Телепатический удар
Шрифт:
Дмитрий вопросительно взглянул, ожидая распоряжений. Я сделала вид, будто нашла в гиперкоме нечто важное и изучаю это, а сама незаметно наблюдала за ним, чувствуя учащение сердцебиения от его присутствия. Никогда ещё я не испытывала ничего настолько сильного и настолько внезапного!
Потом подняла к нему лицо – знаю, это был очень милый и красивый жест; и я постаралась, чтобы выражению надменности предшествовало мимолётное выражение нежности.
«Боги! Что я делаю?» – воскликнула мысленно я, пытаясь заставить себя прекратить думать о Дмитрии и отдать все силы политике. Но он, очевидно, не согласился с моим решением, и прежде, чем успела отослать, вдруг сказал, всё с тем же непередаваемым огоньком в глубине глаз:
– Разрешите вопрос, мэм?
– Разрешаю.
– Вы хотите мне что-то показать, ваше величество? Что я – ... «ничтожество», или что вы – богиня? – у меня возникло чувство, будто он тоже весь день размышлял об отношениях между нами, и тут решился, прыгнул головой в омут, лишь бы разорвать возникшее напряжение... По-моему, был готов к тому, что выгоню или просто «снесу голову», как говорится, и вдруг поняла: он совершенно не боится этого.
Я даже испугалась, что, возможно, это сказано наоборот, чтобы покончить с королевской службой и со всей сложившейся ситуацией.
– Вы много о себе думаете и много себе позволяете. Пусть вас больше волнует, что ваша «любимая женщина» приревновала вовсе не вас.
– В данный момент меня больше волнует работа, мэм. Я... тщетно пытался понять, чего вы от меня ожидаете.
«Я и сама пыталась это понять!» – усмехнулась я про себя.
– Разве могу я ожидать от вас чего-нибудь, кроме верной службы? – с улыбкой произнесла я. Не скажу же, что больше всего на свете сейчас хочется поговорить с ним где-нибудь далеко отсюда, где не будет ни наших разногласий, ни чинов...
– Возможно, мне только показалось, что вы преследуете какую-то цель, – откликнулся он.
– Интересно, что натолкнуло вас на подобные мысли? – таким же едва насмешливым тоном спросила я.
– Например, все удивились, когда вы приказали проводить к вам брата.
– Это моё личное дело. Вы устали? – вновь усмехнулась я.
– Нет, мэм.
– А как вы сами ответили на свой вопрос? – поинтересовалась я. Совсем не хотелось отпускать его, к тому же было интересно, к каким выводам он пришёл.
– Боюсь, судить о ваших намерениях не имею возможности, мэм. Мне не слишком понятны причины, по которым вы предложили перейти к вам.
Я постаралась придать себе как можно более королевский вид, и он добавил:
– Возможно, просто упиваетесь собственной властью?
– А возможно, просто люблю собирать в замке всё самое лучшее? Все достоинства Галактики должны принадлежать Королеве; все самые красивые и тренированные юноши должны быть её пажами; все самые привлекательные девушки должны стать её фрейлинами; все самые разумные и талантливые галактоиды должны относиться к числу её Помощников – ?
– Мне бы польстило, что вы относите меня к «достоинствам Галактики», – усмехнулся он, – но я не намерен становиться ничьей собственностью – даже королевы ООССа.
Я улыбнулась многозначительной и в то же время лёгкой улыбкой, которая, уверена, вызвала в нём массу сомнений в истинных акцентах данного разговора:
– Чтож, это делает вам честь.
– Мою честь не нужно «делать», мэм, – всё с той же усмешкой ответил он.
Мне совсем не понравились его выводы, но я видела, что он многое умалчивает. И неожиданно ощутила, что мы с ним очень похожи! Леди Луэлин, которую все считают самой разумной женщиной в мире, которая способна сгладить практически любые конфликты, тут вдруг согласна говорить ему то, чего она на самом деле вовсе не думает – лишь бы не показать истинные чувства! И он тоже высказывает самые резкие суждения... не испытывая страха перед Королевой... Возможно, из тех же побуждений?
У меня возникло желание перебороть себя, улыбнуться... Но внезапно он снова заговорил:
– Позвольте спросить: завтра с утра я свободен. Могу ли распоряжаться временем по своему усмотрению?
– И куда же вам хочется полететь? – поинтересовалась я, уже зная ответ.
– По личному делу, мэм.
– Выяснять отношения с Дили? – не выдержала я, ощущая, как ревность вновь поднимается в душе, мешая прислушиваться к голосу рассудительности.
– Разве в мои обязанности входят отчёты о своём свободном времяпрепровождении?
– Непременно, – усмехнулась я. Потом добавила, поворачиваясь к стереоэкрану: – Идите.
– Так я могу...
– Ни в чём себе не отказывайте.
Я вскипела как никогда, и, с трудом удержав безразлично-насмешливый вид пока он выходил, приказала Помощнику:
– Проследить за перемещениями вне замка.
Мгновенный космолёт движется через пространство смещениями, или, как их называли поначалу, мгновениями. Именно здесь задействованы параметры четвёртого измерения. Корабль исчезает в одних координатах и проявляется в других.
Траекторию этих смещений вполне возможно отследить со Скорпионки. А опускаться до того, чтобы подслушивать разговор Дмитрия с Дили, не стану. Я была уверена на сотню процентов, что полетит к ней... Наверняка забрал не все вещи, и под этим предлогом вернётся, а там постарается улучить момент, дабы объясниться...
Тут передали, что возвратился посланник-тэйр, и я поскорее вывела на экран все последние сведения, передаваемые службами, занятыми в решении этой проблемы.
Дрем был по-прежнему закрыт и выходить на связь не собирался, вооруженные силы продолжали занимать позиции, а в армии увеличивался раскол и количество дезертиров. Генеральный Координатор Сектора запросил поддержку Флота ООССа.
Ощущая тщетность попыток урегулировать конфликт мирным путем, я впустила посланника. Однако он чопорно допрыгал до стола и явно без согласия на какой-либо компромисс заявил:
– Я слушаю ваше решение.
Из последних сил сдерживаясь, я как можно спокойнее проговорила, мысленно приказав креслу для посетителей принять соответствующую форму:
– Пожалуйста, садитесь. Давайте обсудим нюансы, чтобы обе стороны остались в выигрыше.
– Мы останемся в выигрыше лишь в том случае, если не останемся в ООССе, – заявил посланник, даже не сделав движения в сторону предложенного кресла.