Телепорт.ru
Шрифт:
Я хмыкнул:
— Да какие кутята? Вот зуб даю — первым делом бомбу смастрячат! И генералы их тут же начнут целовать взасос…
— Наверное. Это вообще для отечественной науки, можно сказать, традиция, — пожал плечами Либанов. — Так ведь и у нас всё к тому! И неприятности наши, если ты вдруг забыл, начались с демонстрации именно военного применения…
— Ну не скажи, — соглашаться отчаянно не хотелось. — Началось всё гораздо раньше! Как только Телепорт заработал — меня сразу перестали куда-либо без сопровождения выпускать, вот вспомни!
— Зато
— Ладно, — подытожил я, — давай завязывать уже. С данными сам решай, я в этом всё равно ничего не понимаю. Один вопрос: а вот мы там подборку объектов на орбите делали для взятия под контроль — это ты передаёшь?
Завлаб молча кивнул.
— А вот то, что тогда обсуждали, про малые ракеты, которые в стратосферу без разгонного блока выскакивают через портал?
Кивнул снова.
— Ну всё тогда, — расплылся я в улыбке. — тогда сто процентов сразу бомбу сделают! Это ж прикинь как получается: в авианосец попасть — та ещё задача, в чистом море объект двигается. А материк на месте стоит! В него промазать не получится!
— Да ну — ерунда, — отмахнулся Либанов. — У нас и без этого есть чем шмальнуть, если припрёт. И всегда было. Вряд ли тут что-то особенно новое нарисуется. В конце концов, у них свои прыгуны есть — боеголовку в рюкзак и скачи на Красную площадь! Так что, тут по-любому паритет. Ничего не изменится. А вот в космос…
— Что, хотелось бы самому? — поддел его я.
— Спрашиваешь! — Андрей аж приподнялся со стула, но тут же сел и сгорбился.
— Каки твои годы — может, и срастётся ещё. Ты же хвастал, что почти всё можешь на коленке обратно воспроизвести?
— Ну да, — неопределённо покачал он рукой. — В теории — могу, а вот как оно там на практике получится… Как бы не пришлось нам грузчиками там пахать! По первости, — тут он замер, словно внезапно натолкнувшись на что-то, медленно поднял взгляд на меня и спросил:
— Погоди… А Телепорт там вообще есть?
Я пожал плечами.
— Да кто ж его знает? Как явление — работает, я прыгал, неоднократно. А вот станций вроде не видал. На том месте, где сейчас пашет наша база в Венесуэле, у них чисто природа. Нетронутая. Даже руин нет. И так вроде нигде в глаза не бросалось.
— Так тогда, возможно, у нас есть шанс пройти этот путь ещё раз? — он описал рукой круг. — Только уже в новых условиях?
— Ага, — не удержался я. — И заранее начинать искать новый мир, чтоб было куда свалить из того, когда там нас тоже начнут в стойло ставить? Смысл валить тогда? Может, сменишь вектор? Тут хоть всё знакомо с детства…
Либанов долго молчал, внимательно всматриваясь в моё лицо, будто ожидал прочитать на нём что-то новое.
— Нет. Не надо ничего менять. Я для себя всё решил. И раз возможность есть — я с тобой. С вами.
Эпилог
— Михаил Дмитриевич, что решили, когда дедлайн по Джакарте?
— Никаких изменений, Данила, лечу через две недели.
Даниил от облегчения даже плечи опустил.
— Ну, две недели — это нормально, успеваем.
Ивлев хмыкнул, искоса взглянув
— Это ты ещё новость не слышал… только смотри, никому!
Даниил изобразил застёжку-молнию вдоль губ.
— “И треснул мир напополам”, — фальшиво пропел генерал. — Западный. Первая ласточка пошла: австралийский посол в МИДе запросил встречу на высшем уровне. Официально тема не озвучена, но на полях обозначили интерес к станции. У себя. На обычных условиях.
— Да не может быть! — выдохнул глава аппарата. — Они ж в НАТО!
— НАТО или не НАТО, а кушать “НАТО” каждый день, — назидательно подняв палец, молвил свеженазначенный председатель правительства. — Ещё не факт, что мы согласимся!
Данила недоверчиво мотнул головой.
— Ладно, ты мне вот что скажи — как там с памятником дела? Вроде же должны быть установить уже, нет? — сменил тему Ивлев.
— Так и установили! Вчера, — торопливо кивнул Данила.
— И что? Ты уже видел?
— Нет, только фотографии.
— Тогда распорядись, м-м-м… через часок, скажем — прокачусь сам, посмотрю. Или тебя захватить тоже?
— Я только за, — снова кивнул Даниил.
– *-*-
Майское солнце заливало город ярким светом.
Несмотря на то, что машины кортежа подъехали так близко к станции, как никогда бы не могли подобраться никакие другие, расстояние до самого здания оставалось порядочным — хоть какой ты будь правительственный лимузин, а по лестнице взобраться не получится. Грузно вылезший из узковатой двери Ивлев сощурился, но всё равно не увидел ничего: мраморная облицовка здания бликовала так, что даже смотреть в ту сторону было больно. Вздохнув, он пробурчал “лестницы…”, вспоминая мультик, который смотрел на выходных с внучкой, оглянулся, нашёл взглядом Даниила, успевшего оббежать правительственный лимузин сзади, и двинул в подъём.
Перед зданием станции, к счастью, было уже ровно — широкая площадка, мощёная гранитом, позволяла окинуть взглядом весь фасад целиком. Выглядело монументально — наверное, примерно такие же чувства испытывали строители метрополитена на церемонии открытия, глядя на невероятное по тем временам достижение молодого советского государства. Но, конечно, прошедшие годы сказывались — теперь и здание было побольше раз в десять, и дверей на входе устроили целую шеренгу, с первого взгляда кажущуюся бесконечной.
Считать их генералу, конечно, не требовалось — он и так знал, что их двадцать одна. Но, поддавшись совершенно иррациональному порыву, всё же пересчитал, с трудом удержавшись от вульгарного тыканья пальцем в каждую — да, всё так и есть, ровно 21. Двадцать настоящих, открытых, поминутно хлопающих, пропускающих туда и обратно людей — самых разных, от мала до велика, женщин, мужчин, домохозяек, школьников, солдат и врачей, столичных жителей и явных провинциалов. И одна — глухая. Бронзовая. Только намеченная неверным рваным контуром. Уходящая провалом вглубь стены. А перед ней — полуобернувшаяся фигура, уже наполовину скрывшаяся в холодном мраморе. На лице — странная полуулыбка, левая рука протянута вперёд, пальцы сложены в жесте победы. И уже натёрты до жёлтого блеска.