Тело в дело. Сборник романов
Шрифт:
Стемнело, Жан-Ив зажег лампу на столе, помолчал.
– Из-за остальных я переживать не стану,– продолжал он.– Они все примерно одного склада. Все из аниматоров, вовремя приехали, имели любых баб, каких хотели, ни черта не делали, потом решили, что, став начальниками, будут бить баклуши на солнышке до самой пенсии. Их время прошло. Теперь мне нужны профессионалы.
Валери сидела скрестив ноги и молча на него смотрела.
– Кстати, что там с «Италтравом»?
– Все в порядке. Нет проблем. Он сразу понял, что я называю «галантным туризмом», и даже попробовал со мной позаигрывать… С итальянцами хорошо иметь дело: всегда знаешь, чего от них ждать… Короче, он пообещал внести наши клубы в свой каталог, но предупредил, чтобы мы на многое не рассчитывали: «Италтрав», конечно, крупная фирма, поскольку объединяет множество различных турагентств, но как марка особого веса не имеет. В список он нас внесет, а имя мы должны сделать себе сами.
– Что у нас с Испанией?
– Налажен контакт с «Марсансом». Ситуация схожая, но испанцы более честолюбивы, в последнее время пытаются зацепиться во Франции. Я опасалась, что они увидят в нас конкурентов, однако нет; как они полагают, мы будем друг друга дополнять.– Она задумалась, потом спросила: – А мы-то что делаем во Франции?
– Еще толком не решил… Глупо, конечно, но я боюсь, что пресса развернет кампанию за чистоту нравов. Разумеется, надо бы провести опрос, исследовать рынок, опробовать концепцию…
– Ты же в такие вещи никогда не верил.
– Не верю, это правда…– Он помялся.– В общем, я не склонен особенно раскручиваться во Франции, только через сеть «Авроратур». Реклама в специализированных журналах, вроде «FHM» или «Эхо саванн». Но на первых порах нацеливаться на Северную Европу.
На следующую пятницу была назначена встреча с Готфридом Рембке. Накануне вечером Валери сделала себе расслабляющую маску и легла спать очень рано. В восемь часов, когда я проснулся, она была уже готова. Выглядела умопомрачительно. На ней был черный костюм с очень короткой юбкой, туго обтягивающей зад; под пиджак она надела кружевную сиреневую блузку, облегающую и кое-где просвечивающую, а под блузку – ярко-красный бюстгальтер, оставляющий наполовину открытой высоко поднятую грудь. Когда она села возле кровати, я обнаружил на ней черные чулки и пояс. Губы она накрасила темно-красной помадой с фиолетовым оттенком, волосы забрала в пучок.
– Впечатляет?– спросила она с сарказмом.
– Еще как! Ох уж эти женщины…– вздохнул я.– Умеют себя подать.
– Это у меня официальный наряд соблазнительницы. Но я надела его еще и для тебя; я знала, тебе понравится.
– Вернуть эротику на предприятия и в учреждения…– пробурчал я.
Она подала мне чашку кофе.
До самого ее ухода я только и делал, что смотрел, как она движется, садится, встает. Такой пустяк, но «впечатляло» – слов нет. Когда она клала ногу на ногу, в верхней части ляжки появлялась темная полоса, оттенявшая тонкость нейлонового чулка. Если она скрещивала ноги еще сильней, показывалась полоска черного кружева, а дальше – застежка пояса и белая плоть ляжки и основания ягодиц. Она меняла положение ног – и все исчезало. Наклонялась над столом – и я чувствовал, как трепещет ее грудь. Я мог бы любоваться ею часами. Такая простая, невинная, бесконечно блаженная радость; обещание счастья в чистом виде.
Встреча была назначена на час в ресторане «Лё Дивеллек» на улице Юниверсите; Жан-Ив и Валери приехали на пять минут раньше.
– С чего начнем разговор?– волновалась Валери, вылезая из такси.
– Скажешь, хотим, дескать, открыть бордели для бошей,– Жан-Ив устало улыбнулся.– Да не волнуйся, он сам задаст все вопросы.
