Телеинтервью компания Би-Би-Си в связи с выходом книги 'Ленин в Цюрихе'

Солженицын Александр Исаевич

Если можно ответить на этот вопрос, не упрощая темы, то скажите, как Ленин, будучи никем в то время, которое вы описываете, притягивал к себе людей?

В то время, в этот период, когда Ленина я описываю в Цюрихе, он действительно был ещё никем. Исторические события легко могли пойти так, что он никем бы и не стал. Он за два месяца до нашей русской революции считал дело его жизни проигранным и собирался уезжать кончать жизнь в Америке. Однако и тогда уже он действительно

имел сильное личное влияние на малый кружок людей. Когда же оно перешло в высокие сферы действий и распространилось на миллионы, то здесь влияло не его личное обаяние, поскольку не было такого контакта - ни телевидения, ни радио, - здесь действовала сила его упрощённых лозунгов, лозунги были так заманчивы, что они, обманув массы, повели их по ложному пути. Обещано было всё, а потом всё это не дано или отобрано. Все основные лозунги Ленина не были выполнены совсем, ну, скажем, "рабочий контроль над производством", либо ложно выполнены на несколько лет, например, "земля крестьянам", - уже в 1922 году, собственно, землю отобрали у крестьян, переписали государству. Успех был в том, что он обещал в разгаре войны (но мы забегаем вперёд по отношению к сюжету этой книги), успех был в том, что он обещал, например, в разгаре войны немедленный конец войны, и никто не будет воевать. Это дало ему миллионы сторонников среди солдат. А уже через год советская власть ввела обязательную военную службу, и этих самых солдат принудительно взяли на трехлетнюю войну, а кто не шёл - расстреливали, как не было в царской России, - в царской России за дезертирство был тюремный срок. А при Ленине за дезертирство был немедленный и даже массовый расстрел. Так по всем главным вопросам - войны и мира, земли, фабрик и заводов, демократического якобы управления, - по всем этим вопросам были выдвинуты обманные лозунги, которые все были нарушены в первые годы при Ленине, я подчёркиваю - при Ленине, а не при Сталине.

Зависел ли окончательный успех Ленина от того, что люди с такой лёгкостью поддались этому обману?

Да.

Можете ли вы сказать в общем, чем отличается ваше толкование Ленина от официального, от того, как описывают Ленина историки во всём мире?

Ну, я всё-таки различил бы официальное изображение в Советском Союзе это вообще иконопись, это придуманное казённое изображение. Историки разных стран, пользуясь объективным материалом, будут оценивать его намерения, действия, сравнивать его обещания и их выполнение. Хотя и тут мы видим много необъективных увлечений. А всякий художник обязательно должен проникнуть в грудь Ленина, ибо полное описание может быть дано только в психологическом комплексе. Я, повторяю, 40 лет сосредоточен на этом

образе, и я стараюсь ничего не прибавить от себя, но угадать, постепенно разглядеть, как это связано, что из чего и почему вытекало.

Есть ли писатели на Западе, с которыми вы чувствуете общность?

Вы имеете в виду писателей прошлого или настоящего, современных?

И тех и других.

Видите ли, писателей прошлого я довольно много читал в юности; действительно, наряду с русской литературой, они сформировали мои художественные представления и методы. В частности, особенно я подчеркнул бы мою тёплую привязанность к Диккенсу. Я Диккенса несколько раз прочёл от начала до конца. Но потом мой опыт настолько ожесточился, опыт жизни, - вы можете видеть из моих книг, что я много времени тратил на конспирацию, на что писатель не должен тратить времени. Потом я тратил на свои работы математика, преподавателя. И так в оставшемся объёме моей жизни до такой степени плотна была моя основная работа, законспирированная, тайная, что на обычное человеческое поведение, просто почитать книгу, последить за тем, что происходит в литературе, совершенно не оставалось времени. У меня не оставалось времени жить, восьми часов для сна. Поэтому, ещё также при недостаточном знании иностранных языков, последнее время я постоянного контакта с современной западной литературой не имел и затруднился бы вам назвать, с кем я духовно наиболее тесен, или соприкасаюсь, или с кем сроден художественным методом.

И наконец, ваше отношение к жизни, к собственному опыту - это отношение художника. Можете ли вы представить себя политическим деятелем?

Нет. Я не политик и не хотел бы им быть. Но, поскольку темы моих работ исторические, а с другой стороны - очень тяжёлое положение моего народа, сейчас то и дело я соприкасаюсь с вопросами, которые носят политический характер. По традициям русской литературы почти невозможно уединиться и не замечать того, что происходит. Итак, это горькая необходимость нашей горькой жизни, что мы не можем отдаться художественному творчеству, каждую минуту не касаясь общественных, социальных, политических проблем.

Телеинтервью компания Би-Би-Си в связи с выходом книги "Ленин в Цюрихе" (25 февраля 1976).
– Записывалось 25 февраля в Лондоне. Интервьюер - Роберт Робинсон. Демонстрировалось 27 апреля 1976 по телевизионной программе Би-Би-Си "Book Program". Тогда же напечатано по-английски в журнале "Listener", 29.4.1976. По-русски впервые опубликовано в Вермонтском Собрании, т. 10, с. 503. В России впервые - в петербургской газете "Невское время", 2.9.1992.