Телегония, или Эффект первого самца
Шрифт:
Я вскочила с кровати, подошла к окну и отодвинула плотные темные шторы. Комнату сразу залил солнечный свет. Я решительно распахнула окно, и яркие, по-летнему горячие лучи окончательно развеяли все ночные страхи. Никто не пытался взломать дверь номера и выкрасть меня, я цела и невредима, нахожусь в обычной провинциальной гостинице, а не в огромной ловушке для доверчивых туристов. Как хорошо, что сентябрь в этом году такой теплый! Осенний нудный дождик вызвал бы глубокое уныние, а оно, в свою очередь, помешало бы работе.
Я
Сама мысль о том, что он нервничает сейчас в коридоре, грела душу. Ничего, не маленький, должен сам понимать, что приличная женщина не может вскочить с постели, одеться за три минуты и мчаться хоть на край света. Внезапно я ощутила такую душевную легкость, какой не чувствовала с ранней юности. Как будто мне снова двадцать лет, я беззаботная студентка биофака, и ничего еще не произошло – ни неудачного эксперимента, ни предательства любимого, ни непонятного мне самой замужества…
Я надела легкое сиреневое платье до колен, белый шелковый жакет, туфли с высоченными шпильками, неторопливо собрала сумочку, уложила в нее набор для взятия биологических проб, папку с заботливо подготовленными Интерполом адресами, косметичку и отодвинула засов. Платон стоял у окна в коридоре и, против ожидания, казался вполне спокойным. Похоже, получасовая задержка вовсе не вывела его из равновесия и даже моя длинная коса, перекинутая через плечо, не подействовала. Ничего, он еще не знает, что его ждет.
– Привет! – весело помахала я сумочкой. – Вы уже завтракали? Я лично голодна, как сто тысяч волков!
Как я и думала, оперативник прямо на глазах начал звереть. Спокойный доселе взгляд помрачнел, губы скривились в презрительной усмешке.
– Да-да, я рабыня желудка, – подтвердила я, изо всех сил стараясь говорить серьезно и с истинно научным апломбом. – Как биолог, могу авторитетно заявить, что ничего толкового на пустой желудок сделать все равно не получится. Вы же не ездите на машине с пустым баком?
– Гамбургер по дороге вас не устроит? – отрывисто спросил Платон. – Тут недалеко «Макдоналдс».
– Гамбургер? Разве что как материал для биоэкспертизы, – серьезно покивала я. – Чтобы установить, из каких полимеров он сделан.
– Тогда куда?
– Да в бар внизу сходим, я вчера там отлично поужинала. Думаю, и завтраком нас накормят.
Платон не стал спорить, и мы спустились в бар. Я заказала омлет, Платон, бегло просмотрев меню, от еды отказался вообще, сказав, что позавтракал дома. Я пыталась хотя бы угостить его чашкой кофе, но и тут потерпела неудачу. Гордая птица мне попалась – из чужих рук не ест и не пьет.
Омлет пришлось ждать долго. Я выпила уже две чашки кофе, искоса посматривая на мрачного, как северная зима, Платона. Заговорить с ним было страшно, но, подкрепившись любимым напитком, я все же решилась. Силы придавала мысль, что я приближаюсь к доказательствам своего лучшего научного открытия, но… Вдруг местной милиции известно нечто, что ускользнуло от внимания Интерпола? И это нечто разрушит такую стройную теорию? В общем, Платон мне друг, но истина дороже.
– Скажите, что у вас в милиции говорят про дамочек, оттяпавших наследство? Как им удалось забеременеть от олигархов, не покидая пределы города?
– Да мошенницы они, – в сердцах ответил Платон. – Дали кому-то на лапу, вот им результаты экспертизы и подделали.
– Насколько я поняла, до самого суда они были бедны как церковные мыши. На какие деньги подкупили английских и французских экспертов? – на самом деле никакой уверенности в бедности ловких дамочек у меня не было. По данным Интерпола, у них не было счетов в банке или дорогой недвижимости, но кто мог гарантировать, что тетки не хранили пачки баксов под собственным матрасом?
– Да откуда же мне знать? Может, кредит в банке взяли. Или у бандитов заняли. Овчинка выделки точно стоила.
– Вот прямо так, не зная ни языка, ни местных обычаев, ни юридических закавык, они приехали в чужую страну с чемоданчиком одолженных баксов, пришли в генетическую лабораторию и стали совать чемоданчик кому попало?
– К чему вы клоните? – вяло удивился Платон. – Что у них в тех странах были сообщники?
– Нет. К тому, что эксперты не соврали.
– И тетки забеременели от олигархов, не видя их в глаза?
– Почему же не видя? Вы можете гарантировать, что лет десять назад, к примеру, эти женщины не могли где-то пересечься с богатеями?
– Так глубоко никто не копал, – согласился Платон. – Но беременность у людей длится чуть меньше десяти лет. Или бывают исключения?
– Не бывает, – кивнула я. – Но бывают другие чудеса. Например, женщина в юности переспала с негром. Потом она рассталась с ним, а через несколько лет вышла замуж за белого человека. Забеременела от него. А в результате родился… негр.
– Не бывает такого! – Платон явно начал сердиться.
– Да что вы говорите! – Я торжествующе вытащила из сумочки номер июльского «С-кого горизонта» со статьей о дальнобойщике Дубровине, задушившем жену. – Вот же, у вас в городе произошло! Этим летом, неужели забыли?
Платон мельком взглянул на статью и тут же протянул газету обратно.
– Не морочьте мне голову, – устало произнес он. – Ясно же, что жена ему изменила.
– Расследование проводилось? – напрямик спросила я.