Телепатический удар
Шрифт:
Лист раскрылся пополам, попытался цапнуть открывшимися зубами моего сопровождающего. Но, конечно же, реакция личных охранников королевы бесподобна, так что растение лишь промахнулось и недовольно запустило нам вслед плод, напрягший пушинки до состояния колючек.
В это время с боковой дорожки вышел человек. Поймал догнавший нас плод, и я заинтересованно наблюдала за реакцией – вероятно, он не имел представления об этих арбрах, которых я несколько раздразнила.
Лицо его не изменило выражения ни на долю секунды, хотя на ладони выступили капельки крови. Он отбросил плод, а я в это время протянула руку к телохранителю, который понял пожелание без слов и подал залечивающую антисептическую салфетку из положенной по форме аптечки.
Протянув салфетку подошедшему, я спросила, узнав его:
– Вы Глен Ди?
– Так точно, мэм, – отдал он честь, хотя был без формы. – А откуда вы знаете?
Я усмехнулась: ну и везёт же последнее время на любителей этикета!
Однако этот вопрос прозвучал очень естественно. А когда взглянула в глаза его – необычайно ясного, насыщенного тёмно-серого отлива – вдруг посетило удивительное ощущение, что передо мной стоит человек, который всегда будет предан мне, душа которого глубоко и изначально является верной и близкой. Человек с каким-то родным взглядом, кажется, испытавший те же чувства по отношению ко мне... Будто встретившись глазами, мы познакомились до самых глубин наших душ и узнали друг о друге всё самое важное.
И лишь поэтому, наверное, я не прошла мимо, а ответила:
– Я не была бы королевой, если бы не знала всего, что происходит в моём королевстве. Вы что-то хотели? Как до меня добрались?
– О, меня долго изучали с разных сторон, – мягко улыбнулся он. – Я хотел поступить на службу. У меня есть рекомендация Королевского Общегалактического Ресттра. Я прошел все необходимые проверки. Адмирал Кельни согласен принять меня, но сказал, что вы лично решаете вопросы касательно своей охраны и пилотов. Встреча с вами была назначена на вчера, но поскольку... вчера вы были в это время заняты, а сегодня не удалось добиться аудиенции...
– То вы проникли ко мне в парк?
– Вполне легально, ваше величество! Я без оружия, и по разрешению адмирала пока остановился в вашей резиденции, на территории общежитий охраны. А этот парк не закрыт для пребывающих в замке...
Усмехнувшись, я неожиданно спросила:
– Семь углов.
– 98, 50, 32, 45, 90, 2, 5, – моментально ответил он. Углы пространственных искривлений, используемые при расчёте смещений. Не каждый перечислит их без запинки наизусть...
Я видела, как он незаметно положил смятую окровавленную салфетку к себе в карман, когда рука перестала кровоточить.
– Часто вы занимаетесь отлавливанием плодов арбров?
– Только когда они угрожают попасть в кого-то из окружающих, мэм.
– А как узнали, что я сейчас здесь?
– Я... разговаривал с ребятами, которые только сменились после дежурства. Спросил, возможно ли добиться встречи с вами в нерабочее время, они ответили, что это маловероятно, тем более вы сейчас отправились отдыхать в парк. И я подумал... не будет никакого криминала в том, если я выйду сюда же. Хотя я даже не смел надеяться, что вы удостоите меня хотя бы взглядом, не то, что разговором.
Наши глаза снова встретились, и я вновь ощутила необъяснимое чувство родства... Вдруг поставила себя на его место и поняла, что сама, наверное, поступила бы так же.
От него исходило какое-то спокойствие, уверенность, даже когда он говорил о том, что я могла удостоить или не удостоить его вниманием... И ещё я увидела, что для него тоже явилось приятной неожиданностью заглянуть в мою душу и найти там что-то близкое для себя.
– Дождаться следующего приема было, конечно, выше ваших сил, – усмехнулась я.
– На ближайшие дни записаться не удалось, слишком много аудиенций оказалось перенесено. Но я буду ожидать, сколько понадобится.
Глаза его, исполненные спокойствия, подтверждали желание дожидаться моего вердикта, при этом я не заметила в них примесей нетерпения или показного заискивания. Раз уж он прошел все проверки, значит, подал заявление задолго до того, как Барел женился на Пэттэн, а возможно, даже и до их знакомства.
Учитывая, что виделись мы до сего дня лишь после смерти Пэттэн, Глен уже наверняка понял, откуда я могу знать его имя. Я немного задержала взгляд: хотелось удостовериться, что в нём нет желания отомстить. Однако глаза его не горели жаждой крови, равно как и страхом, что я могу что-нибудь спросить...
Мне не хотелось задавать вопросов о Пэттэн. Тем более, что он действительно прошёл все уровни контроля, раз уж его пропустили в мой замок и в парк, где я гуляю.
Но Королеву Луэлин всегда учили, что доверять нельзя никому, что постоянно необходимо перепроверять, даже если для этого нет ни малейшей предпосылки, что опасность всегда приходит оттуда, откуда ее меньше всего ждёшь, и что нельзя идти на поводу у эмоций.
Полагаясь на интуицию, я никогда не пренебрегала логикой.
– К сожалению, впервые я услышала о вас не самое благоприятное – будто вы являетесь тайной страстью жены моего брата.
Мне показалось, он стиснул зубы, на долю секунды выступили желваки, однако Глен Ди прекрасно совладал с собой и ответил так же спокойно:
– Скорее, наоборот. Но она предпочла вашего брата, и я не мог не уважать её решение.
Чтож, я увидела и услышала вполне достаточно.
– Косинус угла декарта – 5, фаль – 3, нарс – 4, – тем не менее спросила.
При выборе охраны я руководствуюсь не только сведениями из досье кандидатов и собственной интуицией, но всегда даю какую-нибудь задачку, связанную с управлением космолета, либо техническую головоломку, чтобы для себя определить скорость соображения и уровень мышления.
Он подсчитал и быстро выдал:
– 0,48а^2.
– Вы приняты, – сказала я и пошла дальше. Умные галактоиды всегда нужны, а его физическая форма сомнений не вызывала.
Он промолчал, и только сделав несколько шагов, я услышала благодарность. Но не стала оборачиваться или останавливаться.
В определённой мере я сама осталась удивлена внезапной симпатией к нему. Я всегда хорошо разбиралась в окружающих, всегда знала, на кого можно положиться, с первого взгляда видела, кто мог бы стать другом... Но сейчас это была не просто констатация факта, а некая глубинная уверенность.