Телестерион [Сборник сюит]
Шрифт:
Керн подходит к ним.
Сударыня, мундир супруга, вид Его достойный, делают прекрасней Вас во сто крат, прелестней, беззащитней. О, дорого б я дал увидеть в паре С его величеством в мазурке вас, ВоздушнуюВсе невольно переглядываются.
К е р н. Мне кажется, я поняла. Да, у меня было три встречи с императором Александром Павловичем, о которых я вспоминаю с изумлением, не приснилось ли это все мне. Здесь все об этом наслышаны, а некоторые были свидетелями, но мне хочется рассказать о них вам. Вы поэт, вы летописец нашей жизни, которая становится уже историей.
П у ш к и н. Да, прекрасно!
К е р н. В Полтаве готовился смотр корпуса Сакена, в котором муж мой был дивизионным командиром. Немного прибитая на цвету — как говорят в Малороссии, — необыкновенно робкая, выданная замуж… слишком рано, я привезена была в Полтаву. Тут меня повезли на смотр и на бал, где я увидела императора. Сакен был со мною знаком, он и указал государю на меня, и сказал ему, кто я. Император имел обыкновение пропустить несколько пар в польском прежде себя и потом, взяв даму, идти за другими. Что, Пушкин?
П у ш к и н. Вы прекрасно рассказываете! Продолжайте, пожалуйста.
К е р н. Эта тонкая разборчивость, только ему одному сродная, и весь он, с его обаятельною грациею и неизъяснимою добротою, невозможными ни для какого другого смертного, даже для другого царя, восхитили меня, ободрили, воодушевили, и робость моя исчезла совершенно.
П у ш к и н. Да, конечно!
К е р н. Не смея ни с кем говорить доселе, я с ним заговорила, как с давнишним другом и обожаемым отцом! Он сказал о муже, между прочим: "Храбрый воин". Это тогда так занимало их!
Г е н е р а л. Еще бы! Только что нами был повержен Наполеон.
П у ш к и н. Признайтесь, сударыня, по юности лет вы влюбились в императора!
К е р н. Много было героев вокруг, красавцев, которыми все восхищались, — мне было все равно. А он был выше всего, как божество; я не была влюблена, я благоговела, я поклонялась ему!.. Этого чувства я не променяла бы ни на какие другие, потому что оно было вполне духовно и эстетично.
П у ш к и н. Как! Эстетично? Новое слово!
К е р н. Если бы мне кто сказал: "Этот человек, перед которым ты молишься и благоговеешь, полюбил тебя, как простой смертный", я бы с ожесточением отвергла такую мысль и только бы желала смотреть на него, удивляться ему, поклоняться, как высшему, обожаемому существу!.. Это счастие, с которым никакое другое не могло для меня сравниться!
П у ш к и н. Мне понятно ваше чувство, но и царь, как ни крути, не божество, а простой смертный. Ему мало поклонения, он мог, хотя бы лишь в глубине сердца, пожелать любви вашей.
Г е н е р а л. Господин Пушкин!
К е р н. Я забыла сказать, что немедленно после смотра в Полтаве господин Керн был взыскан монаршею милостью: государь ему прислал пятьдесят тысяч за маневры.
П у ш к и н. Ого!
Г е н е р а л. Что значит "Ого"?
К е р н. Но потом муж мой не поладил с Сакеном, и вышел приказ: "Генералу Керну состоять по армии". Вот тогда-то меня отец привез в Петербург, чтобы я показалась императору, поскольку он меня приглашал приехать в столицу, а я его по своей детской наивности в Лубны.
П у ш к и н. И как? Вы с ним встретились?
К е р н. Тогда-то я встретилась с вами у Олениных, господин Пушкин, но вас не заметила, поскольку была в полном упоении от нашего баснописца Крылова. Как он восхитительно читал басню про осла!
П у ш к и н. Сударыня, в чем я перед вами провинился? Вы словно щелчки по лбу мне наносите.
Г е н е р а л. У молодого человека большое самолюбие.
П у ш к и н. Справедливо. Так, вы встретились с императором?
К е р н. Случай мне доставил мельком это счастье: я ехала в карете довольно тихо через Полицейский мост, вдруг увидела царя почти у самого окна кареты, которое я успела опустить, низко и глубоко ему поклониться и получить поклон и улыбку, доказавшие, что он меня узнал. Через несколько дней Керну предложили от имени царя бригаду, стоявшую в Дерпте. Муж согласился, сказав, что не только бригаду, роту готов принять в службе царя.
Г е н е р а л. О, разумеется!
К е р н. Этот милый Дерпт всегда мне будет памятен. Мне там было хорошо. Ко мне туда приехали дорогие гости (Взглядывает на Осипову и Анну Вульф.). Вот оттуда мне повелели ехать на маневры в Ригу. Меня сопровождала Анета, к счастью, и на балу я танцевала вновь с императором, который вспомнил нашу мимолетную встречу на Полицейском мосту.
П у ш к и н. Господин Керн вновь получил дивизию?
К е р н. Не сразу, но да.
П у ш к и н. Вы поладили с царем, я — нет. Не могло быть иначе.
О с и п о в а. Милый Пушкин, я получила письмо от барона Дельвига. Он счастлив, что женился.
Г е н е р а л. Барон Дельвиг? В Риге в старинном склепе несколько поколений Дельвигов похоронены.
П у ш к и н. Мой Дельвиг родился в Москве, до Лицея не знал немецкого языка, да и теперь, верно, не знает, как я. Но он барон, лишь титул сохранил от своих воинственных предков.
З и з и. Барон Дельвиг бывал у нас. Я спою вам его романс?
Анна Вульф усаживается за фортепиано.
З и з и Прекрасный день, счастливый день: И солнце и любовь! С нагих полей сбежала тень — Светлеет сердце вновь. Проснитесь, рощи и поля; Пусть жизнью всё кипит: Она моя, она моя! Мне сердце говорит. Что вьешься, ласточка, к окну, Что, вольная, поешь? Иль ты щебечешь про весну И с ней любовь зовешь? Но не ко мне, — и без тебя В певце любовь горит: Она моя, она моя! Мне сердце говорит.