Телек
Шрифт:
– Да, я там был.
– Кто этот Гескамп?
– Неплохой мужик. Где он сейчас?
– Он мертв.
– Хм-м-м… – Шорн помолчал. – Как это случилось?
– Телеки передали его федеральной полиции в Нолле. Он был застрелен при попытке к бегству. Шорн почувствовал, как в нем нарастает ярость.
– Не принимай близко к сердцу, – мягко посоветовал Серкумбрайт.
– Я убиваю телеков из чувства долга, – сказал Шорн. – Не ради удовольствия. Но, хотя мне и стыдно, я бы очень хотел пришить начальника
– Сам начальник полиции, возможно, и ни при чем, – возразил Серкумбрайт. – Там были два его заместителя. Кроме того, Гескамп действительно мог пытаться сбежать. Завтра мы узнаем точно.
– Как?
– Мы совершим небольшую вылазку. Обработаем тех двоих наркотиками и все узнаем. Если они работают на телеков, они умрут, и это будет уроком для остальных. Хотя, по правде говоря, мне не по душе террористические методы.
– Что еще нам остается? Если мы заставим их признаться и передадим прокурору, они получат выговор и выйдут на свободу.
– Это точно. – Серкумбрайт задумчиво выпустил дым.
Шорн беспокойно шевельнулся в кресле:
– Это меня ужасает. Угроза так реальна – и так мало людей о ней знают! Я уверен, еще никогда не существовало опасности, настолько плохо сознаваемой обществом. Если мы не устроим большой фейерверк на стадионе и не разделаемся с ними раз и навсегда, через неделю, может, через месяц или три, на Земле останется больше мертвых, чем живых.
Серкумбрайт пыхнул трубкой.
– Уилл, я иногда подумываю: а может, мы беремся за это дело не с той стороны?
– Что ты имеешь в виду?
– Может, вместо нападения на телеков нам нужно постараться побольше узнать о природе телекинеза? Шорн откинулся на спинку кресла.
– Телеки сами ее не понимают.
– Птица не может толково рассказать об аэродинамике. У телеков есть одно слабое место, которое не столь очевидно, – чудо происходит так легко, что им нет необходимости думать. Чтобы построить дамбу, они бросают взгляд на гору и переносят ее в долину. Если дамба пропускает воду, они перемещают туда другую гору, но никогда не интересуются законами физики. Здесь телеки скорее деградируют, чем прогрессируют.
– Они захвачены потоком жизни, как и мы. Трагедия человечества в том, что не может быть компромисса: или они, или мы.
Серкумбрайт тяжело вздохнул:
– Компромисс… Я долго ломал голову… Почему бы двум видам людей не жить вместе?
– Одно время так оно и было. Первое поколение телеков состояло из обычных людей, только во всех делах им сопутствовала удача. Потом Джоффри и его телекинетический конгресс; усиление, катализ, форсирование – или как там это называется? – и они стали другими.
– Если бы не было дураков, – сказал Серкумбрайт, – и среди нас, и среди них, мы вполне могли бы мирно сосуществовать.
– К чему
– Всегда будут телеки-дураки, которым противостоят дураки из обычных людей. Потом обычные дураки устроят засаду на телеков, и телеки будут весьма встревожены, потому что на каждого телека приходится сорок дураков, страстно желающих его убить. Тогда они применят силу. Беспощадный террор. Это неизбежно. Но у них все же есть выбор. Они могут покинуть Землю, найти себе дом где-нибудь на других планетах, которые они будто бы посещают, или установить власть силы, или, наконец, вернуться к человечеству, отказаться от телекинеза. Таков их выбор.
– А наш?
– Мы подчиняемся либо вступаем в борьбу. В первом случае мы становимся рабами. Во втором – либо убиваем или прогоняем телеков, либо становимся мертвецами.
Шорн отхлебнул вина.
– Мы могли бы сами стать телеками.
– Или найти средство контролировать телекинез. – Серкумбрайт налил себе вина всего на один па-лед. – Интуиция подсказывает мне, что нужно попробовать последнюю возможность.
– Тут нам не на что опереться.
– Это не совсем так. Были эксперименты. Телекинез и телепортация известны тысячи лет. Чтобы развить эту силу, потребовались лишь объединенные усилия телекинетиков на конгрессе Джоффри. Мы знаем, что дети телеков тоже способны к телекинезу. Передается ли он при контакте, как инфекция, или генетически – точно не известно.
– Наверное, и то и другое. Врожденная предрасположенность и родительская тренировка. Серкумбрайт кивнул:
– Вероятно, так. Хотя, как ты знаешь, в редких случаях в качестве награды они превращали в телеков и обычных людей.
– Похоже, способность к телекинезу заложена в каждом.
– Есть гора литературы о ранних экспериментах и наблюдениях. Так называемое спиритуальное исследование полтергейстов и домовых.
Шорн хранил молчание.
– Я попытался систематизировать эту проблему, – продолжал Серкумбрайт, – подойти к ней логически. Первый вопрос, который у меня возник: применим ли здесь закон сохранения энергии? Когда телек взглядом переносит по небу тонну железа, чем он пользуется – своей энергией или энергией неведомого источника? Это нельзя установить без эксперимента.
Шорн потянулся, зевнул и удобнее устроился в кресле.
– Я слышал одно объяснение на этот счет. Говорят, телек пользуется только верой. Вселенная, которую он воспринимает, имеет реальность лишь до границ его ума. Он видит стул – образ стула возникает в его мозгу – он приказывает стулу переместиться. Вера его столь велика, что он убежден, будто видит, как перемещается стул, и на этом основывает все свои действия. Иными словами, стул сдвинулся с места, потому что телек верит, что сдвинул его.