Телохранительница его темнейшества

Арьяр Ирмата

– Как и в наших – о демонах.

Мы одновременно усмехнулись, и это была первая искра понимания между нами.

– Хорошо, зайдем с другой стороны, – вздохнул он. – Почему оборотни спрашивали тебя именно об изменении? Почему сразу на нас не набросились? Они же голодные были, я видел. Почувствовали в тебе что-то? Изменение – это оборотничество?

– Нет, но чем-то похоже… – чтобы не смущаться, я уткнулась взглядом в собственные руки, сцепленные на коленях. В конце концов, это же написано во всех наших учебниках, и можно представить, что я просто рассказываю урок старшей жрице. – Неужели

ты никогда не слышал, что сельо, когда вступает в брак, изменяется душой и телом для любимого? Она становится такой, какой должна быть идеальная для ее избранника женщина. Такой, чтобы соответствовать его душе и телу. Это происходит один раз в жизни жрицы, и она уже не может служить Лойт. Не потому, что потеряла девственность, а потому, что теперь она сама – богиня для своего бога.

Внутренне сжавшись, я замолчала. Ожидала язвительного смеха, но его синие глаза подернулись задумчивой дымкой. Принц тихим эхом повторил:

– Богиня для своего бога… И как далеко могут зайти изменения?

– Те убитые девушки когда-то были лунными девами. Но они встретили оборотней, полюбили и изменились для них.

– А может, все проще, и их просто покусали?

– Оборотни обычно не кусают сельо, поэтому мне ничего не грозило.

– Боятся отравиться? – съехидничало несносное высочество.

– Да, – кивнула я со всей серьезностью. – Им дозволено жить в Серых Холмах, пока они не нарушают наших законов. И еще те девушки соблюдали традицию освящения пищи, они еще помнили о ней. И как быть с другими расами, ведь сельо не только за оборотней выходят замуж? Получается, белые маги тоже кусают и превращают своих любимых в подобных себе? Сельо, вышедшая замуж за светлого, становится светлой, если ее избранник в глубине сердца не хочет иного.

– А за темного?

– Как правило, она становится демонессой. Демоны слишком эгоистичны, – не забыла я о шпильке. – Они могут ненадолго увлечься экзотикой, но истинная любовь, даже если и случается такое чудо, у них бывает лишь к отражению самих себя. Исключений нет или о них нам неизвестно.

– Хм… – Дьяр подавился и закашлялся. – А когда-нибудь сельо остается сама собой, неизменной?

Я чувствовала его пристальный взгляд, но смотреть в эти колодцы не было сил. И внезапно подумалось об одной очевидной вещи: почему моя мать, дочь демона и лунной девы, сумела сохранить магию сельо настолько, что осталась царицей, хотя и бескрылой?

Ну, хорошо, Эльда не успела измениться или не смогла. Но почему лунные девы, изменившись, не всегда теряют свою магию? А вот те оборотницы – потеряли. Похоже, это как-то зависит от изначальной силы девы.

И принц прав – мы действительно оборотни. С той разницей, что оборачиваемся в иное существо один раз в жизни, и обратного процесса нет. Только, если смертельно не повезет, сходим с ума и деградируем в хиссу или – еще реже – в гинью.

Задумавшись, я не сразу ответила и очнулась, только когда принц взял мою ладонь и потеребил пальчики.

– Лика, ты где? Ты меня слышишь?

– Что? – я вскинула ресницы. Наткнулась на мерцавшие и очень серьезные глаза. – Да, слышу. Встретить единственного и остаться неизменной – это, с одной стороны, еще большая редкость, чем перерождение в гинью.

– Неужели вас самих

никто никогда не любил такими, какие вы есть? И не случалось так, что кто-то не хотел, чтобы вы менялись непонятно во что, совсем незнакомое?

Вот пристал. Я вырвала ладонь.

– Почему же? С другой стороны, у нас есть и мужчины. Для них лунные девы остаются такими же сельо.

– Ни одного мужчины у вас не видел, хотя читал, что есть где-то. Вы держите их в гаремах или в храмах?

– Там же держим, где вы – своих низших демонов, – огрызнулась я. – Ваши низшие редко бывают сильными магами и все бескрылы. Так и у нас. На наших мужчинах – пашни, зодчество, коневодство, кузни и прочее, где не обойтись без грубой силы. Не каждой деве так везет, чтобы встретить своего единственного, и она либо навсегда остается жрицей Лойт, либо выбирает мужчину из сельо для рождения ребенка. Девочкам, рожденным не в любви, может повезти, и они когда-нибудь раскроют силу. Мальчикам уже не повезет.

– Как я теперь понимаю, путь к изменению – влюбленность?

Ни за что не скажу.

– А избранник для изменения – это возможный муж? – продолжал он допытываться. – То есть жених?

Молчу. Синеглазый укоризненно качнул головой.

– Лика, мне не трудно заглянуть в книгу, но я хочу услышать от тебя.

– Да. И не просто жених, а именно тот, кто способен изменить лунную деву, кто может стать для нее богом. Но, разумеется, не в нашем с тобой случае. Я так сказала, чтобы от нас отстали.

Принц криво усмехнулся. Глаза сузились.

– Жаль. А я уж было обрадовался, что близок к выигрышу.

– Ну ты и гад!

– Статус принца Тьмы обязывает меня быть самым гадским из всех гадов, – дернул он плечом. – Я предлагаю тебе сделку, сельо. Ты быстренько умнеешь, отказываешься от глупой идеи с телохранительством, а я снимаю с тебя мою печать. Это щедро с моей стороны. Если ты еще не поняла, через эту печать я могу и подслушать, и подсмотреть, и отследить тебя хоть на краю света, даже в Белой империи, даже в защищенном доме твоего светлого отца.

– Так вот как ты узнал, где я! А я думала – Айрес сообщил.

Айреса он пропустил мимо ушей. И даже не удивился, что странно.

– Не только узнал, но с помощью вложенной в печать магии смог перенестись очень точно. А с помощью Шурша прорвал охранные барьеры.

Вот оно что! И в парк, когда на меня напали «шмонари», он тоже очень вовремя примчался.

– А обо мне ты подумал?! Я едва не сдохла, когда эта магия тебе помогала! Зачем ты вообще сунулся? Тебя звали?

– Почувствовал твою истерику. Любопытно стало, кого ты там так испугалась. Вот потому я и предлагаю сделку. Не хочу в следующий раз тебя угробить без всякого для меня удовольствия.

Ох, какой соблазн! Я досчитала до десяти, борясь с искушением. Напомнила себе о великой… ну, хорошо, о важной задаче. И мотнула головой:

– Нет. Договор заключен не с тобой, а с владыкой, и будет исполнен. У меня встречное предложение. Я сниму с твоей щеки свою метку, а ты с меня – свою. Я тоже могу через нее наблюдать за тобой, мой принц.

В теории. Надо будет попробовать.

– Твой? – осклабился он во все клыки.

– Мой поднадзорный принц, если быть точнее. По договору.