Телекинез

Кожущенко Дмитрий Михайлович

Крыша была огромной. Гигантское чёрное поле с ровно расставленными кирпичными заборчиками с рядами дырок в них, два-три метра в длину и полтора в высоту – это вентиляция. Были тут и ржавые антенны и какие-то провода, стояло несколько высоких мачт. Примерно на середине высоты такой мачты было кольцо, к которому цеплялись четыре троса и тянули шпиль в разные стороны, обеспечивая этим равновесие. Скорее всего – это громоотводы.

– Карлсон, выходи!!! – Вдруг закричала Мотя и побежала к кирпичной будке в середине крыши. Карлсона там не оказалось, потому что эта будка была таким же выходом на крышу, как и тот из которого вышла вся компания, но только из другого подъезда.

По самому краю крыши были кирпичные бортики выше, чем по пояс, оббитые жестью или нержавейкой.

Вид открывался просто поразительный – с высоты птичьего полёта было видно всё вокруг. В радиусе пяти или семи кварталов не было ни одного столь же высокого здания: кругом были двух и трёх этажные дома с треугольными крышами, вдалеке стояли пятиэтажки, выше этой крыши были только тополя. Местами был виден Дон.

Катя попросила Таню сфотографировать её на фоне всей этой красоты. Потом Она сама стала снимать Дениса и всех остальных, но никто не хотел позировать. Мотя пошла, искать Карлсона. Один Дима достал гитару, другой – залез на вентиляцию, а Таня уселась на бордюр разделяющий крышу и пропасть, и смотрела вдаль, свесив ножки вниз. Как ей не страшно? Кате хватило на полсекунды выглянуть за этот бортик, чтобы держаться от него подальше, а Таня сидит в нескольких сантиметрах от падения и ничего - наслаждается видом.

– Не боишься? – Осторожно спросила Катя.

– Где-то читала, что человек у обрыва боится не того что может упасть, а того что он может прыгнуть. Я, вот, этого – не боюсь ни капельки.

Кааарррррр!!! – Кричала на ворон Мотя, и вороны ей отвечали. Таня подбежала к подруге, и они вместе наперебой стали каркать на одну ворону. Остальные птицы уже улетели, а эта осталась и с интересом смотрела на девушек. Через полминуты девчонкам надоело просто каркать на разный лад перед офигевшим представителем местной фауны, который потерял дар речи, наблюдая, этот концерт, и девочки переключились друг на друга. Мотя и Таня, не переходя на человеческий язык, принялись ругаться и выяснять отношения - они каркали друг на друга с надрывом во всё горло и очень эмоционально. В этой ссоре победила Мотя, но она тут, же принялась извиняться и подлизываться к Тане. Всё это на вороньем языке.

Через несколько минут все собрались на углу крыши и сели друг напротив друга, одни облокотились на вентиляцию, а другие на бортик. Вино было очень вкусным. Катя понимала, что это какая-нибудь дешёвая подделка, но пилось оно как то, что подарили ей родители несколько месяцев назад, а родители дешёвых вещей не покупают. Наверное, всё дело в обстановке. Пластиковые стаканчики, крыша, тёплый ветер и необычная компания – это, оказывается, улучшает вкус вина куда лучше, чем дорогая марка и хрустальный бокал.

– Тань, а ты где работаешь? – Катя решила получше узнать людей, с которыми у неё уже второй день приключения.

– В зоомагазине. – Задумчиво отозвалась та, - Неделю как устроилась.

– А ты, Мотя?

– Я – овсянка, - С гордостью произнесла Мотя.

– Что такое овсянка? – Катя уже пожалела, что заговорила с ней.

– Ну, овсянка, ты, что не понимаешь? Вот в ресторане, когда людям что-то нужно, они кричат на весь зал «Овсянка» и я подхожу к ним, значит я овсянка. В трудовой это называется официант, но так меня даже начальство не называет.

– А как тебя начальство зовёт?

– Мотей, так и зовут. По паспорту у меня другое имя, но для всех я овсянка! Тьфу ты, в смысле – Мотя! Дим, а ты нигде не работаешь? – Мотька тоже решила познакомиться поближе с окружающими. Катя удивилась этому: она думала, что все тут давно знакомы, тем более давно знают Мотю. Ведь как ещё объяснить, что все спокойно и привычно реагируют на её неадекват?

– Зачем? И вообще, а это чем не работа? – И Дима наиграл несколько аккордов.

– Не знаю, не надёжно это как-то, я бы, не смогла.

– А я и не предлагаю, - Дима пожал плечами и улыбнулся. – Я принадлежу сам себе, никаких начальников, пятниц и ожидания получки. Что тут ненадёжного-то? Всё надёжней некуда.

Так они мирно беседовали, дурачились и спорили о чём-то ещё часа четыре. Мотя оказалась живущей в Таганроге университетской подружкой

Тани. Выяснилось, что Дима-фотограф успел сменить несколько десятков разных работ и даже отслужил в армии (на эти темы они с Денисом долго разговаривали), всю жизнь он прожил в Новочеркасске, а вот теперь они с Таней переехали в Ростов. Ему было двадцать пять лет, не смотря на внешность. Дима-гитарист играет не только в переходах, но и в ресторанах, иногда на свадьбах или днях рождения, вкупе, этого хватает на жизнь. Ему тоже было двадцать пять, хотя он выглядел даже младше тёски. Таня выучилась на ветеринара и даже немного поработала в клинике, но теперь вот в зоомагазине. Никто из присутствующих не строил планов по карьерному росту, за весь вечер, ни разу, никто не обмолвился о чём-то из социальных сетей, сериалов, шоу, ни слова о политике или моде. Эти люди просто не говорят об этом, а может, даже и не знают, что это такое. Катя чувствовала себя инопланетянином или наоборот – она на чужой планете, где нормально попрошайничать в переходе, приставать к прохожим, пересекать полстраны на попутках, ночевать при этом, где придётся и есть что придётся. Где умея фотографировать, даже проводить фотосессии и зная фотошоп, человек работает по непобедимому графику, и у него нет денег на новые штаны с майкой. Где получают высшее образование не для родителей и не для того чтобы потом иметь возможность найти высокооплачиваемую работу, а для себя. И в итоге работают продавцом и при этом это всё нормально, и не потому что работать негде или больше некуда применить своё образование, а от того что так и должно быть. Всё это так же нормально, как и сидеть на крыше девятиэтажки и пить вино в ожидании заката. Насколько же этот соседний мир большой! Даже притом, что в нём нет места вещам усеянным стразами от Сваровски, сериалам по вечерам, сплетням на работе и стремлениями к роскошной жизни – тут всё равно невероятно много интересного и непонятного.

– Так что там у тебя с губной гармошкой? – Спросил гитарист своего тёску.

– С гармошкой – да свадьба в субботу, - Отшутился тот, - а что?

– Так ничего и не получается?

– Да пытался-пытался, что-то никак. Скачал самоучитель, а по нему играть, можно научиться, только имея музыкальное образование. Скачал другой, и точно так же – ничего не получается. Короче, не знаю что делать, но время ещё есть.

– А почему, именно губная гармошка? – Спросила Катя.

– В дороге удобно. Следующим летом поедем в Питер. Не хочется копить и откладывать деньги, да ещё же может не получиться. А так, можно аскать по пути. Гармошка маленькая, удобная - самое то. Я на море об этом задумался, спросил там, у музыкантов, говорят – научиться не сложно, что она вообще простая. Мы с Димой познакомились через эту гармошку: я его не знал и в переходе подошёл, спросил у него про эту штуку и чтоб подешевле, а Димон пообещал мне её подарить. Классная гармошка кстати, один автостопщик у нас вписывался недавно – говорит, что это очень дорогая фирма, на таких гармошках играют профессионалы.

Подарить такую дорогую вещь? Сколько же она стоит? Незнакомому человеку просто так отдать? Катя смутно представляла себе, как это. Она так же смутно представляла себе понятие «вписка». Получается, что автостопщики договариваются о том, чтобы переночевать или пожить друг у друга? Совершенно незнакомые люди просятся пожить чуть-чуть и их впускают? Катя была не одинока в своих вопросах.

– Ребят, вам не страшно так пускать домой всех подряд? – Это уже Мотя, - Насколько я понимаю, у вас просят вписку через интернет или звонят, и вы видите человека, только когда он уже приходит?

– Ну, да… - Таня, охмелев, стала гораздо разговорчивее, - Было несколько странных личностей, но в основном люди останавливаются у нас воспитанные. Иногда еду с собой приносят, иногда пиво, но обычно, прям с порога извиняются, что с пустыми руками и спрашивают, где можно носки постирать. – Таня уже лежала на полу, положив голову на колени Диме, а ноги – на колени Моте. Катя, осмелев от выпитого, тоже решила лечь и положить голову на колени Денису. Испачкать платье она почему-то больше не боялась.