Шрифт:
Третье королевство. Сарда.
Найрина Сайрен
Наш мир превращался в руины. Он рушился, погребая под осколками жизни, судьбы, ценности, мировоззрение, государственный строй… Так случается, когда исчезает основа власти и те, кто ранее правил, оказываются абсолютно бесправными. Мы потеряли все – собственность, государственное содержание, неприкосновенность. В один день, волей темного лорда Риана Тьера демоны Бездны запечатали магию абсолютно всех одаренных жителей королевства. Подобное считалось невозможным – но это случилось. Нас учили, что маги независимы от внешнего воздействия – но магии мы были лишены извне. Договор, заключенный два века назад
Многие из нас покинули столицу еще до того, как по требованию темного лорда аристократия избрала короля. Остальные спешно бежали, едва выяснилось, что выбор древних родов пал на Люэра Тамьес – непримиримого противника магии и магов в частности, выступавшего против Ковена Магов и в период его расцвета, а уж сейчас… Бегство магов из столицы было массовым, но тайным. Бывшие архимаги сбривали бороды и стригли седые локоны по моде среднего класса, магини торопливо меняли мантии на платья, адепты сжигали форму… Я была рада тому, что маги ушли – они не видели, как на закате, едва объявили о воцарении Люэра первого жгли их дома.
Они не видели… а я стояла в ту ночь напротив квартала магов и, не сдерживая слез, смотрела как в мареве пожара уничтожается все, что когда-то составляло мой мир… Мой дом, светлый, с огромными витражными окнами, с садом дормейских вечноцветущих роз, моей любимой качелей в беседке увитой виноградом… Он долго не хотел загораться, магов не было, но подпитываемые десятилетиями камни хранили отголосок защитных чар и несколько раз огонь, подпитываемый щепками от мебели, угасал… Бутылки со спиртом решили эту проблему и вскоре дом, в котором я родилась и провела так много счастливых лет, был охвачен пламенем… Лопнули огромные окна, осыпались кристаллики витражей… В тот миг первое судорожное рыдание вырвалось из моей груди… Первое и последнее. И молча глотая слезы, я смотрела, как белоснежное здание чернеет от копоти и сажи, как падает, взметнув сноп искр, крыша, как радостно и торжествующе ревет толпа поджигателей… Мужчины, женщины и дети в серых невыразительных одеждах. Они ликовали, танцуя на руинах господских домов. Они, как и все здесь, отчетливо понимали – их не в праве осуждать даже те, чьи дома сейчас пылали в квартале Магов. И когда к пожарищам подоспели едва сформированные отряды стражи – поджигателей никто не схватил. Призвали к порядку, напомнили, что огонь может перекинуться на дома почтенных жителей города, а не только уничтожить жилища презренных магов, и оставили, не желая портить бывшим рабам первую Ночь Свободы.
Их оказалось так много, тех, кто еще вчера являлся собственностью, а ныне пировали, опьяненные волей и безнаказанностью… Так много. Казалось, вся широкая улица заполнена серыми одеждами обозленных и ищущих отмщения бывших рабов. И действительно они искали, отчаянно вглядываясь в лица зевак и прохожих, искали тех, кому могли бросить обвинения в лицо. Тех, кого только сегодня имели право растерзать, и вряд ли бы лишенным власти пришли на помощь. Но ни один из магов не решился бы остаться в квартале в эту страшную ночь… кроме меня. А мне не было смысла бояться – в моем доме рабы никогда не появлялись. И мама, и отец считали рабство неприемлемым, после их гибели мы с братом придерживались привитого с детства уважения к обычным людям. В нашем доме прислуга исправно получала жалование, а экономка госпожа Торрек, после смерти родителей заменившая нам мать, и вовсе отказывалась брать деньги, мотивируя тем, что живет на полном нашем обеспечении… Странное дело, глядя на то, как огонь медленно гаснет в сожженном доме, я впервые порадовалась ее смерти. Няня с улыбкой на губах отошла в мир иной всего месяц назад и ее смерть стала ударом и для меня и для брата, столько слез, столько сожалений… А вот сейчас я рада, что она не видит всего этого.
Справа от нашего дома пылал особняк магистра Огня. В какой-то миг пламя добралось до лаборатории господина Ориуса и в ночи прозвучал первый взрыв фейерверка.
