Телега времени
Шрифт:
Рябая курица, дрожа от страхе, тут же бросилась в угол курятника и, вжавшись в прутья, тихо икала, не спуская выпученных глаз от снесенного ею чуда.
– Боже праведный!
– прошептала в изумленьи тетя Капа и быстро отперла клетку.
Яйцо по размеру было с утиное, а может даже с индюшачье. Она осторожно взяла его в руки. Оно было ещё теплым и пахло... И тут яйцо стало быстро расти на её глазах. Тетя Капа замерла как завороженная, а яйцо росло себе и росло, становясь все тяжелее и тяжелее. Наконец она опомнилась и со страху
– Чур меня, чур!
– заголосила Капитолина Ивановна и выскочила вслед за ним на птичий двор.
А кролик, перекувырнулся в воздухе и превратился... в кожаный футбольный мяч.
– Матушка Пресвятая Богородица!
– забормотала птичница, крестясь на ходу.
– Спаси и помилуй!
Мяч весело заскакал на месте, а когда остановился...
– Свят, свят, свят!..
– прошептала птичница.
– Оборотень!
– И упала без чувств.
По двору прыгал черный мохнатый щенок.
– Оборотень? Нет, это не имя!
– сказал он по-человечески.
Наутро эту историю узнала вся птицеферма, Капитолину Ивановну увезли в больницу. А щенок стал жить на птицеферме, законно считая её своим родным домом.
На Борьку он тоже не отзывался.
– Я не бык!
– огрызался он.
– Это быков называют борьками.
– Свят, свят, свят!
– крестились птичницы, когда он болтал по-человечески.
– Святик!
– наконец согласился щенок.
– Неплохое имя, я согласен.
Сторож Матвей предложил ему охранять вместе с ним родное гнездо, но Святик отказался:
– Я родился артистом, а разве место артисту в курятнике?
– сказал он.
Святик целый день носился по городу, только ночевать приходил домой. И поесть, конечно.
Его способность к перевоплощению заметил директор местного клуба. Когда-то директор работал дрессировщиком и знал толк в звериных способностях.
Однако, и ему Святик отказал: он не любил дрессированных зверей, и тем более - дрессировщиков, считая и тех, и других - позором Природы.
Когда в Зуеве снимали очередной фильм, действие которого происходило в XIX веке, знаменитый режиссер предложил Святику роль. Не то Жучки, не то Трезора. Но великий зуевский артист хотел сыграть... крупноклетчатую летающую козу. Режиссер пытался его отговорить, дескать, такой роли в фильме нет, а если б и была, то никто не узнал бы в крайне сложном гриме великого зуевского артиста. Святик оказался непреклонен. Он был согласен сыграть даже городские ворота, но играть собаку ему было скучно. В конце концов, щенок снялся в фильме в роли лошади. Весьма приличная получилась роль! Особенно тот эпизод, когда он нес на себе раненого гусара, перелетал с ним через ручьи и овраги. Если кто видел, со мной согласится.
Однако, с тех пор Святик никогда больше не участвовал в киносъемках или в спектаклях. И не оттого, что не был тщеславным. Был. Однако, перевоплощение во что или в кого угодно - значило для него нечто большее, чем просто игра. Это было не только его творчеством, но и жизнью.
Он любил помогать каждому и хотел со всеми дружить. Однажды, когда сильный ветер повалил телеграфный столб, перевоплощенный в стальную опору, Святик трое суток держал провода, пока не врыли новый столб.
Он был кислородной подушкой для больного старика, трехколесным велосипедом для маленькой девочки.
Всего не перечислишь. Но никогда Святик не изменял своему щенячьему виду. Шли годы, а он - как был щенком, так и оставался.
Вот такая невероятная история говорящего щенка из города Зуева! О других же его приключениях, более необыкновенных, вы узнаете дальше. Читайте!
Итак, на чем мы остановились?.. Вспомнили? Верно-верно! На том, как Тимка со Святиком очутились в густом зимнем лесу.
4.
Светило солнце, и синие тени от елей и дубов лежали на снежно-перламутровом покрове земли. Вот прыгнула белка с ветки на ствол и невесомая снежная пыль закружилась в морозном воздухе, сверкая на солнце алмазными искрами.
На чистом снегу были заметны следы какой-то птицы, четко отпечатались заячьи лапы...
Удивительный запах зимы почуял Святик. Совсем не так пахла зима в Зуеве! Зима десятого века пахла сосновой смолкой и свежим огурцом! Никакого бензина!
– Ну и в глушь мы попали!
– огляделся Тимка и спрыгнул с Телеги в глубокий снег.
– Напротив, - ответил Святик из Телеги, потягивая носом.
– Чую людей и дым костра...
– Тогда чего стоим?!
– Тимка решительно сделал несколько шагов. Пошли!
– Идти надо в другую сторону!
– Святик спрыгнул и пропал под снегом. Эй, где ты?..
– глухо раздалось откуда-то издалека.
Наконец, Тимка разворошил снег и вытащил.
– Ох, и глубоко же здесь! Утонуть можно!
– Ну, вот!
– недовольно пробурчал зуевский богатырь и посадил великого артиста себе за пазуху.
– Видали! Утонуть он может!
– Я направление подсказывать буду, понял?
– сказал Святик.
– Слышу скрип колес!
– сообщал Святик из-за пазухи.
– Запах дыма приближается!
– А вот и голоса!..
Путешественники во Времени вышли наконец на проезжую дорогу. По ней двигались груженные телеги. Кто-то шел своим ходом. Все спешили к раскрытым настежь городским воротам. Сторожевые люди взимали плату за вход по одному золотнику.
Тимка запустил руку в пустой карман и нащупал старый юбилейный рубль, который мать давно зашила туда "на счастье". Он решительно надорвал подкладку и протянул монету одному из сторожевых. Тот взял, с удивленьем оглядел её, попробовал на зуб, затем показал рубль другому, третьему, и вместе они стали разглядывать профиль Ленина.