Телохранитель для Оливки
Шрифт:
Конечно, я не какой-то черствый сухарь, не умеющий любить. Нет, у меня когда-то была девушка, и между нам была влюбленность. Но это было давно, и наши пути разошлись.
А сейчас мне двадцать девять лет, и я бы даже был не прочь влюбиться. Ведь как не крути, а продажные девчонки не согреют мою душу. Так… Лишь тело на одну ночь. А мне хотелось бы большего.
Невесело вздохнув, тут же хмыкнул, не понимая своего настроя. Что-то я сегодня сопли на кулак мотаю. И вправду пора отдохнуть. А Байеру
От упоминания фамилии перед глазами встало грустное лицо той девушки, и я почему-то на миг задумался, а могла бы она убить, или нет? Обязательно хочу в этом разобраться. Только вот меня пугает один вопрос. А что, если она и вправду виновата?
Решив подумать об этом завтра, я все же купил маме букет ромашек. Эх, жаль, что завтра не воскресенье…
— Господи, сынок! Ну, наконец-то! Наконец-то ты приехал, родной мой, — тут же выскочила мама за ворота, и я крепко обнял ее, вдыхая любимый запах. Так пахла только мама.
— Привет, мамулечка. Прости, что вчера не перезвонил. Я был очень уставший. А сегодня я не стал набирать тебя, потому что знал, что ты с судочками примчишься ко мне на работу. А я хотел тебе сюрприз сделать.
— У тебя получилось, сынок. Еще как получилось, — прошептала она сквозь слезы счастья в область моей груди.
Она была маленькой и очень нежной, и я всеми силами старался ее оберегать. Мама была мне по грудь, и я порой удивлялся, как она могла родить такого кабана в метр девяносто, как я.
— Так, ты не плачь, а то я волноваться стану.
— Это я от счастья, Игнатушка, от счастья. Ты молодец, что приехал.
— Я не мог не приехать.
— Ты же с ночевкой? Останешься, правда? — с надеждой в голосе спросила она, а я, довольно улыбнувшись, кивнул и услышал счастливый вздох.
— Останусь. Только пустишь в дом?
Мама забавно шлепнула себя по лбу, и мы вместе зашли во двор. Я открыл ворота, загнал автомобиль под деревянный навес, и достал с заднего сиденья мамины любимые ромашки.
— Приезжай почаще, родной мой. И даже без ромашек, — искренне попросила она. Я знал, что ей меня не хватает, и глядя в ее счастливые от моего приезда глаза, я решил, что буду приезжать теперь чаще.
— Обещаю, мамуль, а теперь покормишь?
— Так, как ты приехал без звонка, особых блюд у меня нет, но я что-нибудь придумаю. А на вечер, что пожелаешь приготовлю.
— А я помогу тебе! Позже тогда за продуктами в поселок съедим. Что-то я сглупил, и из города не привез.
— Да и не надо, милый! Мы здесь у своих натуральное берем.
— Ну, не все же можно купить у своих. Вот, например торт!
— Я тебе сама испеку! Знаю я, какой ты любишь, — улыбнулась она, и снова прильнула ко мне.
Вот я идиот. Маме действительно меня не хватает.
— Хорошо,
— Не задерживайся, я на стол накрывать начну.
— Я мигом, — произнес я, и поцеловав ее в висок, отправился к воротам.
Когда закрыл их на щеколду, в кармане зазвенел телефон. Вот блин, забыл выключить. Достав мобильный, увидел неизвестный номер, и решив ответить на последний на сегодня звонок, сдвинул в сторону зеленую кнопку.
— Градецкий, слушаю!
— Добрый день, Игнат Николаевич, Дамир Байер говорит.
— Добрый день, — я если честно удивился такому звонку, ведь сам собирался завтра с утра ему набрать.
— Не знаю, передавали ли вам о моем визите к вам в офис, но у меня нет сил ждать вашего звонка, — его голос был строгий и в то же время грустный. И я мог его понять.
— Передали, и я собирался утром вас набрать.
— Игнат Николаевич, я знаю, что вы лучший в своем деле, а у меня нет времени искать кого-то похожего в работе на вас. Вы возьметесь за дело? Вы поможете моей дочери?
— Хорошо, я возьмусь, Дамир….
— Тимуровичу.
— Хорошо. Я сделаю все, что в моих силах.
— Наслышан о вашем уме и стратегиях. Вы наш единственный шанс. Можем сегодня вечером встретиться? — я скривился, как бы сильно мне не хотелось помогать девчонке, мама для меня была важнее.
— Я искренне сожалею, но я мать не видел целый месяц. Отложим до завтра. Буду с девяти утра в офисе, приезжайте.
— Понимаю. Мать — это святое. А я буду завтра в девять, — отчаянным голосом произнес Байер, и я мог только представить какую боль он сейчас испытывает.
— Дамир Тимурович, — позвал я, когда тот собрался уже отключиться.
— Да? — хриплым голосом.
— Мы вытащим ее. Может не так скоро, как бы вам хотелось. Но я приложу усилия.
— Проси что хочешь… — перешел он на «ты», но меня это не волновало. У него трагедия, у него и его семьи.
— До завтра, Дамир Тимурович.
Я отключился первый, и весь оставшийся вечер провел в мыслях о той нежной девчонке с шоколадными глазами, наполненными тревогой и страхом. Почему страхом? Фантазия нарисовала!
Глава 7
— Доброе утро, Светланка.
— Доброе утро, Игнат Николаевич. К вам здесь…
— Здравствуйте, Игнат Николаевич, — услышал я со стороны приемной, и обернувшись, заметил мужчину в возрасте. — Извините, что я так рано.
— Дамир Тимурович, значит? Доброе утро. Пройдемте в кабинет, — пригласил его, и указал рукой на дверь, а сам обернулся к секретарю. — Свет, сделай нам кофе.
— Несколько минут, Игнат Николаевич.