Тельняшка – наш бронежилет
Шрифт:
А самые знающие утверждали, что в лесу имеются шахты с засекреченным оборудованием.
Но об истинном предназначении этого водохранилища не знал никто.
Да и не мог знать.
Все в округе полнилось слухами, домыслами, догадками…
Все здесь происходило точно так же, как когда-то происходило вокруг закрытых ядерных центров, где в городках-тысячниках, окруженные колючей проволокой, за тройной линией охраны, годами работали и жили люди, а в близлежащих деревнях полуголодное население шепталось, что в этих засекреченных городах людей кормят одним шоколадом, и поэтому жителей секретных городов называли шоколадниками…
Но хотя я и знаю о многих важных государственных секретах, но раньше положенного времени не буду о них рассказывать. На то они и государственные секреты, чтобы их знали только те, кому это положено.
В подземном помещении, а если называть вещи своими именами — в подземном бетонном бункере, находился центр дальнего слежения. Сверху этот бункер заметить было невозможно — сверху этот бункер выглядел как небольшой холмик, поросший кустарником.
В одном из многочисленных помещений многоэтажного бункера, стены которого были обшиты вагонкой из лиственницы, находились люди, руководившие операцией «Захват»: комполка десантников, контр-адмирал Прохоров и еще несколько человек в штатском. Перед огромным, два на два метра, жидкокристаллическим монитором, укрепленным на стене, стоял стол. За ним сидел связист — молодой офицер в форме капитана. Перед ним на столе стоял пульт связи с многочисленными джойстиками.
Само руководство находилось за отдельным большим столом. Сидели они в уютных креслах-вертушках. Перед каждым из них возвышался небольшой жидкокристаллический монитор, но сейчас присутствующие внимательно и сосредоточенно смотрели не на свои мониторы, а на огромный монитор, висевший на стене.
— Есть связь… Выхожу на связь, — сказал офицер связи, поддерживающий связь с далекой веб-камерой.
— Дай увеличение, — неторопливо сказал контр-адмирал.
— Есть…
На экране появилась картина голубого моря.
Затем показалась палуба сухогруза. Палуба сухогруза приближалась, увеличиваясь в размерах. Всем без лишних слов стало ясно, что человек с веб-камерой на голове приземляется. Точнее — опускается на палубу.
Опускается уверенно, без лишних движений. Парашютист приземлился на палубу и стал сворачивать парашют.
— Майор Лавров, у вас все в порядке? — на всякий случай спросил контр-адмирал, наклоняясь к небольшому микрофону, находящемуся рядом с монитором.
— Не совсем, — послышалось в ответ. Голос Лаврова был слышен так четко, словно он находился рядом или в соседнем помещении…
Как в доказательство сказанному, присутствующие увидели картинку: один из парашютистов повис на мачте сухогруза.
Замелькали кадры на экране. Мелькнула растерянная улыбка врача, зависшего на мачте… Мелькнули стропы, купол…
Послышался ровный голос Лаврова:
— Чалов, поддержи человека. Не хватало еще на ровном месте травму получить… Опускай, опускай его…
Затем последовала новая команда Лаврова:
— Чалов и Калмыков следуют за мной. Остальным оставаться на палубе. Главная задача — обследовать радиорубку.
Мелькнули на экране лица врача, эмчеэсника, вэдэвэшников. Все понимали, что Лавров спешил…
И снова пляшущая веб-камера показала высокую белую стену надпалубной надстройки, дверь в той стене.
Видно было, как рука Лаврова резко и быстро распахнула дверь, и тут же раздался крик: «Коз-злы! Ур-роды!»
Хлопнули выстрелы…
Потом люди в бункере услышали непонятный шорох… Взрыв…
Изображение на большом экране исчезло. На экране появилось серое мельтешение.
Только сейчас все присутствующие услышали, как еле слышно гудит невидимый кондиционер.
Присутствующие вздрогнули, словно они сами находились на палубе далекого сухогруза. Посмотрели друг на друга.
— Неужели все повторяется? — тихо и даже растерянно спросил непонятно у кого контр-адмирал.
Затем с надеждой посмотрел на связиста и сказал:
— Сынок, попробуй выйти на них на другой частоте. Нам бы хоть звук получить.
Связист молча стал трогать джойстики на пульте управления. Экран все так же снежил. И — тишина.
Повернувшись к присутствующим, офицер связи беспомощно развел руками.
— Жалко… Ребятишек жалко, — тихо сказал комполка.
10
19 сентября 2009 года. 9 часов 40 минут
Небольшая тихая лагуна в Аденском заливе. Обычно такие лагуны или совсем пустынны, или на их берегу среди пальм располагаются небольшие деревни…
Городские многоэтажные строения здесь не строятся — мелкая, далеко заходящая в море отмель не позволяет подходить близко к берегу морским судам и потому строить здесь какие-либо портовые сооружения бессмысленно.
Эта лагуна отличалась от подобных морских лагун тем, что в ней можно было пришвартоваться почти к самому берегу. На берегу стоял большой трейлер, возле которого сейчас никого не было. Хотя трейлер сейчас и пустовал, к нему никто из жителей поселка не рисковал даже приблизиться. Все знали, что это база грозного пирата по имени Газиф Букмассо, того самого Газифа, который часто, вернувшись из очередного рейда, привозил и раздавал жителям поселка разные вещи, продукты и даже, когда он был в хорошем расположении духа, деньги.
За эти небольшие деньги, за вещи, за продукты жители поселка сделали в море деревянные настилы, к которым господин Газиф мог пришвартовать свое красивое судно «Сомалиленд» и, не замочив ног, мог сойти на берег под ликующие крики жителей поселка…
На горизонте показался плывущий к берегу человек. Медленно взмахивая руками, человек приближался к берегу. Вслед за ним на длинном шелковом шнуре тянулся, вернее болтался на волнах, желтый спасательный круг.
Круг этот и в самом деле был спасательным для Газифа.