Тело
Шрифт:
Когда она повернулась к двери, ее униформа была настоящей поэмой в движении. Задний фасад стоил переднего.
Я подумал, что пора сменить декорации. Вышел в коридор, спустился вниз, прошел мимо приемной, где бескровная блондинка послала мне синеватую улыбку, и вышел на улицу, к живым.
Глава 3
Шериф улучшил внешний вид своего офиса. Улучшение имело конкретное имя — Аннабел Джексон. Она была с Юга, и это что-то значило.
Она
Особенно остро я ощущаю себя в тележке с сеном…
Она подняла глаза и рассеянно улыбнулась.
— Знаете, лейтенант, — произнесла она со своим тягучим южным акцентом, — вы меня беспокоите.
— Каким образом? Вы даже еще не назначили мне свидания. Вы ни разу не позволили мне повезти вас полюбоваться звездами, вы ни разу не пришли ко мне послушать диски из моей коллекции. А говорите о беспокойстве.
— Я не об этом… Я имела в виду… Что вы делаете в офисе? Почему вы всегда слоняетесь по углам? Разве у вас нет постоянной работы?
— Что вы такое говорите, моя сладкая! — вскричал я с негодованием. — Разве шериф не просветил вас на мой счет? Разве он не сказал вам, что лейтенант Уилер его правая рука? А также и левая?
Она покачала головой.
— Он мне сказал: «Если этот шут гороховый Уилер переломает ноги, я буду счастлив!»
— Он так сказал?
— Вот вам святой крест, мой дорогой! — засмеялась она и забарабанила двумя пальцами по клавишам.
Пронзительно заверещал интерком. Аннабел нажал кнопку. Металлический голос шерифа произнес:
— Это не Уилер с вами болтает?
— Да, сэр, — ответила Аннабел.
— Пошлите его ко мне!
Она выключила интерком и улыбнулась.
— Вы слышали, что сказал шериф, лейтенант? Я подозреваю, что он там тихонько закипает, потому что вы опоздали на два часа.
— Сегодня, — уточнил я, — в остальные дни я буду приходить рано.
Она заморгала своими кукольными глазами, а я прошел в кабинет шерифа, предварительно постучав.
— Садитесь, Уилер, — предложил Лейверс.
Я повиновался. Он набивал свою трубку так методично и неторопливо, что я начал думать, не хочет ли он и меня заодно растереть в табак.
— Ну, что вы думаете об этих преступлениях? — спросил он наконец.
— Ничего не думаю, сэр. По крайней мере, сейчас.
— Никаких гениальных озарений?
— Я был сегодня утром в «Тихой гавани». Если вы еще не сделали распоряжений насчет вашего самого отдаленного будущего, сэр, то я рад буду заказать вам гроб в любое время и…
— Что вы разузнали?
— Мало что, — должен был я признаться и рассказал то немногое, что знал.
Он молча пососал трубку, потом сказал:
— Надо приналечь, Уилер. Нас одолевает пресса, наши дружки из муниципалитета тоже начинают шипеть… Везде политика! — Он скорчил гримасу. — Я взял вас к себе, потому что мне нужен смышленый человек, способный меня выручить, если понадобится.
Вы полицейский… скажем так, неортодоксальный, и, по правилам, вас давно следовало бы выгнать. Но вы выплываете с результатом — я не хочу знать, как и почему — там, где другие тонут. Я рассчитываю, что и в этом деле вы покажете скорость и эффективность, иначе…
— Шериф, ваши слова столь же лестны, сколь и жестоки.
Он не удостоил меня вниманием.
— Пресса готова сорваться с цепи, — продолжал он. — Две девушки! Молодые, красивые! С одинаковой татуировкой! Надо действовать быстро! Давайте посмотрим, что взять за основу… Тип, имевший свидание с Лейлой Кросс, — это уже кое-что. Вы сказали, что его зовут Дуглас?
— Да, среднего роста, средне одет, очки в роговой оправе. Этому описанию будет соответствовать едва ли не миллион граждан.
— Все-таки отправная точка!
— Хаммонд открыл что-нибудь?
— Спросите его.
Я улыбнулся.
— Не думаю, что я очень нравлюсь ему, шериф.
— Понятно, — сказал он. — Законное расследование продолжается. Разосланы фото, снятые в морге. Ни одна из девушек в полиции не значится, и их отпечатков пальцев там нет. Хаммонд ходил в банк, куда первая девушка — Анжела Маркой — вкладывала деньги.
Вы помните?
— Дважды по двести долларов, — уточнил я.
— Один из кассиров хорошо ее помнит. Но она ничего особенного ему не говорила.
— Великолепно! Я чувствую, что мы сделали гигантский шаг вперед! Ай да Хаммонд!
— В данном случае его ни в чем нельзя упрекнуть.
— Нет, конечно, — согласился я. — Сколько времени они пролежали в переулке, прежде чем их нашли?
— Маркой — четыре часа, а Кросс — около пяти.
А что?
— Интересно… Рисунки на руках — это настоящая татуировка?
— Да, если верить медэксперту. Ее можно снять только вместе с кожей. По его мнению, другого средства нет.
— У меня впечатление, сэр, что мы ходим по кругу, — приуныл я.
— Это вы ходите! — грубо поправил он.
После этой нежной реплики мне оставалось только откланяться.
Я направился в отдел убийств и нашел Хаммонда в его кабинете. Он явно не испытывал восторга от моего появления.
— Смотрите-ка! — сказал он. — Самый блестящий полицейский шерифа пожаловал! Значит, дело закрыто и арест неминуем.