми. Один является своеобразным «центром» механического строения тела, другая, наоборот, крайней его периферией; один поддерживает внутреннюю связь формы, другая защищает от внешних влияний. При ближайшем исследовании тем не менее различие между «централистической» и «оболочечной» дегрессиями расплывается; оно велико лишь для поверхностной, грубопространственной точки зрения. Тектологически защита от внешних воздействии и поддержание внутренней связи — одно и то же, два выражения тождественной тенденции.
Дело в том, что понятие «организации» вовсе не пространственное. Организационно-внешние воздействия не те, которые направляются на систему геометрически извне, а те, которые стремятся разорвать связи ее активностей-сопротивлений. Болезнетворные бактерии размножаются «внутри» организма, но функционально, тектологически они — внешняя для него сила. Клетки соединительной ткани в интерстициальных процессах принадлежат самому организму даже и генетически, так что о них нельзя сказать как о бактериях, что они вступают в тело извне; и все-таки разрушительные активности этих клеток для жизненной системы функционально-внешние влияния, с которыми она и борется, как со всякими внешними силами среды.
Все ядовитые продукты жизнедеятельности самих тканей, способные отравлять тело, также объект его борьбы, следовательно, внешний для его жизни фактор. Напротив, отношение сотрудников к общим для них орудиям или материалам труда есть внутренняя связь системы сотрудничества, хотя эти вещи лежат пространственно вне данных человеческих организмов.
Позвоночный столб и другие кости поддерживают необходимую телу форму против внешних влияний, стремящихся тело разорвать или деформировать; эти влияния на своем пути встречают сопротивление сначала в коже с ее эпидермой, затем, если оно недостаточно, передаются через упругие и мягкие ткани внутреннему скелету, которым обыкновенно и парализуются. Внутренний и наружный скелеты биологически замещают друг друга у разных животных; например у насекомых хитинная оболочка, у большинства моллюсков раковина делают излишним центральный скелет; но у некоторых, например у каракатиц, он есть; так называемая «кость» их (внутренняя раковина вместо внешней). У человека при переломе позвоночника или длинных костей конечностей для выполнения их функции устраивается временный наружный скелет в виде твердой, например гипсовой, повязки и т. п.; центральная дегрессия с полным успехом заменяется периферической.
Вообще, само разграничение центральной и периферической дегрессии возможно только для систем пространственно-непрерывных и устойчивых по геометрической форме, каковы организмы; для систем, например, социальных оно большей частью и не может быть установлено или принимает характер переменного соотношения. Например, общее жилище для членов одной семьи представляет дегрессию периферическую, оболочечную, когда они там находятся, и дегрессию центральную, когда они туда собираются по окончании своего трудового дня, проведенного в других местах.
В иных случаях, правда, дегрессия возникает из эгрессии, т. е. из централистического типа организации. Но и к этим случаям не всегда подходит характеристика «централистической», потому что и центр эгрессии не обязательно занимает пространственно-центральное положение. Иллюстрацией может служить пример с «педогенезисом» (т. е. «детским», личиночным размножением) у насекомых Cecidomyiae. Личинка-мать, конечно, эгрессивный центр жизни для личинок-детей; но они образуются внутри ее. Они развиваются за счет ее тканей, и мать умирает, превращаясь в простую оболочку для маленькой колонии новых личинок; они затем прогрызают эту оболочку и выходят из нее. Здесь эгрессия перешла, следовательно, в периферическую дегрессию.
Различать центральную и периферическую дегрессию полезно тогда, когда на сцену выступают методы и точка зрения геометрии. Так, в обычном анализе, относя пространственные положения к постоянной системе координат с определенным центром, мы пользуемся центральной дегрессией. Если же мы захотим установить положение точек и фигур внутри куба или параллелепипеда посредством их проекций на поверхности этого тела, которые принимаются тогда за геометрические постоянные, то это будет метод, основанный на периферической дегрессии. В первом случае центр и три исходящие из него координаты, во втором — выбранные нами плоскости образуют устойчивый «скелет» для пластических активностей нашего измерения и исследования. Но и здесь второй прием четко сводится к первому, самостоятельного же значения не имеет.
Нет равным образом оснований тектологически противополагать защитительную и наступательную функции скелетных частей. Роль, положим, когтей и зубов представляется как будто совершенно иной, чем других роговых и костных элементов. Но для организационной науки все активности и сопротивления соотносительны, так что между защитой пластичных частей системы от активностей, которым они сами по себе не способны сопротивляться, и преодолением для них сопротивлений, которых непосредственно они не способны преодолеть, разница сводится к выбору точки зрения, так сказать, позиции того, кто исследует.
Не надо представлять скелетные комплексы непременно как более прочные или твердые в механическом смысле. Когда преследуемая каракатица окружает себя облаком чернильной жидкости, делающей воду непрозрачной, так что усилия врага не могут точно направляться и не достигают цели, это тоже временный наружный скелет каракатицы, противостоящий только особой группе разрушительных сил среды, энергии руководимых зрением животных. Такого же рода «наружным скелетом» является у некоторых животных окружающая их зона специфического, отвратительного для других животных запаха; даже окраска некоторых безобидных насекомых, подражающая окраске других, ядовитых, и отклоняющая нападение хищников, и т. п.
Таково типическое происхождение «скелетных» форм в области жизни: они образуются за счет организационно низших группировок, выделяемых, «дезассимилируемых» пластичными комплексами. Распространение их, однако, гораздо шире — пластичность и прочность свойственны в разной мере всем ступеням организации. Поэтому мы и заменили очень привычное, но зато и узкое обозначение «скелетных форм» новым термином «дегрессия», по латыни — «схождение вниз», не придавая ему, конечно, такого отрицательного смысла, какой вкладывают в родственные слова «деградация» (упадок), «регресс» (движение назад). Дегрессия, напротив, есть организационная форма огромного положительного значения: только она делает возможным высшее развитие пластичных форм, фиксируя, закрепляя их активности, охраняя нежные комбинации от грубой их среды.