Телохранитель ее величества: Страна чудес
Шрифт:
Октябрь 2421, Венера, Альфа.
– Ау! Подъем! Подъем, кому говорю! Вставай, давай!
Кто-то безбожно тряс ее за плечо. Небытие, в котором она находилась, переставало быть таким сладостным. Хотелось послать всех к черту, закрыться поглубже, чтобы ничего не слышать и не чувствовать, но голос был слишком настойчив.
– Мишель, отвали!
– Она, наконец, пришла в себя и попыталась отпихнуть белобрысую ногой. Естественно, безрезультатно.
– Ах так, ваше высочество? Ну, сама напросилась!
– воскликнула та, и через секунду Лея оказалась на полу. Холодном и очень некомфортном. На который приземлилась, мягко говоря, не мягко.
– Ты чего творишь?
– включился, наконец, боевой режим, окончательно вышвыривая ее в реальный мир - Ты вообще сдурела?! Мутант хренов!..
– Встать!
– перебила ее белобрысая командирским тоном.
– Встать и подтянуться! Ты - инфанта, а не пьянь или шлюха с Пуэнте де Барко!
Подействовало. Рефлекс, вбитый в нее с подачи матери. Она - принцесса, и как бы весело ни проводила время, когда "труба зовет", должна занимать свое место. И работать, невзирая на похмелье и гул в голове.
– Да, да... Хорошо... Так точно!.. Слушаюсь!..
Лея поднялась и села на кровать, обхватывая голову руками. Та раскалывалась, и это сказано слабо. Мир кружился, качался - алкоголь еще не вышел из крови, а значит, ей предстоит весьма неприятная процедура, имя которой "детоксин".
– Что случилось?
– потянула она, борясь с отдающим в голове набатом. Мишель усмехнулась.
– Ваша мама, ваше высочество, жаждет лицезреть вас в своих покоях два часа назад. И она весьма сердита, ибо по ее приказу полчаса назад из нашего номера были вышвырнуты почти все гости, многие из которых с точки зрения ссоры с влиятельными семьями планеты не заслуживают подобного обращения.
В руке белобрысой появился серебристый запаянный шприц. Лея поежилась.
– Что-то произошло из ряда вон, - усмехнулась Мишель, следящая за ее взглядом.
– Где-то что-то мы учудили, ибо Марселла сказала, королева орала.
– Орала?
Лея потрясла головой. Действительно, что-то случилось - мать никогда не повышала голос, тем более на охрану. Она давила, но давила интонацией и делала это умеючи - была мастер своего дела. Кричать, как базарная торговка, не позволяла себе никогда. В чем же дело?
Впрочем, у белобрысой спрашивать не стоит, вряд ли она что-то знает.
– Сама-то как?
– кивнула Лея подруге, глазами указав на шприц.
– Уже отошла? Или кололась?
Та как раз вязала жгут, и с психу затянула его так, что Лея вскрикнула.
– Нет, не пришлось, выдала она сквозь зубы.
– К сожалению...
– И с жаром продолжила монолог, который они с девчонками слышат почти после каждой пьянки:
– Слушай, Принцесска, объясни, на что мне эта модификация? Вас, пьянь такую, нянчить? Ведь чуть что - сразу крайняя Мишель! Еще чуть что - и снова Мишель! И не хочет ведь никто понимать, что я такая же, как вы, просто трезвею быстрее! Все давят, требуют...
Из груди Леи вырвался тяжелый вздох - дальше можно не слушать. К огорчению Мишель, она - мод, причем какой-то усовершенствованной модели. Не сама, как дочь своей матери, созданной в секретной лаборатории, то есть второе поколение, но это не важно. Мать ее была браком, неудачным продуктом эксперимента, только поэтому ее отпустили и позволили родить потомство, но и того, что вложили, белобрысой хватало с лихвой.
Особенностей, как таковых, отличающих от остальных людей, у нее проявлялось немного. Ну, не считая внешних данных - роскошных золотых волос, голубых глаз и белой-пребелой кожи, сводящих с ума всех самцов на расстоянии нескольких сот метров вокруг. Но самая заметная - особые взаимоотношения с алкоголем: чтобы быть на равных с остальными девочками, Мишель приходилось хлестать чуть ли не чистый этанол, но и тот выходил из нее гораздо быстрее, чем ей хотелось.
– Я уже сколько раз Марселле говорила: "Поднимай ее сама! Тебе приказали - ты и делай!" Нет, нужно обязательно поднять Мишель и подставить под удар ее.
– Мутант продолжала жаловаться на жестокую судьбу-злодейку, одновременно ловко попав иголкой в вену. Можно было бы воспользоваться иньектором, но ангелы проходят достаточно серьезную подготовку по линии медицины, чтобы не заморачиваться этим. С другой стороны, это показатель, что белобрысая практически трезвая - пьяная бы она колоть не стала. Ловкое движение - и жгут слетел с руки, оставшись в ладони. Еще секунда, и Лея почувствовала, как по вене потекло лекарство, от которого в ближайшие пятнадцать минут будет хуже, чем от любого похмелья.
Самое интересное, она сама - тоже мод, носитель измененных генов, которые достались ей от дедушки, любовника ее величества королевы Оливии, матери мамы. Тот тоже сверкал белоснежной шевелюрой, сводившей с ума всю слабую половину аристократии, слыв первым красавцем королевства. У нее самой могли быть волосы не хуже, чем у их Мишель, хотя кожа в любом случае осталась бы смуглой. И что касается алкоголя, она давала десять очков вперед всем, кроме, собственно, белобрысой.
Вот Малышка, например, сладко посапывающая рядом, после подобного возлияния не проснется ни в жизнь - хоть пушкой ее буди. Как и остальные девчонки.
– А как там девчонки?
– задала Лея первый внятный вопрос, почувствовав, что тошнота и муть немного отпустили, а земля перестала вращаться. Замолчавшая к тому моменту Мишель пожала плечами.
– Аделия заснула прямо над унитазом. Я всегда говорила, не надо смешивать травку и спиртное. Нимфа дрыхнет в соседней комнате - последний раз, когда я ее видела, она уединилась аж с двумя мальчиками.
– Мальчиками? Двумя?
– озадаченно хмыкнула Лея и почесала подбородок.
– Именно. А вот Сирена заснула с девочкой. Той самой, которая из бара, в красном платье.
– Которого бара?
– поморщилась Лея, напрягая память.
– Который был перед "Золотым фазаном".
Лея пожала плечами - она смутно помнила, где они были и в каком порядке.
– Марселла почему-то вышвырнула всех, кроме нее. Почему - не знаю, что-то там не чисто.
– Департамент? Дружественный клан?
Мишель пожала плечами.
– А Мария Хосе?
– кивнула она на Малышку.
– Думаю, проблемы из-за нее, - ехидно потянула белобрысая, поднимаясь и начиная одеваться. Трусы и китель, в которых она находилась до сего момента, как бы тоже считались одеждой, но полная форма, возимая запасливой Марселлой специально для таких случаев, смотрелась серьезнее.