Телепорт.ru
Шрифт:
Другое дело, что моих проблем все эти в высшей степени рациональные соображения никак не решают. Правда, тут ещё имеется немаловажный вопрос: а есть ли эти проблемы, или я сам себе их нафантазировал?
Я прислушался к себе и постановил: есть. Есть проблемы. Даже если сам по себе Лысый мне ничем сейчас не угрожает, похищение никуда не делось. И камера — была. И метелили меня там на разрыв селезёнки без всяких фантазий, а совершенно реально. И просто забиться сейчас в угол, сделать вид, что я ничего не видел, не помню, не знаю, никаких проблем у меня нет — значит это всё простить.
То есть, вопрос только в том, что я могу сделать.
А вот тут возник некоторый затык: я совершенно не представлял, что конкретно я мог бы предпринять? Как хотя бы найти этого чёртова придурка? Поэтому, когда в кабинет шумно вломился Либанов, я встал ему навстречу даже с облегчением.
– *-*-
Мы с Андреем уже который час чередовали обсуждение наших относительно несекретных научных дел с ковырянием на корпоративном сервере Телепорта. Оказывается, на все те несколько дней, что я загорал в Венесуэле, время тут словно остановилось. Не происходило буквально ничего. Как весьма экспрессивно выразился Либанов, “ни войти, ни выйти!”.
Профессор канул в никуда с концами, Дима дулся, но хотя бы был под рукой. Лёха один раз позвонил из своей Коломны, но был по словам Андрея “до противного осторожен в выражениях”. И, как ему показалось, почему-то знал о ситуации больше нашего.
Ещё куда-то делся Георгий. Тут уж я обеспокоился не на шутку, написал себе имя парня крупно в ежедневник и совсем было собрался звонить Артемьеву, но Либанов мягко накрыл мою руку своей, мол, не надо. Не время.
Ну ладно, подождём…
Лаборатории по-прежнему были опечатаны, удивительно ещё, что не опечатали “термос”, хотя он вроде бы был следующей дверью в ряду. Это потому, что там оборудования на виду нет? Так вроде и без этого все, кому надо, про свойства этой замечательной комнатки знают. Провоцировать не хотят?
Документы на серваке РАО были поприятнее — Телепорт рос и развивался. Чуть ли не каждый день — новый рекорд пассажиропотока! Народ явно нашу систему распробовал. Где-то мы увидели отчёт по продажам абонементов, в том числе — на дальний межгород, и цифры там были вполне нестыдные — в тысячах штук. То есть, кто-то не стесняется гонять через полстраны в ежедневном режиме! Прям душа радуется.
У “грузовых” в лидеры вырвался несколько неожиданный для меня маршрут: из Гродеково, от китайцев, в Новороссийск. То есть, в Турцию, вероятнее всего. И переваливали на том маршруте уже больше, чем в принципе могла бы пропустить на этом направлении РЖД! Это вот совсем уже серьёзно, конечно, эдак скоро можно и бригаду киллеров ждать! Шутка.
Кому мы нужны — мы вон в магазин-то по собственной воле выйти не можем… какие уж тут судьбоносные решения.
В заявках хотелось моргнуть, так их было много. Разных. Десятки компаний устроили натуральный хоровод вокруг РАО, пытаясь выцыганить станции Телепорта в нужных им местах. Мы с Либановым честно перелопатили несколько папок с целью найти количество одобренных заявок на строительство таких станций, ничего не нашли, потому я плюнул и просто
Да уж. Это точно не наш масштаб. Какие, к чёрту, 700 заявок — да мы, своими-то силами, их и прочитать бы за это время не смогли!
Я встал и подошёл, потягиваясь, к окну — да, полдень уже, так скоро и пообедать можно будет. На улице было довольно мерзко — моросил мелкий дождь, листья облетели, и на площади их уже размололи ногами в противную грязь. Вот как так получается — вроде ведь и не ходит тут никто, откуда?
Я вспомнил пронзительно-яркое солнце, синее небо с редкими облаками, лёгкий бриз, солёный воздух. Довольных улыбающихся людей. Покачивающиеся на волне катера. Лёгкий самолётик, ползущий в над головой с еле слышным зудом двигателя. Утром. Только утром! Жаль, что я пробыл там так недолго.
Я непроизвольно выругался вслух, и Либанов обеспокоенно встал, пытаясь понять, что я такого увидел за окном.
И не объяснишь ведь.
– *-*-
Артемьев не просто не собирался как-то оправдываться или отчитываться — наоборот, он чувствовал себя хозяином положения.
— Где надо. Все — где надо, — он сидел напротив нас с Либановым серой непоколебимой скалой.
— Ну а Георгий?!
— И Георгий. Всё под контролем. Лучше успокойся и подумай, как вы будете работать в новых условиях.
А самое смешное, что ничего конкретного про “новые условия” он нам так и не сказал! И о причинах ничего не сказал тоже, хоть и понятно, что дело тут в нашей выходке с авианосцем.
Но когда Либанов начал давить на подпола по ситуации с Димой и его арестом/подпиской, фсбшник вдруг окрысился:
— Да что вы ко мне пристали? Это от меня вообще не зависит! Сам виноват, болтает много. И вообще, вы-то куда смотрели, когда давали ему допуск такого уровня?! У него родственники все за границей!
Я аж задохнулся от негодования и уже набрал в грудь побольше воздуха, чтоб выдать что-то про 37 год, но Либанов больно пнул меня по ноге под столом. Слава богу, что мне хватило выдержки и соображения никак на это не реагировать внешне, так что я просто с шумом выпустил воздух сквозь зубы и на остатках спросил:
— А что, это теперь запрещено?
— Не запрещено, — буркнул подпол, глядя исподлобья. — Но требуется согласовывать с СБ. Как минимум — ставить в известность. И это уже не вам решать, можно такому человеку дать допуск, или нет. И вы оба давали в этом подписку, между прочим!
Мы с Либановым переглянулись недоумённо, но ответить на такой заход было нечего. Артемьеву, в свою очередь, тоже, видимо, надоело с нами ругаться, и он, рывком встав, направился к двери. Перед самым выходом остановился и, обернувшись, произнёс злым голосом:
— Дальнейшая судьба этого Центра будет решаться через две недели, когда Ивлев вернётся из Китая. Ну и ещё кое-кто кое-откуда… По-человечески вас прошу: посидите тихо до этого времени!
Как только дверь закрылась, Либанов выждал пару минут, прислушиваясь, а потом деловито подскочил, как на пружинах: