Темная грань любви
Шрифт:
Когда настала очередь колье, я не смогла застегнуть его самостоятельно — то ли замочек не поддавался, то ли волновалась перед первым испытанием.
— Я помогу.
Эрик зашел за спину, отвел в сторону мои волосы, которые я собрала в высокую прическу, оставив несколько игривых прядей на затылке и висках. Сначала моей кожи коснулось теплое дыхание, затем легли прохладные жемчужины.
Я была смущена таким близким присутствием мужчины и в напряженном ожидании услышала, как щелкнул замочек колье.
Чужое дыхание, согревающее кожу шеи, будоражило. Вебранд стоял
— Габриэль, ты прекрасна.
Меня закружил вихрь эмоций, когда мужские губы коснулись моей шеи над строгой линией колье.
Я тихонько ахнула и застыла. Горячие прикосновения взорвали мой мир на тысячу осколков.
Невероятные ощущения… Нежность и страсть. Сила и сдержанность. Я стояла в самых надежных объятиях в мире и при этом знала, что меня отпустят, если этого пожелаю. Но я не хотела, не желала… Я жаждала раствориться в ощущениях, чувствовать, как сходят по мне с ума.
А Эрик сходил — нас окутывала тьма, лаская, скрывая от внешнего мира.
— Леди Одиннадцатая! — В дверь нетерпеливо застучали.
Объятия разомкнулись.
— Прости, — обронил кромешник, отступая назад. — Я не сдержался.
Он извиняется? А за что?
И только когда шла по коридору за указывающим путь слугой, я поняла причину.
Богиня, я же не ответила… Я так опьянела от восхитительной нежности, что никак не прореагировала. Я просто стояла в его объятиях, как мраморная статуя! Неужели Эрик решил, что просто терпела его приставания?
Какой ужас!
От предположения, что он принял меня за сосульку, которой неприятны его ласки, стало больно, да так, что несколько мгновений я не могла нормально дышать. Нет, я знала, что мужчины не отличаются особой чувствительностью, и все же оцепенение желанной женщины большой удар по самолюбию.
Мы шли по длинному коридору с запутанными поворотами, и меня трясло. Ситуация ужасна. Провалить первое же испытание из-за банального мандража, вызванного даже не страхом, а недоразумением? И ведь провал — не просто проигрыш, это верная смерть.
— Лорд Вебранд, несколько минут назад вы извинились. — Локоть кромешника под моей ладонью слегка напрягся, я бы и не заметила, если бы не чувствовала своего спутника так остро. — Не стоило.
Я замолчала, понимая, что это не то. Совсем не то. Эрик решит, что я просто деликатничаю. Вот же шмырь! Как дать понять, что поцелуй не оскорбил меня? А очень даже понравился? И я не отвечала не потому, что испытывала отвращение, а потому, что, оказывается, бревно.
Сделав глубокий вдох и зажмурившись, я выпалила:
— Лорд Вебранд, если вы еще раз извинитесь за свои действия, я запущу в вас энергошаром! И просто стукну, если эти действия больше не повторятся.
О богиня, это сказала я?..
Шагающий впереди слуга издал звук, подозрительно похожий на смешок. Он понял, о чем я неловко иносказательно говорила?
Мнение догадливого слуги меня не интересовало, а вот Эрика — ужасно беспокоило.
— Я понял вас, леди Одиннадцатая. И сделаю все, чтобы не вызвать ваш гнев.
В голосе мужчины звучало особое обещание.
И снова странный звук — слуга явно над нами смеялся. Странный слуга, ведь я могу оказаться его будущей королевой и, затаив сейчас зло, потом расправиться с весельчаком. Долго над поведением Брентона я не размышляла — все мысли занимал Эрик и его обещание.
Прояснив отношения, я смело отправилась на завтрак со змеями.
Глава 17
ПРАВДА ИЛИ ЛОЖЬ?
— Отделочные работы в Топазовой столовой были произведены до смены династии Даарейских, когда Лоренс Первый победил в магическом поединке короля Кирэма Второго, — вещал Брентон с пафосом. — Новый король не стал что-либо менять во дворце, в отличие от его потомков, но даже они не стали трогать место сражения великих магов. И в Топазовой столовой сохранилась память о последнем короле Даарейском и его возлюбленной, героической Алишер.
Героической лишь потому, что закрыла собой монарха от проклятия? Впрочем, кто я такая, чтобы рассуждать о том, каким должен быть герой!
— Лоренса Первого не пугало, что от его предшественника осталось столь яркое напоминание? — поинтересовался кромешник.
— Современники утверждают, что Лоренс Первый был уверен в своих силах и в том, что может сделать для Латории больше, нежели предыдущий правитель, — спокойно объяснил Брентон. — Однако Топазовая столовая, где и состоялся поединок между правящим и будущим королем, была закрыта почти до самого конца правления Лоренса Первого. Говорят, он умер здесь, а не в спальне, как записано в хрониках.
Нечистая совесть пригнала на место, где он убил Кирэма Второго, который не смог смириться с гибелью своей возлюбленной и фактически искал смерти?
Вместо провокационного вопроса я задала другой:
— То, что первое испытание пройдет в Топазовой столовой, связано с событиями прошлого?
— Об этом ведают только боги, — уклончиво ответил слуга и оживился, когда вопросы начал задавать кромешник.
— Лоренс Первый передал власть сыну при своей жизни?
— Да, и его сын также был благоразумен — правил, пока находился в расцвете сил. Когда же почувствовал подступающую слабость и увидел, что наследник, как маг, достиг своего пика, он передал власть ему.
— Но уже правнук основателя династии не сумел выполнить завет предка — его убили прямо на троне.
— После чего были самые кровавые испытания в истории Латории, и знать прочувствовала, что проклятие поистине существует. И если они не хотят терять своих детей, лучше не мечтать о смене правящей династии.
— Проклятие? — Я ухватилась за это слово, как за соломинку, не веря, что слуга оговорился. — То есть вы считаете это не благом, а проклятием? А ведь проклятие можно снять, если выполнить определенное условие!