Толпа ликовала.
– Салют в честь Ночи Свободы!..
– За нашего короля!..
– Смерть магам!..
– Жги мантии!..
Я не выдержала. Развернувшись, устало побрела прочь, вздрагивая каждый раз. Когда грохот возвещал рождение нового огненного чуда. Небо надо мной сверкало всеми красками, а я смотрела исключительно себе под ноги, не в силах больше наблюдать массовую истерию пьянящего беззакония…
Нас предупредили о возможных беспорядках. Еще утром, собрав всех в актовом зале академии Магических наук, ректор Уильнар Нерос поведал о вероятном развитии событий. Нет, о массовом уничтожении магов речи не шло, аристократы отчетливо понимали – в этом случае вмешаются темные лорды, но… Но разве может едва сформировавшаяся власть нести ответственность за действия бывших рабов, опьяненных вкусом свободы? Ответ очевиден. А потому ректор настоятельно рекомендовал снять мантии, опознавательные амулеты и покинуть Сарду. Бежать, бросив дома, пока не прекратится хаос и новый король не возьмет под контроль обстановку в столице.
Бежать – прекрасный совет для тех, кому есть, где укрыться, для тех, чьи дома располагаются за чертой города, или тех, кто связан родственными узами с аристократией. Мне бежать было некуда. Бежать могут и те, у кого есть деньги. У меня их не было. Бежать нужно семьями… но я осталась совсем одна, всего лишь с надеждой, что брат, исчезнувший в день, когда появились темные, вернется. Глупая надежда, учитывая тот малоприятный факт, что я не могла отыскать его даже тогда, когда еще владела магией. Ни я, ни профессор Орман, ни совет. Тогда я металась по городу, отдавая все оставшиеся от мамы драгоценности, но ответ следовал лишь один – «Его нет, госпожа Сайрен».
В небе взревел огненный дракон. Самый дорогой из фейерверков магистра Ориуса, помнится, в последний раз его заказывали семь лет назад для празднования дня Магии, и сумму за это огненное чудо ковен уплатил не малую. Забавно, сейчас дракон был единственным освещением в городе – магические фонари угасли вместе с силой волшебников.
– Эй, посторонись! – грозный окрик.
Прижавшись к стене, переждала пока промчится кавалькада всадников… Раньше полотно улицы от пешеходной дорожки ограждала магия, теперь ее нет. Ничего нет. А перед глазами все та же разрывающая сердце картина – мой объятый пламенем дом… И в какой-то момент я понимаю, что давно не стою, а медленно сползаю по стене вниз, сотрясаясь от сдерживаемых рыданий. Мне хотелось умереть, здесь и сейчас, просто перестать дышать и больше никогда не проснуться… Хотелось… но еще оставалась надежда, очень призрачная, и все же надежда, что Ниран вернется. Он должен вернуться, должен. А я должна жить и ждать. Я должна.
И медленно поднявшись, я устало направилась на самую окраину города, где сняла комнату на месяц. Больше просто не было денег. Быть может, Дарика права, и мне не стоило тратить все имеющиеся средства на поиски брата, а драгоценности мне бы еще очень пригодились, но лучше знать, что ты сделала все возможное, чем терзаться мыслью о потерянном шансе.
Я долго шла по темным улицам. Заблудиться не боялась – по центральной дороге до конца, а затем свернуть на два проулка, пройти мимо убогих домиков и дойти до квартирного дома городских окраин. И едва я подошла, осторожно постучала в двери – три быстрых, четыре с более длинным интервалом удара.
Дверь отворилась, всклокоченная госпожа Урас высунула длинный, крючковатый нос, воровато огляделась, схватила меня за руку и втащила в нутро дурно пахнущего помещения.
– Шляешься чего? – хмуро вопросила она.
– Простите, – я понимала, что мне не за что извиняться, но все же – госпожа Урас была единственной, кто согласился принять на постой горожанку в зеленой мантии мага, и я была совсем не в том положении, чтобы проявлять гордость.
– Неча по городу шляться, еще узнает кто, – прошипела женщина, торопливо запирая двери. – Не слышала что ли, про магичек? Шляется и шляется.