Телохранительница его темнейшества
Шрифт:
– К Хургу этот идиотский договор! – взорвалось высочество. – Ну какой из тебя телохранитель, девчонка!
– Я и не претендую. Я – телохранительница, – подчеркнула я последний слог. – И сегодня я уже дважды досрочно сохранила твое драгоценное тело. Надеюсь на премиальные.
– Нахалка. И не ты сохранила, а твой Шурш. И второй раз – я сохранил тебя, вовремя заткнув твой очаровательный, но слишком болтливый ротик.
Он мазнул взглядом по моим губам и… пренебрежительно усмехнулся!
– Какая разница, если я – хозяйка дракона, а ты – жив и невредим? Так что насчет моего предложения?
– Хорошо, – пополз в улыбке уголок его рта. Опять что-то задумал, мерзкий демон! – Снимай метку, а я сниму печать. Подвинься.
Вместо того, чтобы повернуть щеку, Дьяр сдвинул меня к изголовью и разлегся, положив голову мне на колени.
– Приступай, сельо.
Сцепив зубы, чтобы не выругаться, я откинула с предъявленной мне щеки прядь черных волос. Красивые волосы. Густые и шелковистые, на удивление мягкие. У Ирека куда жестче. Так. Не отвлекаться!
И щека очень гладкая. Там, где ее не рассекают безобразные шрамы. Неправдоподобно белая кожа. Усталые голубоватые тени под глазами. И ресницы длинные, загибающиеся на концах.
– Хватит спать, ваше высочество.
– Уже все? – взлетели ресницы, выпустив на волю яркий синий свет.
– Да.
– Моя очередь, – он с неохотой поднялся, провел ладонью по щеке, проверяя мою работу, второй похлопал по покрывалу. – Ложись.
Демон проклятущий, я же в вечернем платье! Легла.
Пожаловалась:
– Жестко. Теперь я понимаю, почему ты всегда такой злой.
– Что поделаешь, – с притворной горечью вздохнул он. – Демоны – ребята жесткие, а чаще – жестокие. Привыкай. Тебе меня от них охранять придется, если не договоримся по-хорошему о досрочном прекращении твоих обязанностей.
– Не договоримся.
– Тогда закрой глаза, пользуйся моментом поспать. Нам скоро на занятия. Спи, разбужу.
Никогда не верьте демонам. Никогда! Едва я закрыла глаза, как он уже начал меня будить – я почувствовала на губах поцелуй.
– Тиш-ше, – прошипел темный наглец, когда я дернулась в панике. – Мне надо настроиться. Я в тот амулет бухнул от злости столько силы, что теперь его быстро не снять. Расслабься. Ты же хочешь, чтобы я снял с тебя… печать? Тогда терпи.
И он, перехватив мои запястья, неспешно продолжил поцелуй. Как он целуется, богиня! Почти как Ирек. Даже лучше. Интересно, это у них семейное?
– Лика, ты о ком думаешь?
Это он через печать почувствовал?!
– О твоем брате. И о владыке Сатарфе. Сравниваю поцелуи. А что?
Злобный рык. Так он и не настроится, пожалуй. Я обняла отстранившегося и пышущего
– Настроился?
– М-м-м… почти.
– Снимай.
– Что?
– Печать снимай!
– Только ее?
Тут уже я зарычала и показала четвертьдемонические клыки. Фыркнув мне в волосы, принц сел. Его ладонь скользнула по моей ноге и потянула вверх подол платья.
– Что ты делаешь?! – взвилась я.
– А как, интересно, снять печать, если на тебе одежда? Сквозь ткань не подействует.
– Дай мне ножницы, я дырку прорежу.
– Извращенка! – возмутился он. – Такую красоту портить! Мужичка! Не смотри, если не нравится.
Верхняя юбка взлетела и накрыла меня с головой. А его ладони медленно заскользили по ногам, собирая кверху нижнюю юбку. А за ладонями – нежно и невесомо – горячие губы и – ай, щекотно! – влажный язык. Интересно, он у этого гада уже раздвоенный или еще нет? Я сдернула с себя подол, приподнялась на локтях. Не раздвоенный, надо же.
– Зачем ты меня лижешь? Это негигиенично!
Принц, добравшийся уже до моих колен, поднял смеющиеся глаза.
– Ох, бездна! Я с тобой досрочно сдохну, телохранительница. Ляг и не мешай мне сосредотачиваться на процессе снятия печати. У тебя такие гладкие и вкусные ноги!
– Людоед. Как поставить печать – так один бесчестный миг. А как снимать…
– Исправлять ошибки всегда труднее, особенно чужие, – посерьезнел он. – А мне нужно исправить чудовищную ошибку.
Неужели осознал? Вот если бы он еще извинился! Но где же этому гордецу…
– Выше не смей целовать! – прошипела я.
– Выше начинается кладбище с останками несчастной змеи варрдх. Должен же я, как гадский гад, почтить память безвинно погибшего пресмыкающегося!
– Ну, я предупредила, – откинувшись на подушку, я вперила мученический взгляд в потолок.
Демон внял, как ни странно. Или ему стало неприятно прикасаться к пупырчатой коже варрдх – полузмеи-полужабы, из которой был создан мой пояс целомудрия. На это мы с мамулей и рассчитывали – на неприятности для покушающихся.
Бесконечное платье было наконец поднято. Обнажив мне живот, Дьяр легонько погладил его подушечками пальцев.
– Все? – спросила я. – Снял?
– Еще только осматриваю фронт работы. Я же объяснил: магии вбухано много, печать глубокая и сильная. Даже порталы способна открывать. Придется вычищать постепенно.
Склонившись, он начал тщательно зацеловывать мой животик. Точнее, печать. Неужели она такая большая? Ох, а в пупке ее следов точно не было! И пряди его волос так щекочут!