Темна египетская ночь
Шрифт:
Я обалдело уставился на него, и постепенно до меня начало доходить, что он принял меня за частного детектива, нанятого отцом Риты для возвращения дочери. Есть, говорят, у нас такие сыскные агентства. Ну что ж, не будем его разубеждать. Мне без разницы, что напишут на моей могиле, к тому же совершенно не уверен, что она у меня вообще будет. Я кинул выразительный взгляд на собравшегося возмутиться экстрасенса Андрюшу. Он на секунду замер, как бы прислушиваясь, и я продублировал свой взгляд коротким, но эмоциональным мысленным посланием. Пусть думают, что нас с Андреем, связывают только товарно-денежные отношения. Может быть, тогда за сломанную руку двоюродного племянника расплачиваться буду я один.
– Дело свое ты хорошо знаешь, не спорю, – продолжал тем временем свой монолог бывший студент МГУ, имеющий на своем банковском счете несколько сотен миллионов. – При отсутствии улик и свидетелей выйти на меня – для этого кроме профессионализма нужен талант. Только вот не повезло тебе, сыщик: для своей акции ты выбрал неудачный день, вернее ночь. Произойди ваше вторжение вчера, то вам бы, пожалуй, все сошло с рук. Но не сегодня. Сегодня у нас проходит одно, как это… а, вспомнил! Одно культурно-массовое мероприятие… Впрочем, вы сами скоро увидите, а тебе, легавый, даже придется принять в нем участие. Ты вздрогнул? Неужели догадался? Нет, просто боишься… И правильно делаешь. Можно было бы предоставить Кариму возможность самому разобраться с тобой, но как всякий бизнесмен я привык из всего извлекать пользу. Даже из такого дерьма, как ты.
– А что будет с… – и я указал глазами на окруженных автоматчиками Дементьевых.
– Тебя это волнует? Возможно, я немного ошибся в тебе, раз ты все-таки переживаешь за судьбу своих клиентов. Так и быть, удовлетворю твое любопытство. Наша встреча навела меня на одну мысль, и я должен кое-что проверить, прежде чем принять окончательное решение. Боюсь, что мне придется срочно покинуть Египет, но сегодняшнее мероприятия мы обязательно посетим.
Быстро отдав распоряжения нескольким хмурым личностям, Ашраф величественно удалился, а нашу троицу взяли в кольцо молчаливые секьюрити в вечерних костюмах и повлекли куда-то за центральное здание, в сторону громоздящихся над резиденцией скал. Перед тем, как скрыться за углом, я краем глаза заметил, что явившиеся откуда-то люди в белых халатах, уводят шипящего от боли Карима в противоположную сторону. Ну, что ж, его отсутствие не вызовет у меня бурных протестов.
Когда наш табор достиг небольшого строения, напоминающего обычную подстанцию, нас выстроили в колонну и завели внутрь, где заставили спускаться по крутой железной лестнице, оборудованной, правда, небольшими перилами. Дальше наш путь пролегал по неширокому тоннелю, освещенному через равные промежутки мощными люминесцентными лампами.
– Интересно, куда это нас ведут? – пробормотал экстрасенс Андрюша, с трудом шевеля распухшими губами. – И, главное, зачем?
– Как это зачем? – удивился я. – Ты же все слышал. Вы будете смотреть шоу, а я в нем участвовать.
– Знать бы еще, что это за шоу… – справедливо заметил экстрасенс и еще крепче притянул к себе Риту.
– Папочка, я боюсь, – тихий Ритин голос будоражил мои отцовские чувства. – Что теперь с нами будет? Что будет со мной?
Ответом на этот вопрос было наше дружное молчание.
– Я ведь знала, что ты придешь. Каждый день ждала… Сидела и ждала, ела и ждала, спала – ждала, кофейником в официанта запускала – ждала… Я стала одной сплошной надеждой. А сейчас я – никто.
– Вот это ты зря, – я постарался придать своему голосу жизнерадостный оттенок. – Помнишь, как мы на кухне сидели, и я тебе рассказывал о том, что со мной приключилось за последние два года? И за эти два года у меня, наверное, раз двадцать возникала мысль, что все потеряно. Хренушки! Ничего не потеряно, пока ты жив…
– А я скажу, что не все потеряно, даже когда ты мертв, – мрачно добавил экстрасенс Андрюша.
