Темная леди для светлого Лорда
Шрифт:
— Нет, — тихо отозвалась я. — Все хорошо. Просто голова разболелась.
— Тогда тебе нужно пойти к себе. Отдохнуть.
— Да, ты права. Так и сделаю.
— Я тебя провожу.
— Не надо. Сама справлюсь. Развлекайся.
— Точно не хочешь, чтобы я пошла с тобой.
— Точно. Не беспокойся.
Отловив в коридоре девушку-горничную попросила ее проводить меня в выделенные мне комнаты. Та беспрекословно подчинилась. Так я очень быстро добралась до своих покоев. Но если бы решилась искать дорогу самостоятельно блуждала бы, наверное, часа полтора. Не представляю, как можно здесь ориентироваться.
Спальня встретила меня расправленной постелью, которую освещала маленькая тусклая лампа, чем-то смахивающая на керосиновую. А может она и есть керосиновая? Хотя нет. Не похоже. Нет характерного запаха.
— Ложусь спать. Но сначала раздеться и умыться, — обозначила я фронт работ на ближайшие пятнадцать минут.
Почему именно на пятнадцать? Решила сегодня побыть оптимисткой. Чтобы в одиночку снять ужас, именуемый придворным платьем, нужно значительно больше. Сначала нужно расстегнуть все пуговки, которых тут не меньше трех десятков. Да еще и шнуровка эта. А пока снимешь нижние юбки и чулки... целая вечность пройдет. И почему я не попросила ту служанку помочь мне раздеться? Дура! Теперь придется самой мучиться.
— Давай я? — раздался у меня за спиной насмешливый голос Бажена.
Я резко обернулась и прожгла его раздраженным взглядом.
— Ты как здесь оказался?
— Зашел на огонек. Точнее, пришел с огоньком. Если бы я не принес тебе лампу, пришлось бы тебе искать дорогу до постели на ощупь.
— Спасибо.
— Не за что. А теперь повернись. Попробую сладить с твоими застежками.
— А может я сама?
— Хочешь сказать, что справишься быстрее меня?
— Нет, но...
— Раз нет, то и не спорь.
— Но, Баж, — решила не сдаваться я. — Столько всего произошло за сегодняшний день. Не уверена, что готова... ну, ты понимаешь.
— Понимаю, — усмехнулся он. — Но отметь, что ничего такого я, как раз, тебе и не предлагал. И даже не намекнул. Просто решил помочь тебе. Пуговицы ведь у тебя на спине. Самой их тяжело расстегивать будет. Но если ты настаиваешь, мы можем... заняться чем-нибудь более интересным, чем сон. А что? Хорошая идея.
Я вспыхнула и стала, наверное, красной, как помидор. Одно радовало. Бажен этого не видел. А этот Оборотень продолжая подтрунивать надо мной, в считанные минуты освободил меня от платья, а затем и корсета. После меня, наградив легким шлепком пониже спины, отправили в постель. Я оказалась под одеялом уже через секунду.
Страх и предвкушение... это, оказывается, пьянит не хуже вина. Глова кружилась. В животе порхали бабочки. А тело подрагивало, словно в ознобе. Мне действительно казалось, что еще рано. Мы ведь только сегодня разобрались в наших отношениях. Да и разобрались ли? Нам ведь столько всего еще предстоит друг другу сказать. Но ответить ему: «Нет» — я вряд ли бы смогла.
Бажен понимающе улыбнулся и сел поверх одеяла, оставляя между нами эту эфемерную преграду.
— Просто захотелось тебя увидеть, — наигранно-беззаботным тоном он. — Узнать, не передумала ли? А-то ведь это дело такое. Вдруг пожалела о сказанном днем?
— Убью, — флегматично отозвалась я. — И любой суд меня оправдает.
— Вы красивая пара. И ты казалась такой счастливой, когда вы выходили из сада.
— Баж,
— Я не ревную.
— Заметно.
— Прости. Но боюсь, мне будет тяжело видеть Антона рядом с тобой.
— Не имею ни малейшего желания видеться с Лордом вообще. Если хочешь, можешь продолжать с ним общаться. Но после того как вернемся домой, я вычеркну его из своей жизни. Это мое право. А пока мы вынуждены изображать нежные чувства. Потому что это нужно Тристану и Лиине. Злишься?
— Нет, глупенькая. За что?
— Не знаю. Просто не хочу, чтоб ты злился на меня или переживал.
— Все нормально. Но я действительно ревную. Глупо, правда?
— Да. Потому что нужен мне только ты. Веришь?
— Конечно. Разве может быть иначе?
— Ты самый лучший, самый замечательный. Ты — мое чудо.
— Это ты — мое чудо, — улыбнулся он и насмешливо добавил. — В перьях.
Мгновение и в Бажена полетела тяжелая пуховая подушка. Но он со смехом от нее увернулся. Я тоже улыбнулась. А потом решила, что ему необходимо кое-что узнать. Может тогда не будет так сильно ревновать.
— Баж, я должна тебе кое-что рассказать. По поводу меня и Лорда. Понимаешь, мы...
— Нет, — резко оборвал меня он.
— Но...
— Не надо, — сказал он, прижимая указательный палец к моим губам. — Не хочу ничего знать. Что бы ты ни сказала, это ничего не изменит между нами. Я все равно буду любить тебя. Но... давай сделаем вид, что этого разговора не было? Обсуждать то, что было между тобой и моим лучшим другом... неправильно как-то. И в любом случае, это ничего не значит. Все ведь в прошлом.
Боже, убавь этому мужчине благородства! Оно ему только вредит. На мгновение у меня даже появилось желание действительно промолчать. Но потом поняла, что не смогу. Зачем его мучить, если я могу буквально парой слов разрешить все его страхи и сомнения? Поэтому легонько отталкиваю его пальцы от своих губ и говорю:
— Баж, мы с Лордом только целовались. Ничего больше.
— Что? — ошарашено, произнес мой любимый оборотень.
— Между нами ничего не было.
— Как?
— Не знаю, — развела плечами я. — Так получилось. Но я благодарна судьбе за то, что все вышло именно так. За то, что в первый раз со мной будешь ты, а не кто-то другой.
На лице Бажена читалась невероятная смесь недоверия и восторга. Даже обидно стало немного. Я отвела взгляд от его лица. Ведь у него самого до меня косой десяток девиц был. С одной из своих любовниц он меня даже познакомил. Ну, и ладно. Не мешает мне это. Потому что того, кого ты любишь нужно принимать таким, каков он есть. А если пытаешься перекроить под себя, в тебе говорит банальная дурость. Потому что это невозможно. Как бы вам этого не хотелось, нельзя изменить характер человека. Я вам как психолог, пусть и недоученный, говорю. Вот скажите, скольким наивным идиоткам (наивных идиотов в принципе намного меньше, так, что мы эту категорию граждан даже рассматривать не будем) удавалось насильно спасти объекты своей любви от алкоголя, наркотиков и дурных компаний? Они ломались значительно раньше, чем вытаскивали своих пассий к свету. Никакая любовь не помогала.