Темная Библия
Шрифт:
Государственный Секретарь попросил Папу разрешения войти специально приглашенного Джованни Сантини. Проворный монах был взволнован, он не входил в Ватикан уже много лет, но еще больше его волновало назначение Решателем многообещающего и молодого племянника. Он опустился на колени перед Папой и поцеловал его Кольцо, Папа не хотел этого, но тот сделал это без каких-либо усилий. С той же ловкостью он выпрямился, демонстрируя силу. Приветствовав Государственного Секретаря, расположился рядом с Сантини.
«Мне сообщили, Ваше Превосходительство, что вы сами были Решателем?» – спросил Папа Брата Паскуале.
Решатель мог претендовать на звание Превосходительства, как Епископы или Монсеньоры, за заслуги и служения, оказанные в пользу Папы, так называемые военные или оружейные заслуги. Но молодой Сантини еще не знал об этом, поэтому он молчал и усваивал каждое слово.
«Да, Ваше Святейшество, – ответил монах, – с тридцати семи до шестидесяти девяти».
«Хорошо!
Монах кивнул с сияющими глазами, это задание почитал сверх меры. Будучи избранным для деликатной задачи, он вернулся обратно на двадцать лет.
Государственный Секретарь заключил: «Решатель, Бог поможет тебе в задачах, которые ждут тебя. Ты вверяешься мастеру Джованни Сантини на необходимое время и до тех пор, пока он сам не решит, что ты будешь готов. Одновременно будет помогать тебе в команде Совета, и это всегда будет он, будет указывать тебе на то, что будет поддерживать тебя в случаях индульгенции. Знай, что индульгенция простит каждый твой грех, но это не твоя совесть, тебе нужно найти духовного учителя и духовника. У тебя есть кто-то на уме?».
У Сантини не было сомнений: «Если Брат Паскуале согласится стать моим духовником и духовным отцом, я буду счастлив, горд и польщен».
Сантини поклонился пожилому монаху: Решателю прежних времен.
6.
Падова, 28 сентябрь 1978
Прошло девять месяцев со дня оплодотворения, и команда профессора Каллегаро была готова через несколько дней принять роды. Девушка была закрыта в стерильной комнате и не выходила все это время. Родители рассказывали всем, что Паола уехала в Канаду учиться и проводить исследования. Беременность была ужасной, постоянная пульсирующая боль и тошнота были настолько жестокими, что девушка с нетерпением ждала, когда все закончится. Даже опасность возможной смерти от родов, которую не исключал профессор, была бы с безмятежностью принята девушкой, которая больше не могла выносить эти мучения. Когда начались первые схватки, Паоле казалось, что это освобождение, но это была самая интенсивная боль предыдущих долгих девяти месяцев, эта боль была ничто по сравнению с тем, что она уже испытала, это был конец мучений, которые продолжались слишком. Она прокляла тот день, когда решилась пройти этот эксперимент, то, что она могла даже умереть, больше не заботило ее, и самое главное, она не хотела ребенка, которого рожала; она не хотела, что бы он родился, и что самое главное что бы он был. Она подверглась эксперименту с энтузиазмом, с уверенностью и убеждением, но этот неспокойный плод, странное чувство того, что в утробе было бесчеловечным существом или, возможно, просто идея о том, кто его отец, заставила ее почти сразу передумать. Она также знала, что не может отступать, и если смерть не придет с родами, она сама найдет ее: она не могла позволить себе остаться жить с мыслью об ошибке и ужасе, который она совершила. Муки продолжались, роды подходили к эпилогу, схватки были все чаще и чаще. Она орала от боли, роды отражали обличие того, что она носила в утробе, плод не хотел ожидать времени, продиктованного природой. Родовой канал был открыт всего на несколько сантиметров, обычно схватки должны были продолжаться еще шесть-семь часов, но мучительная боль и сила сокращений, вышедшие из-под контроля измерительного оборудования, указывали, что больше нельзя терять времени. Профессор Каллегаро решился на кесарево сечение; в противном случае, молодая женщина будет мертва из-за серьезных разрывов и потери крови. Команда профессора поспешила перевести Паолу в операционную, когда произошло страшное и непоправимое: ребенок родился независимо от всех прогнозов. Паола упала в обморок, кровь сочилась обильно, погруженный в алую жидкость, выскочил ребенок.
В этот момент родился Белиал Бомпиани.
Паола Бомпиани, его мать, сразу умерла.
В тот же самый момент умер по необъяснимой причине Джованни Паоло I: Улыбающийся Папа.
7.
Флоренция, 1476 год
Леонардо да Винчи, художник, архитектор, ученый и писатель, был одним из самых выдающихся умов человечества, сын нотариуса Сер Пьеро и молодой селянки, родился в 1452 году в Винчи, в небольшой деревне. Он провел довольно безмятежное детство, разделенное в первые годы с матерью, а затем до двадцати лет с отцом. Учитывая его несомненные способности и навыки к рисованию, он был принят в качестве ученика в художественную мастерскую Андреа дель Верроккьо. Леонардо рисовал, конструировал и проявлял интерес ко всем сферам человеческих знаний. Не изучавший латынь, в те времена он мог быть классифицирован как неграмотный, но глобальные интересы пришли ему на помощь: самоучка с энтузиазмом попытался познать все, он исследовал анатомию, инженерию, архитектуру и другие науки. После рисования письмо было его большой страстью, продолжал писать, делать заметки на эскизах, но он был настолько одержим идеей, что кто-то мог его использовать как плагиат, и чтобы сохранить тайну своих записей, Леонардо использовал уловку, писал справа налево. Мало того, что он также сделал анаграмм каждого слова, он хотел сохранить максимальную секретность. Другая навязчивая идея Леонардо была практика содомии; гомосексуализм в то время считался серьезным преступлением, которое каралось смертью. В связи с чем, он практиковал тайно. Но в 1476 году была представлена анонимная жалоба за мужеложство в отношении нескольких человек, среди которых был и Леонардо да Винчи, за связь неким семнадцатилетним Джиакопо Салтарелли.