– Ой, папочки…
– Ты мне лучше, Андрей, вот что скажи, – попробовал я сменить тему, чтобы отвлечь Риту от всестороннего обдумывания ее ближайшего будущего, и скрасить бетонно-пластиковое однообразие бесконечного тоннеля. – сколько нам по египетским законам светит за угон личного автотранспорта? А? Как думаешь?
– Не знаю, сколько получишь ты, а меня это не касается…
– Это почему?
– Потому. Я, между прочим, этот мотоцикл не угнал, а выменял!
– На что? – поразился я. Никогда не думал, что у Андрея с собой есть что-то равноценное. Разве что он владельца «Явы» гипнозом обработал.
– На что, спрашиваешь? А на свой «Ролекс». По-моему этот египтянин даже в выигрыше остался…
– Так это был настоящий «Ролекс»? – у меня даже голо перехватило от удивления. – А я думал пиратская копия из Китая…
– Нет, настоящий. Самозаводной… Мне его один крутой пододвинул, за удачно проведенное снятие порчи. Прямо с руки своей снял. Я, конечно, отказывался, пока потерявший терпение бизнесмен не пригрозил, что его ребятки будут меня горячим утюгом гладить, пока я не соглашусь. Вот я и согласился. А потом…
Но мы не успели услышать финал истории, потому что пришли. К бронзовой решетке с толстыми прутьями, за которой оказалась сплошная бетонная стена. Тут охранники быстренько заломили мне руки за спину и подтащили вплотную к решетке. В тот же миг погас свет и я, услышав тихий скрип, понял, что решетка поднимается. А потянувший снизу сквозняк подсказал, что поднимается она вместе с бетонной стеной. Па-ба-ба-бам!
Темнота все также ревностно скрывала окружающую действительность, когда меня с силой вытолкнули вперед, применив для придания большей скорости обыкновенный пинок под зад. Пришлось пробежать несколько шагов, чтобы сохранить равновесие. Едва я выпрямился и начал затравленно озираться, несмотря на господствующую кругом тьму, за моей спиной послышался лязг закрывшейся решетки. И сразу же со всех сторон обрушился ослепительный свет, заставивший меня рефлекторно прикрыть глаза рукой и попятиться. Спустя несколько секунд я уперся лопатками в переплетение решетки и ощутил на своем плече руку Андрея.
– Ну, теперь держись, джедай! – Андрей сглотнул, и повторил еще раз. – Держись…
И я убрал руку с глаз.
Наверно, подсознание уже хранило этот образ в своих тайниках. Поэтому я почти не удивился тому, что стою на вытянувшейся в эллипс ровной площадке, засыпанной нарядным желтым песочком, наводящим на мысли о пляже. Вот только настроение у меня было далеко не курортное. Потому что нарядный песочек окружали высокие (метра четыре) бетонные стены с несколькими входами, забранными все теми же решетками. А там, где заканчивались бетонные стены, начинались мощные прожектора и камеры. И люди, разряженные, как на балу. Сквозь слепящие лучи прожекторов их лица почти неразличимы, но на всех без исключения, как во множестве кривых зеркал отражалется предвкушение незабываемого зрелища. Для того чтобы признать в этом странном месте арену для новых гладиаторских боев, много времени мне не понадобилось. Перед глазами со скоростью мысли замелькали кадры близких по тематике голливудских творений, из которых следовало, что сейчас на меня напустят толпу нуждающихся в разминке гладиаторов.
И тут до меня дошло, чьи призраки шатались по резиденции любителя культурно-массовых мероприятий. Ну, конечно! Гладиаторы, погибшие на арене, были выряжены в костюмы разных времен и народов, чтобы потрафить изысканному вкусу высокопоставленных и просто богатеньких зрителей. Испуская последний вздох, они слишком страстно жаждали реванша, и потому не сумели уйти. Вот вам и ненормальное смешение стран и эпох в облике здешних привидений. Оказывается в наше время просто крови и смерти недостаточно для эффектного зрелища. «Фабрика грез» развратила нас даже в этом. Теперь нам подавай не просто зрелище, а зрелище красивое! Хотя, что красивого может быть в крови и смерти? Поистине, весь мир – театр!