Тельняшка – наш бронежилет
Шрифт:
Что-то мурлыкая себе под нос, горничная начала проделывать обычную работу. Вначале она протерла стекла окна, затем вышла на балкон, чтобы посмотреть, нет ли там мусора, который нужно было выбросить. Но господин Ланкастер — и это все знали — был аккуратен, ничего лишнего на балконе, как и в номере, он не оставлял. Затем, все так же мурлыкая, горничная включила пылесос и начала пылесосить комнату. Сначала она пропылесосила дешевый персидский ковер, купленный хозяином гостиницы у пиратов на местном рынке. Хозяин гостиницы был жаден, это все знали. Потом она подошла к гардеробу, где мистер Ланкастер хранил свою одежду и обувь…
Открыв дверь гардероба, горничная увидела на нижней полке небольшой баллон желтого цвета с круглой головкой. Такого баллона она еще никогда не видела.
Горничная решила, что в баллоне мистер Ланкастер хранит дорогие духи. И духи эти, вероятнее всего, предназначены Фатиме…
О-о, что делает с женщиной ее неукротимое любопытство!.. Видимо, не зря знающие люди говорят, что мужчина женится из-за одиночества, а женщина выходит замуж из-за любопытства…
Горничная не устояла перед соблазном. Открутила головку вентиля и поднесла свой любопытный черный нос к отверстию в баллоне. Она услышала легкое шипение.
И это было последним в ее жизни, что она услышала. Она так и не узнала причину своей гибели. Хотя, как вы догадались, причина лежала на поверхности: любопытство, любопытство погубило прекрасную молодую, ни в чем не повинную горничную.
Когда Ланкастер вошел в свой номер и увидел неподвижно лежащую на ковре горничную с баллоном в руке, он все понял.
— Чертовы африканки… Всюду суют свои носы. Не зря меня предупреждали о их любопытстве, граничащем с глупостью. И Фатима, наверное, такая же…
Он быстро вышел на балкон. Стараясь быть незамеченным с улицы, Ланкастер простоял на балконе минут пятнадцать. Он ждал, когда окончательно проветрится номер гостиницы.
Затем он вернулся в номер, взял из неподвижной, но еще теплой руки горничной газовый баллон и спрятал его в свой кейс. Протерев на всякий случай руку горничной носовым платком, Ланкастер подошел к телефону и стал звонить поочередно в полицию, в «Скорую помощь», к портье.
Медики и полицейские, внимательно осмотрев тело горничной и не заметив на нем никаких признаков насилия, констатировали то, что и должны были констатировать: внезапную смерть от остановки сердца…
Составив соответствующие акты, собрав подписи свидетелей, полицейские тут же удалились. Медики были заняты своим делом: горничную уложили на носилки и, закрыв тело простыней, увезли его в морг, где, естественно, никто и не думал делать вскрытие и устанавливать истинную причину гибели девушки.
Портье извинился перед Ланкастером и предложил ему новый более удобный номер. Но Ланкастер отказался переходить в новый номер — не стоило давать повод для лишних подозрений.
А через час, когда все утихло, Ланкастер приготовил себе крепкий кофе.
Смерть горничной — неожиданная неприятность, но не слишком большая. Еще раз Ланкастер убедился в выгоде проживания в небольшом городе. Там, в Могадишо, пришлось бы давать показания, а здесь он был своим человеком, все его знали как большого ученого, и поэтому никто и не мог даже подумать о какой-то его причастности к неожиданной смерти горничной.
Сейчас он должен был подумать, как ему избавиться от газового баллона. Точной копии того баллона, который команда Лаврова нашла на сухогрузе.
В дверь номера постучали.
Решив, что это портье прислал горничную для уборки номера, Ланкастер подошел к двери и открыл ее.
От удивления — а удивить опытного Ланкастера было трудно — он даже приоткрыл рот.
Перед ним стоял рослый сильный африканец и скалил в улыбке белые здоровые зубы… За его спиной чернели еще две не менее рослые фигуры…
— Ты… — удивился Ланкастер. — Ты, Газиф, жив?..
Вместо ответа и как в доказательство того, что он, Газиф, и в самом деле живой и невредимый, Газиф размахнулся завернутой в газету бутылкой шампанского и ударил ею по голове Ланкастера.
С разбитой головой, облитый шампанским, Ланкастер рухнул на затертый персидский ковер.
Все дальнейшие действия бандитами были оговорены заранее, и поэтому они действовали быстро и молча.
Потерявшего сознание Ланкастера помощники Газифа тут же подхватили под руки и потащили из номера в конец коридора, туда, где находилась запасная пожарная лестница.
Заворачивать тело Ланкастера в потертый ковер у них не было времени. Поддерживая Ланкастера так, как поддерживают друзья вдрызг пьяного собутыльника, группа пиратов быстро спустилась вниз, туда, где их уже ожидала легковая машина.
Не оглядываясь, сберегая каждую секунду, группа быстро уселась в машину. Впереди — Газиф, на заднем сиденье — два его подельника и Ланкастер.
Полиция, если бы и надумала остановить машину, ничего бы не заподозрила. Очередная пьяная компания ехала куда-то догуливать…
Но видела эту компанию зоркая Фатима. Она спешила в гостиницу поделиться с господином Ланкастером последней новостью о том, что Газиф живой и невредимый. И вот сейчас она с ужасом смотрела, как похищают белого господина…
И самое странное, что похищает Ланкастера сам Газиф… Ночью, когда Фатима была в трейлере, Газиф ничего не говорил о Ланкастере. Как не говорил о том, что собирается его похитить. Газиф тогда говорил о своей любви к ней, о далеких сказочных странах, где они заживут как белые господа.
Фатима быстро сообразила, что нужно делать… Не зря она работала в гостинице горничной.
Нестерпимо болела разбитая бутылкой голова. Ничего не понимая, Ланкастер смотрел вперед на расстилающуюся перед ним грунтовую дорогу, ведущую, как он догадывался, к порту.