Телохранитель
Шрифт:
Франческа понимала, что перед ней открылся опасный и неведомый ей прежде мир страстей. Но мягкое и в то же самое время мощное очарование этого человека захватывало ее чувства и завораживало ее. Она представляла себе его крупное загорелое тело, так явственно жаждущее близости с ней. И не могла отвергнуть его.
Сильные пальцы ласкали ее плечи, играли прядями густых черных волос, гладили затылок, притягивали ее лицо к его лицу, а в это время другая рука придерживала ее за подбородок. Их губы почти соприкасались.
— Франческа, — прошептал
Она поняла, что не найдет в себе сил отвергнуть его. Все развивалось слишком стремительно; она еще толком не успела узнать этого человека, а уже полностью оказалась в его власти. Она попыталась что-то сказать и не узнала собственный голос — жалкие, сдавленные звуки, вырвавшиеся у нее из горла, — мольба о пощаде. Желала она этого или нет, но ее тело стало совершенно беспомощным в руках этого человека.
Франческа увидела, как потемнели его глаза, и поняла, что это и есть ответ. Губы Курта Бергстро-ма очень нежно коснулись ее губ, ждущих и трепещущих. Она чувствовала себя неуклюжей и неловкой, словно никто и никогда не целовал ее. Его губы мягко приоткрылись, и он очень нежно языком раздвинул ее губы, словно хотел научить отвечать на поцелуй мужчины.
От его жадных, ищущих губ исходил жар, воспламеняющий Франческу. Его язык проник в ее рот и властно хозяйничал там — изучая, дразня, лаская. Напряженное тело Франчески трепетало в его руках, подвластное таинственным импульсам. Голова ее шла кругом. Что он делает с ней? В чем заключался секрет его власти? Ей и до этого приходилось целоваться с мужчинами, но в руках этого человека она ощущала себя безвольной марионеткой.
Она едва сознавала, что его руки гладят ее спину, потом проникают под кофточку, касаются ее кожи. Вот его большие ладони спустились ей на талию, потом скользнули под пояс плиссированной юбки, проникли под шелк ее трусиков и вот уже скользят по выпуклостям ее ягодиц.
— Прекрасная Франческа, — прошептал Курт, не отстраняясь от нее.
От этих его слов, а еще больше от звуков его низкого чувственного голоса Франческа внезапно дернулась всем телом от пронзившего ее желания. Обе его ладони, ласкавшие гладкую кожу ее ягодиц, притянули ее тело к нему так, что она безошибочно почувствовала сквозь ткань брюк его восставшую плоть.
Это мгновенно привело Франческу в себя. Она внезапно словно увидела себя со стороны — ее одежда в совершенном беспорядке, она лежит на спине на переднем сиденье «Порше» в сильных объятиях Курта Бергстрома. Она была готова отдаться ему, всей своей плотью взывая об этом. Ее тело жаждало его тела. При мысли о том, что он мог бы взять ее прямо здесь, на переднем сиденье «Порше», стоящего у фасада этого странного здания в Палм-Бич, она отчаянно покраснела, поняв при этом, что не нашла бы в себе сил отвергнуть его притязания. Никогда ничего подобного в жизни она не испытывала.
Внезапно Курт разжал объятия, отстранился от нее и помог ей сесть. Нежно поцеловав
— Вы совсем свели меня с ума, Франческа.
Она напряженно застыла на месте — взволнованная, испуганная и разочарованная.
— Что? — прошептала она.
Курт взял ее за подбородок, повернул голову к себе. Голубые глаза его снова смотрели насмешливо.
— Не угодно ли вам будет посетить этот дом и познакомиться кое с кем из обитателей Палм-Бич? Некоторые из них сходят с ума по-своему, и вы увидите, что это такое. Все жаждут с вами познакомиться.
Несколько секунд Франческа не могла произнести ни слова и не была уверена, сможет ли ее собственное тело повиноваться ей. Она поспешно привела в порядок свою одежду, поправила прическу.
Перед ними возвышался, весь залитый лунным светом, большой белый дом. Откуда-то из его глубины доносились звуки рок-музыки.
Франческа вдруг испытала робость, ее обновы показались ей безвкусными. Наверное, она будет выглядеть среди местных красоток белой вороной.
— Да, конечно, — произнесла она в ответ, покорно выходя из машины.
4
Через холл, украшенный мраморной колоннадой и электрическими светильниками в виде факелов, установленных в напольных поставцах коринфского стиля и отделанных бронзой, к ним направлялась женщина. Высокие каблуки ее туфель звонко цокали по плитам зеленого мрамора, покрывавшим пол.
Освещение было приглушено, но даже в полумраке женщина выглядела очень элегантной в замысловатом туалете восточного стиля из красного шелка, плотно облегавшем ее роскошное тело. Искусно уложенные темно-рыжие волосы обрамляли покрытое загаром худощавое лицо с большими карими глазами. Женщина двигалась и выглядела, как манекенщица на подиуме.
— Ну вот наконец-то и вы! — произнесла она грудным голосом. — А я уже начала сомневаться, что вы приедете.
Франческа хотела ответить, но рыжеволосая красавица прошествовала мимо нее прямо к Курту Бергстрому, обхватила за шею и прильнула к его губам в поцелуе.
Время шло, поцелуй все продолжался, и Франческе не оставалось ничего другого, как оглядывать большой мраморный холл, чувствуя себя совершенно лишней.
Но вот наконец Курту Бергстрому удалось освободиться из страстных объятий хозяйки дома. Отступив на пару шагов, чтобы она не могла снова обнять его, он сказал:
— Доррит, почему бы тебе не поздороваться с Франческой Луккезе? Ведь ты же хотела познакомиться с новой владелицей поместья.
— Именно так! — воскликнула рыжеволосая красавица.
Она развернулась и обвила руками на этот раз Франческу, которая тут же потонула в облаке ароматов французской парфюмерии и кольце крепко сжимающих ее рук. Губы женщины прижались к губам Франчески, язычок хозяйки ласкал рот, словно Франческа оказалась в объятиях любовника. Она отшатнулась, и красавица оглядела Франческу своими знойными карими глазами. Ее влажные губы шевельнулись в улыбке.