Телефон Господень
Шрифт:
Войдя в дом этого «раба Божьего» я остолбенел от неожиданности – посередине горницы стоял на грубых козлах простой сосновый гроб, обитый черной тканью. Первой мыслью моей было, что Михаил позвал меня специально для отпевания, но это совершенно не вязалось с его поведением. Впрочем, я сразу увидел, что гроб пуст, если не считать аккуратно застеленной постели.
– Не обращайте внимания, батюшка, - сказал хозяин, - я в нем сплю. К пустой избе замка не надо!
– Зачем же? – удивился я.
Конечно, многие святые отшельники спали во гробах, тот же Серафим Саровский, например, но мужичок этот никак не производил впечатления святого…
– Смерти
– Не о самоубийстве же вы помышляете? Сие грех великий!
– Ну что вы, батюшка! Самоубийство - это для тех, кто жив. Одного рака смерть красит!
– Так вы полагаете себя неживым? – разговор уходил в какие-то бредовые дебри.
– А вы, батюшка, себя живым полагаете? – ответил Михаил вопросом на вопрос.
– Конечно, - ответил я, - Господь мне жизнь дал, чтобы я ее прожил и предназначение свое на земле выполнил. Вот и живу, пока Господь не призовет.
– А если вы, к примеру, случайно померли, да предназначение свое и не свершили? Известное дело - ныне полковник, завтра покойник! Как тут быть? Нешто вас тогда Господь призовет?
– Что значит «случайно помер»? Без воли Господа и волоса не упадет с головы человеческой! – эта мрачная доморощенная философия начала меня раздражать.
– Э, батюшка, некоторые люди и при жизни своей полумертвые, так они и по смерти помереть не могут. Шуршат свой земной срок как мыши в подполе, только о жратве да карьере мыслят. А тут им – бац! – случайная пуля в лоб! – при этих словах мужичок так натурально схватился за голову и даже начал сползать с табурета, что я поневоле ощутил резкую боль во лбу, - что тут Богу делать? Их бы призвать к себе надо, но зачем, ежели они за свою жизнь о смысле ее ни разу не задумались? Вот и не дает он им смерти, а дает еще один шанс подумать… Бог умен, да мир дурак!
Экий философ выискался! Мыслитель «второго шанса»… Мне невольно подумалось – может, он тут не один такой? Вон и шофер этот странный тоже что-то про второй шанс бормотал… Может тут у них, Боже упаси, какая-нибудь «секта второго шанса»? Я осторожно спросил:
– И многие тут разделяют ваши воззрения? Я тут вчера к Новиковым заходил…
– А, Новиковы! – мужичок неожиданно весело рассмеялся, - не простудили вас сквозняками-то? Все угару боятся. А чего им теперь бояться? Как говаривал Сенека-старший: «Такой человек и не жил, а замешкался среди живых, и не поздно умер, а долго умирал».
– Да вы, я вижу, и античных философов читаете? – мне подумалось, что мужичок-то не так уж прост.
– У сотни безумных найдешь и умных…
– И что же вам дают эти чтения?
– Э, батюшка, пустое - слепой слепому не указчик…
– Ну что, ж дело ваше, а я все-таки займусь своими пастырскими обязанностями…
– Кто в кони пошел, тот и воду вози! – сказал Михаил с одобрением.
Мне изрядно надоел такой способ вести беседу. Пословицами да цитатами сыпать – дело нехитрое. Поэтому я решил откланяться – человек он, конечно, неординарный, но уж больно странен…
– Придете ли на литургию в воскресение? – спросил я напоследок
– После смерти покаянья нет… - грустно ответил мужичок, - а вы, батюшка, не волнуйтесь – все уже знают и все придут. Да только из обрубков бревна не составишь…
Признаться, этот любитель пословиц изрядно испортил мне настроение. Видно же, что неглупый человек, а такой деструктивный взгляд на жизнь имеет. Все-таки философия без веры легко отравляет разум человеческий. Не на что ему опереться в водовороте авторитетных мнений, и начинает он примерять на себя чужие решения. Всякий философ пишет только для себя, и его рецепты только ему и пригодны, а попытайся по ним жить человек посторонний – полная дезориентация в себе и в мире наступает…
Вот такие у меня сейчас мысли…
___________________________________
Best regards,
Andy Meschersky mailto:****@mail.ru
From: Andy Meschersky
To: Артем Ванкель
Received: 10 мая 20.. г. 22:14
Subject: Не знаю, что и сказать…
Я в полной растерянности. Такое ощущение, что мир вокруг меня стремительно оплывает, теряя реальность. Мне становится страшно и кажется, что выйдя за порог я не найду там ни леса, ни болот, ни церкви, а только нарисованные на холсте бэкграунды, как на панораме Курской битвы в музее…
В недобрый час я полез в бумаги моего предшественника. Цель была самой благой – познакомиться таким образом с делам моего прихода и хоть что-то узнать о местных жителях. Однако первое, на что я наткнулся – на поминальную книгу. Пролистывая ее без особого интереса, я зацепился взглядом за редкое имя: «Рабы божьи Петр и Аксинья Новиковы, со чадом Алексеем». На полях было приписано: «Умерли в избе угаром». Но я же разговаривал с ними позавчера! Неужели здесь были еще одни Петр и Аксинья с сыном Алексеем? Разуму хочется верить, что это совпадение, но внутри скапливается липкий противный страх… Я боюсь обдумывать все, что может из этого следовать. Первым моим порывом было пойти на кладбище и убедиться, что это все ошибка, и в могилах лежат совсем не те Новиковы (это можно было бы сверить по датам), но я вспомнил, что кладбища в деревне нет…
Что мне делать, Артем?
___________________________________
Best regards,
Andy Meschersky mailto:****@mail.ru
From: Andy Meschersky
To: Артем Ванкель
Received: 11 мая 20.. г. 13:16
Subject: …
Похоже, что самое сильное в человеке – это привычки. Вот и сейчас я, чувствуя, как осыпается вокруг мир и плывет в шоке мое сознание, вместо того чтобы молиться, рефлекторно стучу по клавишам ноутбука, цепляясь за вбитые намертво журналистские навыки. Прочтешь ли ты это? Или вся наша переписка была лишь наваждением?
Однако привычка к последовательному изложению событий неистребима…
Утро после бессонной, заполненной страхом и странными мыслями ночи, встретило меня необходимостью литургии. Воскресение. Кажется, солнце забыло взойти сегодня – но было светло, равно как светло и сейчас, в полдень этого рокового дня. Это серый свет не дня и не ночи, неживой и неправильный Тот Свет… Надев облачение я вошел в церковь и увидел, что она полна. Михаил не обманул – судя по всему, действительно собрались все. Вот и он сам – радостно скалится из угла, вот и Новиковы – лица их равнодушны, как и лица остальных собравшихся. Они молчат и тишина абсолютна – нет даже обычных для человеческих скоплений звуков – шарканья, перешептывания, шороха одежды… Они молчат и смотрят на меня, и глаза их пусты…