Готфрид Рембке появился ровно в час. Они узнали его в ту минуту, как он вошел в ресторан и протянул пальто швейцару. Плотная, солидная фигура, лоснящийся череп, открытый взгляд, крепкое рукопожатие: в нем чувствовалась раскованность и энергия, он как нельзя лучше соответствовал образу крупного предпринимателя, в особенности немецкого. Так и виделось: целый день на ногах, утром встает с постели одним прыжком и полчаса занимается на велотренажере, а потом в новехоньком «мерседесе» катит на службу, слушая по дороге новости экономики.
– Выглядит потрясающе,– пробурчал Жан-Ив и, расплывшись в улыбке, поднялся ему навстречу.
Первые десять минут герр Рембке говорил только о еде. Оказалось, он прекрасно знает Францию, французскую культуру, рестораны, имеет собственный дом в Провансе. «Безупречен»,– повторял про себя Жан-Ив, уставившись в свое консоме из лангустин с кюрасо. «Что ж, пободаемся»,– подумал он еще, опуская ложку в тарелку. Валери держалась превосходно: слушала внимательно, глаза ее восторженно блестели. Поинтересовалась, где именно в Провансе находится дом, часто ли ему удается там отдыхать и т.д. Сама она заказала сальми из крабов с лесными ягодами.
– Итак,– продолжила она тем же тоном,– вас заинтересовал наш проект?
– Видите ли,– начал он основательно и неторопливо,– нам известно, что «галантный туризм»,– произнося эти два слова, он как бы слегка запнулся,– составляет одну из основных мотиваций поездок наших отпускников за границу,
и их можно понять: лучшего отдыха не придумаешь.
Примечательно между тем, что ни одна компания до сих пор всерьез не занималась этим вопросом, если не считать нескольких мелких проектов для гомосексуалистов. Но в целом, как ни удивительно, перед нами совершенно девственный участок.
– Проблема вызывает споры, я думаю, общественное мнение еще не доросло…– вмешался Жан-Ив, сам понимая, что говорит ерунду,– ни на том, ни на другом берегу Рейна,– закончил он и стушевался.
Рембке метнул на него холодный взгляд, словно бы заподозрив его в насмешке; Жан-Ив снова уставился в свою тарелку и дал себе слово молчать до конца обеда. Валери и без него справлялась великолепно.
– Не стоит переносить французские проблемы на Германию,– вставила она, невиннейшим движением кладя ногу на ногу, и Рембке переключил внимание на нее.
– Наши соотечественники,– сказал он,– поневоле предоставленные сами себе, нередко становятся добычей сомнительных посредников. Все, что тут делается,– непрофессионально, и это огромный пробел в нашей работе, который еще предстоит заполнять.
Валери с готовностью согласилась. Официант подал морского окуня с зеленым инжиром. Мельком взглянув на блюдо, Рембке продолжал:
– Ваш проект заинтересовал нас еще и потому, что он полностью опрокидывает традиционное представление о клубах отдыха. То, что было хорошо в семидесятые годы, не отвечает запросам современного потребителя. Взаимоотношения между людьми на Западе затруднены – о чем мы, разумеется, сожалеем,– добавил он и снова взглянул на Валери, а та опустила ногу на пол и улыбнулась.
Когда в четверть седьмого я вернулся с работы, она была уже дома. Я замер от удивления: такое случилось, по-моему, впервые за все время нашей совместной жизни. Не сняв костюма, она сидела на диване, чуть расставив ноги, устремив взгляд в пространство, и, казалось, думала о чем-то очень приятном. Я тогда не понял, что присутствую при своего рода профессиональном оргазме.
– Ну как, удачно?– спросил я.
– Более чем. После обеда я отправилась домой, не заезжая на работу; полагаю, на этой неделе мы и так превзошли себя. Он не просто заинтересовался проектом, но намерен сделать его гвоздем своей программы уже этой зимой. Он готов финансировать издание каталога и специальную рекламную кампанию для немецкой публики. Уверен, что сможет через свои агентства заполнить все ныне существующие клубы; спросил даже, не разрабатываем ли мы еще какие-нибудь проекты. Единственное, что он желает получить взамен,– эксклюзивность на своем рынке: Германия, Австрия, Швейцария, Бенилюкс; он знает, что мы в контакте с Неккерманом. На выходные я заказала номер в центре талассотерапии в Динаре,– добавила она.– Думаю, мне это необходимо. И к моим родителям сможем заглянуть.