В уголовном процессе, который последовал за этим, участвовал молодой англичанин, который свидетельствовал в защиту Леонардо, оправдав его от обвинений. С английскими корнями по линии отца, молодой человек переехал во Флоренцию для проживания с матерью: его имя было Молох Аравн. Он опроверг все обвинения, которые были вынесены гениальному Леонардо. Впоследствии эти двое поддерживали крепкую дружбу и разделяли дни беззаботного веселья среди молодежи. Молох, заинтригованный методом, используемым Леонардо при письме, предложил ему текст.
«Ты не сможешь его расшифровать, – бросил он в шутливом тоне как вызов, – он написан на неизвестном языке, и его очень трудно перевести. Но если ты с ним разберешься, ты приобретешь наивысшие знания, не будет в твоей досягаемости другого такого человека равного тебе, ты будешь считаться абсолютным гением вечности».
Леонардо был очень любопытным и уверенным в себе и ненасытным до знаний. Он решил принять вызов.
«Молох, я согласен, – ответил он, – сделаю это за несколько дней, уверен, что когда ты вернешься, то пожалеешь, что бросил вызов мне. Но если я не могу перевести его, я буду твоим рабом, исполню любое твое желание, каким бы абсурдным оно не было».
«Будет так, мой милый друг», – ответил Молох.
Молодой человек открыл свою сумку и представил другу книгу: весомая, с объемной, рельефной пентаграммой на переплете из тонкой кожи. Леонардо видел много книг за свое молодое существование, но эта выглядела древней, и прекрасно сохранившаяся, он начал изучать ее во всех деталях. И был очарован, но его охватил страх, который мог все испортить. Однако, долго не сопротивляясь, он открыл книгу, прочитав первые строки и улыбнулся. Он улыбнулся, потому что слова, фразы, рисунки, карты и формулы, содержащиеся в нем, все более и более становились понятны ему после того, как он прочел их всего два раза. Безусловно, их было трудно интерпретировать, но Леонардо понял, что, с чтением продвигается вперед, этот текст открывался в его уму или, еще лучше, его ум открывался к этому тексту. Он читал, не останавливаясь, не задумываясь, как если бы это чтение было единственным, что держало его в жизни. Его гениальность изменила ситуацию, вскоре Леонардо уже закончил читать всю рукопись, усваивая все написанные знания. Он становился подготовленным в любой области науки, техники, изобретений и многого другого. Теперь его ум не имел границ, он чувствовал это внутри себя, что теперь он может попробовать свои силы в любом направлении, он знал все вещи когда – либо существовавшие на земле и во Вселенной. Теперь его ум походил на божественный, и в этом была заслуга книги. Он поднял взгляд, но не увидел Молоха, встал и пошел искать его в других комнатах, но безуспешно. Вернулся в свою комнату и удивился: с Молохом исчезла и книга. Леонардо, размышляя о знаниях, усвоенных с чтением книги, не позаботился о том, кто это странный парень, и даже о причинах, которые привели его к нему. Он сосредоточился на содержании текста и удивился, что он хорошо запечатлел их в памяти.
Библия дьявола! Подумал он, даже не понимая, почему ему в голову пришло это высказывание. У него сложилось ощущение, что он чувствует себя старше, более зрелым, как будто прошло много лет, а не часов. Вдруг, его посетили огромные сомнения, он вышел на улицу и понял, что, хотя и немного, но окружающая обстановка изменилась, она была не была не той, что он помнил нескольких часов раньше, город имел какой-то оттенок, отличный от того, что помнил он. Он задал несколько вопросов прохожим, хотел подтверждения, задавал один и тот же вопрос несколько раз и большому количеству людей. Все подтверждали, не было никакой ошибки, теперь у него было доказательство: это был 1485 год. Ему потребовалось семь лет, чтобы прочитать всю эту книгу: Библию дьявола.
И в тот день Леонардо да Винчи отметил тридцать третий год жизни.
Сан Фиорентино Амбрези, год 1519
Леонардо да Винчи вызвал сенсацию в мире, он был абсолютным гением, создавшим произведения, идеи идеальных пропорций, до сих пор актуальных сегодня. Он позиционировал себя как человека науки, инженером и изобретателем военных машин, но он также был одним из самых уважаемых художников, который оживил подлинные шедевры, не имеющие ценности. Его творчество как великолепного художника ценил гениальный Микеланджело Буонарроти, с которым он расписывал зал Большого Совета в Палаццо Синьория во Флоренции. В 1519 году он почувствовал приближение конца своей удивительной жизни. К его постели явились многие, все они хотели почтить искусство и знания, одного из этих посетителей Леонардо да Винчи узнал сразу: это был Молох Араун.